– С Инваром потом разберемся. Все готовы? Бен!
Мы снова оказались на заснеженной улице ривеннельских трущоб. Метель только усилилась, мы поспешили к харчевне. Однако дверь была заперта.
– Что и требовалось доказать… – пробормотал Ларс. – Бен, чье слово главнее? Только говори тише.
– Твое, – без колебаний признал Бес.
– Отлично. Тогда так. Если что-то пойдет не так, я даю тебе знак, стряхиваю соринки с рукава, вот так, – он показал. – Ты хватаешь Джен в охапку и прыгаешь в портал. Договорились?
– Да.
– Джен, ты молчишь. Охи, ахи и обмороки оставляешь на потом. Отвечай, только когда спросят. Но правду! Поняла?
– Да.
– Все, ребятки, теперь мой выход.
Обычно было сложно понять, что чувствует Ларс. Зная про эмпатов, он и внутренние эмоции научился скрывать под маской бравады или равнодушия. Но сейчас я ощущала обреченность. Лойи всемогущий, надеюсь, он не пострадает, оказывая мне услугу. Кто знает, какие там обычаи, у этих «людей со дна».
Ларс свистнул особым образом – длинно и переливчато. После чего постучал в дверь, отбивая ритм. За дверью завозились, щелкнул замок.
– Кто? – спросил хрипловатый голос.
– Каури ду, – ответил Ларс.
Дверь приоткрылась.
– А эти? Я их тут уже видел.
– Со мной. Всего лишь пара вопросов, вейори. Это важно.
– Ладно, заходите.
Нас наконец-то пустили внутрь харчевни. Внутри было темно и тихо. Неужели даже посетителей выгнали? И чем мы с Бесом так их напугали?
– За мной.
Тот, кто открыл нам дверь, зажег фонарь и пошел вперед. Ларс кивнул нам, и мы потянулись следом.
Идти пришлось недалеко, всего лишь в соседнюю с общим залом комнату. Там за столом сидели еще двое мужчин, в руках они держали игральные карты. Наш проводник, крепкий и широкоплечий, походил на громилу. У одного из игроков левая половина лица обезображена шрамами, у другого на плече сидела серая крыса и умывала мордочку передними лапками.
Бес сразу задвинул меня за спину. Не из-за крысы, конечно, их я не боялась. Уж больно нехорошо смотрели на меня эти мужчины, алчно и похотливо.
– Гал, кого ты притащил? – наконец спросил тот, что с крысой.
Вместо ответа наш проводник ткнул пальцем в Ларса:
– Метку покажь.
Ларс безропотно задрал штанину.
Тот, что со шрамом, присвистнул:
– Дом Рала?
– Да, – ответил Ларс.
– Служишь?
– Выкуплен.
– О как! Тогда чего ты тут забыл?
– Право гура.
– Тьху! В который раз, парень?
– Первый.
– Не врет, – сообщила женщина, выходя из тени.
Волосы седые, и лицо в морщинах, но взгляд живой, любопытный, и движения быстрые, ловкие. Я сразу ее почувствовала. Ее и еще одну, прячущуюся за старой пыльной портьерой.
– Но они маги, – добавила она.
– И что? – пожал плечами Ларс. – Мы пришли с миром, задать пару вопросов.
– Ладно, задавай, – разрешил тот, что с крысой.
– Тот ребенок, за которым он следил, – Ларс мотнул головой в сторону Беса. – Возможно, это ее сын. – Теперь он указал на меня. – Его украли, она его не продавала. Можно взглянуть на него? Хорошо бы на всех детей Дома. У нас информация, что его продали вам.
– Аппетиты у тебя, парень, – хохотнул тот, что со шрамами.
– Все дети заклеймены, – произнес другой.
– Выкупит, – уверенно ответил Ларс.
– Но тот ребенок не может быть ее сыном, – возразила женщина. – Это сын Лиа, я сама принимала у нее роды.
– Пусть посмотрит, – сплюнул на пол тот, что с крысой.
– Всех? – уточнил Ларс.
– Всех. Но ты больше никогда не воспользуешься правом гура.
– Согласен.
– Тая, проводи.
Я внимательно следила за переговорами, хотя смысл отдельных фраз ускользал от понимания. Ларс говорил о каких-то вещах, понятных только этим людям. Меня же интересовало только одно – когда я смогу забрать отсюда Яна.
– Идет только она, – решила женщина.
– Нет, со мной, – возразил Ларс.
– Но второй будет ждать тут.
Бес дернулся, но Ларс едва заметно покачал головой, и он кивнул. Я струхнула. Рядом с Бесом всегда безопасно. Разве что кроме тех случаев, когда он сталкивается нос к носу с инквизицией. Но ради Яна я сейчас отправилась бы даже в клетку с хищниками.
Мы снова шли, на этот раз длинными коридорами, в которых стоял запах сырости и плесени. Ларс держал меня за руку, словно боялся, что я отстану и потеряюсь. Земляной пол заметно уходил вниз, видимо, мы спускались под землю тайными переходами. Потом мы поднимались по лестнице, деревянной и шаткой.
Дети спали в одной комнате. Их было семеро, мальчики и девочки, возрастом примерно от года до пяти. Деревянные кровати в два яруса, куча тряпья вместо постельного белья, удушливый запах мочи и мышиного помета.
Тая растолкала всех, даже девочек, и заставила детей выстроиться перед нами в шеренгу, подгоняя их шлепками и подзатыльниками. Ларс крепко сжимал мою руку, до боли, до синяков, заставляя молчать.
Я и молчала – от ужаса и шока. Нет, я знала, что в Крагоше есть нищие. Видела их на улицах. Видела попрошаек с маленькими детьми. Видела и детей постарше, просящих милостыню. Но это не касалось меня лично. Я не представляла на месте этих детей своего сына.
Лойи всемогущий! Можно закрыть глаза, чтобы не смотреть на худеньких и грязных малышей, но нельзя не чувствовать их страданий – голод, боль от побоев… А хуже всего то, что я ничего не могла изменить в их судьбе. Соблазн обмануть велик, но я помнила предупреждение Ларса.
– Ну, среди них есть твой сын? – спросила Тая.
Я взглянула на Ларса. Только правду? К горлу подступила тошнота.
– Нет, моего сына тут нет, – ответила я.
Всю обратную дорогу мутило так, что темнело в глазах. Ларс буквально тащил меня на себе, придерживая под локоть. Надо было соврать! Ткнула бы пальцем в любого мальчика, хоть одного спасла бы. Даже в приюте лучше, чем тут.
Не знаю, что меня остановило. Не страх, нет. Интуиция? Ларс никогда не стал бы предупреждать просто так. Да, он шут – внешне. Но он предельно серьезен, когда происходит что-то важное. Кто бы еще провел меня сюда? Да никто! Ему сейчас тяжело, я это чувствовала. И не смогла подставить ни его, ни Беса, который фактически остался в заложниках. Да, он мог исчезнуть в любой момент, но он никогда не сбежит один.
