– А если тебя веревками на ночь связывать? – спросил Паша.
– Пробовали. Но я любую веревку раз и – пошел дальше.
– А цепью если?
– То же самое получается.
– Ладно, ладно, – грозно проговорила Аделаида, сверкнув золотым зубом. – Всю ночь буду за тобой смотреть. И если ты наврал… – она погрозила большущим кулаком.
– Пожалуйста, смотри, проверяй сколько тебе угодно, – храбрился Иван. – Но учти: болезнь заразная. Тут один за мной подглядывал, так теперь ночами вместе со мной по крышам скачет. Понятно?
– Никаких болезней я не боюсь, – спокойно произнесла Аделаида. – Я очень здоровая.
– Мое дело предупредить, – упавшим голосом пробормотал Иван.
– А мое дело… – Аделаида опять погрозила ему своим большущим кулаком.
И когда она скрылась за углом, Иван сквозь зубы процедил:
– Как бы я тебя на буксир не взял, крокодильская ты дочь!
Глава 4,
в которой описываются события одной ночи, а также подготовка к ней
ЛУНАТИК ТРЕНИРУЕТСЯ И ЧУДОМ СПАСАЕТСЯ ОТ ГИБЕЛИ
Если вы думаете, что Иван струсил, то ошибаетесь. Конечно, ему было не по себе, конечно, он побаивался, но отступать не собирался.
Он сидел на крыше и размышлял: «Жалко, если навернусь головой вниз. Реветь все будут, сто раз пожалеют, что такого человека погубили. Судить ведь всех будут! Ну ладно, так и быть – постараюсь не упасть. Придется для этого потренироваться.
Сказано – сделано: Иван начал тренировку.
Он пошел по гребню крыши. Дом трехэтажный, не очень и высоко, а колени трясутся.
Но если решил стать лунатиком – вперед!
Балансируя руками, Иван осторожно переставлял ноги. Глаза у него были закрыты – как будто бы кругом ночь.
Вдруг он услышал глухой хриплый рев, и в ноги ему ударилось что-то тяжелое и упругое.
Иван полетел вниз…
На мгновение открыл глаза – навстречу ему стремительно опрокидывалась земля. Все перевернулось.
Он зажмурился…
Иван катился вниз по крыше, руками нащупывая, за что бы зацепиться.
Пальцы его вцепились в водосточный желоб.
Руки от усилий онемели. Он не мог ими пошевелить. Ногами он шевелить боялся: казалось, что одно движение, и он соскользнет с крыши.
И даже лежать неподвижно и то было страшно.
«Да-а, – пронеслось в голове, – еще бы немного, и одним будущим отличником стало бы меньше».
Поднявшись на четвереньки, он вернулся на гребень крыши и сел. И тут-то увидел виновника своего падения, которое едва не кончилось гибелью, – кота Бандюгу.
Кот сидел на трубе и ехидно улыбался.
– Дурак! – крикнул ему Иван. – Ты соображаешь или нет?
– Ма-а-а, – ответил Бандюга.
– Ма-а-а, – передразнил его Иван. – Балбес! Был бы у тебя хвост, я бы тебя за него и – с крыши!
Бандюга показал ему язык, отвернулся и помахал обрубком хвоста.
«А вдруг он меня ночью так же? – испуганно подумал Иван. – Тогда – все. Надо поймать его и спрятать».
– Бандюжечка миленький, – позвал Иван ласково. – Бандитик ты мой дорогой. Ну иди сюда, разбойничек.
– Ма-а! – ответил кот, даже не посмотрев в его сторону.
– Золотой мой, бесхвостенький, иди сюда!
Но недаром кота звали Бандюгой: хорошего к себе отношения он не принимал.
– Иди сюда, а то получишь, бесхвостая твоя натура! – закричал Иван.
И тогда кот подошел.
Загремела крыша и загудела, когда Иван бросился на Бандюгу и придавил его к железу.
– Ма-а-а-а-а!
– Два-а-а-а-а-а!
Куда же его спрятать?
ПОЕДИНОК НА ЧЕРДАКЕ
Справиться с этим ужасным котом не было никакой возможности. Он орал, будто раненый тигр, кусался и царапался.
До того оба устали, что умолкли.
– Дурак ты, – тяжело дыша, сказал Иван, – чего ты? Я тебя накормлю, бай-бай уложу, а сам лунатить пойду.
Бандюга закрыл глаза и утих. Но Иван знал его подлый характер и рук не разжимал. Так они и сидели на чердаке, пока не отдышались.
Казалось, Бандюга совсем успокоился, но едва Иван поднялся, как кот снова обезумел. Опять он орал, кусался и царапался.
И – вырвался!
С победным ревом кот ринулся вниз, в отверстие, к которому была приставлена лестница.
По дороге он сбил с ног маленькую девочку. Иван девочки не заметил, запнулся об нее и полетел кувырком, считая головой ступеньки.
Стук!
Стук!
Стук!
Стук!
Другой бы на его месте тут же умер. Но Иван столько раз в жизни падал и ударялся о твердые предметы, что для него подобный полет – ерунда. Встал он, шмыгнул носом, почесал ушибленные места и – побежал дальше.
Бегал он за Бандюгой до позднего вечера, вернулся домой еле живой от усталости, поел хорошенько и лег отдохнуть.
Впереди была трудная ночь…
ЛУНА БЫЛА БОЛЬШАЯ И ЯРКАЯ
Предстояло сложное дело: надо было улечься спать, в двенадцать часов незаметно выскользнуть из квартиры и так же незаметно вернуться.
Особенно трудно было сделать это Аделаиде. Мамаша ее до смерти боялась жуликов. Поэтому во дворе на здоровенной цепи сидел здоровенный пес, а на двери было три висячих и четыре врезных замка, две щеколды да еще цепочка.
Окна закрывались ставнями, а ставни – замками.
Но Аделаида твердо решила сбежать.
А как выскользнуть из дома, в котором даже окна закрываются на замки?
Мамаша Аделаиды в этот вечер так ругалась с покупателями, что еле дошла до дома, хриплым голосом попросила пить, выпила семь стаканов квасу и легла. И сразу заснула.
Около двенадцати часов ночи Аделаида уже была в условленном месте – на скамейке под огромной липой напротив клуба.
Сюда пришли еще трое: Паша Воробьев, Колька Веткин и – совершенно неожиданно! – Алик Соловьев.
– Мама с папой уехали в дом отдыха, – сказал он, – я остался с бабушкой. А бабушку я легко перехитрил.
А Паша и Колька придумали так: соврали, что будто бы ночуют друг у друга.
– Смотреть в оба! – приказала Аделаида, и в лунном свете золотой зуб ее грозно поблескивал.
Луна была большая и яркая.
Смотрели, смотрели на пустые крыши, заскучали.
– А это правда, что ты его бить будешь? – спросил Алик.
