– Не ссы, чудило, – с насмешкой бросил Фрол. – Сейчас до них еще далеко, не дотянутся.
– Я здесь утром проходил, – сказал Тим. – Тогда они совсем короткими были. Я даже не думал…
– Хоммут тоже не думал, да в суп попал. То-то, что утром – рано утром их обрубают, чтобы проход освободить. А вот ночью сюда не суйся – раздербанят на клочки. Усек, «лесной»?
– Да, – сказал Тим.
Он действительно кое-что «усек». Кровососущие лианы дворового дерева образовывали «живую изгородь», отсекая поле от входа в коридор, который вел к клеткам с гладиаторами и заключенными. Ночью в темноте подобную преграду преодолеть очень непросто, даже при наличии рубящего оружия. Но как быть, если кому-то ночью срочно понадобится выйти на поле или, наоборот, попасть во внутренний тоннель? Тем же охранникам, например?
Тим уже собирался спросить об этом у Фрола, но сообразил, что тоннель тянулся в разные стороны. Наверное, там имелись другие проходы внутри Стадиона, которые хорошо охранялись. Но это были длинные обходные пути. А вот самый короткий путь от клеток к полю ночью преграждали смертельно опасные лианы дендра, выступая в роли дополнительной охраны. Днем же здесь располагался обычный пост из двух караульных с карабинами.
Сейчас караульные находились снаружи, за линией стволов дендромута – непосредственно на поле. На проходящих мимо Фрола и Егора почти не отреагировали – лишь лениво «даванули косяка», а один из них с ухмылкой спросил:
– В Колизей на забой ведешь?
– Угадал. К удильщику на рога, – отозвался Фрол.
Большую часть поля занимали примитивные одноэтажные строения, между которыми тянулись ряды длинных деревянных столов. Вокруг них шастал разнообразный народец. Тим уже знал, что это рынок, потому что утром проходил по краю поля вместе с Марфой-ключницей, и та кое-что растолковала.
Мол, это называется торговля. Продавцы продают товар, покупатели покупают. Иногда один товар обменивают на другой. Народ собирается со всей округи, даже с дальнего берега Водохранилища приходят. Пускают всех, но за плату. А те, кто приносит товар, дополнительно уплачивают пошлину.
Так пояснила Марфа. А Тим запомнил. Он запоминал все подряд – надо же чем-то заполнить пустую голову? Глядишь, чего и пригодится или натолкнет на воспоминания.
Народу, правда, утром на поле было совсем мало. А сейчас, к вечеру, набралось изрядно. Тим пробежался взглядом по толпе, и в животе вдруг внезапно похолодело. Он увидел среди покупателей несколько фигур в знакомых до тошноты дамповских обмотках. «Мусорщики!» Вот, твари. Тоже, получается, на рынок ходят, как порядочные мутанты.
Или… или они ищут его и Алену? Неужто вожак Бужыр отправил на Стадион своих лазутчиков? Хм… Почему бы и нет? Ведь дампы видели, как Тим и Алена переправились на другой берег затона, и пустились за ними вдогонку. Не догнали, слава Всевышнему, но…
Черт, как же он об этом не сообразил?! Дампы – отличные следопыты. Они наверняка облазили все окрестности и могли обнаружить следы Тима. Хуже того! Они могли заметить Тима и Алену, когда те подходили к воротам Стадиона. Ведь вокруг – открытое пространство.
Если так, то ситуация резко ухудшается. «Мусорщики» наверняка затаили на беглецов дикую злобу. Ведь те улизнули из-под самого носа, сорвав дампам праздник жертвоприношения. Да еще и убили колдуна Ашаба. Нет, Бужыр такого не забудет, теперь Тим и Алена злейшие враги всего клана дампов. Только сунься за ворота крепости – тут же схватят и раздерут на части.
К гадалке не ходи – дампы устроили засаду в зарослях и следят за входом. Более того – рыскают по рынку, собирая информацию. Маркитанты, конечно, не дадут им разгуляться на своей территории, но, в целом, хорошего мало.
Это что же получается? Опознают ли они Тима, когда увидят его отмытого от многодневной грязи и в нормальной человеческой одежде? И сумеют ли пронюхать о том, что в лазарете маркитантов находится раненая Алена? Может быть, предупредить Гермеса?..
Предупредить-то можно, только вот тогда получится, что Тим до этого врал старшине. А еще непонятно, как использует глава маркитантов новую информацию. Уж точно не на пользу Тиму и Алене. Хитрый он, хотя и притворяется добродушным и честным. Тим это почувствовал, пусть еще и не разобрался до конца в хитростях Гермеса. А надо бы разобраться…
Тревожные размышления прервал Фрол, скомандовав:
– Все, пришли. Жди здесь и не рыпайся.
Они остановились около невысокого забора из штакетника, огораживающего площадку в углу бывшего футбольного поля. С двух сторон к площадке примыкали ярусы, которые, как недавно узнал Тим, назывались трибунами. Но Тим и Фрол оказались с противоположной стороны от трибун, рядом с широкой калиткой. Сейчас она была распахнута.
– Что это? – Тим показал на площадку.
– Кладбище для ублюдков, – угрюмо отозвался Фрол.
Тим, уже привыкший к грубым манерам охранника, сразу понял, что тот опять насмехается над ним. Хамит, в общем. В другое время Тим давно бы уже врезал злобному говнюку в рыло, но сейчас приходилось сдерживаться. Он напряг память и неуверенно произнес:
– Это не кладбище. Это…
– Ну? – Фрол ухмыльнулся.
– Это арена, да? Здесь дерутся гладиаторы, верно?
– Почти верно, чучело, – буркнул охранник. Его слегка удивила догадливость Тима, которого он успел зачислить в непроходимые тупицы. – Да, это арена. Мы называем ее Колизеем. Но здесь не только дерутся, а и погибают. Трупы потом складывают вон там, – Фрол махнул рукой в сторону дерева-мутанта, – у «арки смерти». Вот тебе и кладбище, не отходя от кассы. И ты там скоро будешь, чучело.
Он явно презирал Тима, считая его существом второго сорта, даже, возможно, ненавидел. Тим не понимал причин такой немотивированной злобы. Он же не мутант, в конце концов. И ничего плохого этому Фролу не делал. Зачем так злиться?
– Посмотрим, – сказал Тим. – Может, и буду. А чего я здесь должен ждать?
– Того, – снова окрысился Фрол. – Велено ждать – жди. И не вздумай сдернуть куда – сразу схлопочешь люлей.
Он сделал шаг к Тиму и вытянул перед его носом руку со сжатым кулаком. Тим слегка отшатнулся. Не потому, что испугался (еще чего!), а из-за того, что от охранника противно пахнуло какой-то гадостью. Если бы Тим помнил о том, что такое алкоголь, он бы догадался, что от Фрола несет перегаром. Но Тим не помнил, и поэтому подумал, отворачивая лицо в сторону: «Дерьмом изо рта пахнет, как от котяха. Дохлятину, что ли, ел?»
И вдруг он разглядел на пальцах охранника выколотые буквы. Четыре буквы. И хотя они находились в перевернутом положении, Тим все же сообразил, что буквы означают имя маркитанта: ФРОЛ. Фрол…
Откуда-то из глубины сознания всплыла картинка. Лежащий на земле автомат Калашникова, цевье которого сжимает рука. Оторванная по локоть рука. А на пальцах синеют буквы. Четыре буквы: ИВАН.
