– Это ж когда было? А ты все не просыхаешь… Ладно, мое дело предупредить. – Игнат, прищурив один глаз, посмотрел на клинок. – Меч, и впрямь, знатный… Только я не об этом. Видишь кровяные потеки остались? И совсем недавние ведь. Хотя вообще-то…
Он перевел взгляд на Тима и с неодобрением спросил:
– Паря, ты чего же меч не чистишь? Он ведь так заржавеет.
– Не успел, – сказал Тим. Не признаваться же в том, что меч ему передал Егор? Наверное, забрал у какого-то мертвого дампа. – Некогда было. Я это – всю ночь с мохнатыми махался.
– Вот как… И сколько же ты их нашинковал нынче?
– Я не считал, – сказал Тим. – Я вообще плохо считать умею.
– Вот как… Значит, ты у нас по мохнатым мастак… Что ж, проверим.
Распорядитель перевернул меч острием вниз и внезапно подкинул его в воздух – в сторону Тима. Тот рефлекторно поймал оружие за длинную рукоять. Это был массивный полуторный меч с широкой гардой. И с навершием в форме фигурки какой-то птицы.
– Лихо! – с одобрением произнес Игнат. – Шуруй на арену, встань там в углу и жди. Можешь размяться пока.
– Я сейчас буду драться? – спросил Тим.
– Догадливый. А ты готов?
– Готов, – спокойно отозвался Тим. Почувствовав в руке тяжесть оружия, он обрел уверенность – с мечом ему теперь никто не страшен.
– Ну и ступай… Хотя, постой. Напомни, как тебя зовут?
– Тимоха.
– Тимоха, – почти по слогам повторил Игнат. Поморщился. – Нет, паря, для гладиатора это не имя. Совсем беспонтовое.
Тим промолчал. Сами Тимохой обозвали, а теперь не нравится. Не поймешь этих торгашей. Ну и котях с вами!
– Так я пойду?
– Погоди… Какое же тебе погоняло придумать? Хм… – Игнат задумчиво уставился на Тима.
– Назови его Динамитом, хорошая кликуха для бойца, – встрял Фрол.
– Нет, – быстро среагировал распорядитель. – Последнего Динамита у нас пару недель назад завалили. Публика еще не забыла.
– Ну-у… Пусть тогда будет Тротил.
– Ага. Может, лучше сразу Тринитротолуол? – съязвил Игнат. – Тупой ты, Фрол, особенно с похмелья.
– Ну, как хочешь, – с обидой отозвался охранник. – Я хотел помочь… – И смачно сплюнул на землю.
– Задолбаешься с этими именами, – пробормотал Игнат, почесывая шрам на щеке. – Мрут, как мухи. А старые публика помнит – тоже нехорошо. И ничего в башку не лезет. Вырвиглаз?.. Нет, это для мутов. Хм…
Фрол исподлобья взглянул на Тима. Снова сплюнул. И вдруг, усмехнувшись, сказал:
– Не ломай мозги, Игнат, есть у меня идея. Но с тебя пузырь. Заметано?
– Ишь ты, сразу пузырь. Ты говори, потом видно будет.
– Назови его Спартаком. Ну, как этого… – Фрол неопределенно мотнул головой.
Брови распорядителя удивленно выгнулись вверх, образовав «домики». Но через пару секунд выпрямились, а лицо расплылось в широкой ухмылке.
– Хм… А ведь не было еще у нас такого гладиатора. Как тебе в голову пришло?
– Да так как-то. С похмелья, наверное. Так не забудь – с тебя пол-литра.
– Хватит стакана на старые дрожжи.
– Маловато за идею.
– Обойдешься. Перед ужином подойдешь к Марфе – пусть запишет на мой счет… Хм, надо же – Спартак. Ты слышал, паря? – Игнат переключил внимание на Тима. – Теперь твое имя – Спартак. Запомнил, «лесной»?
– Запомнил, – сказал Тим. Спартак – так Спартак. Чего не запомнить? Имя, как у безголового идола перед воротами. Придумали же… Чем их Тимоха не устраивал?
– Теперь полный порядок, – осклабившись, произнес шпрехшталмейстер. Но глаза смотрели цепко и холодно, без эмоций. – Топай на арену и жди меня.
– А с кем я буду драться?
– Скоро увидишь, паря. Да ты не боись – жуков-медведей у нас тут не водится.
– А я и не боюсь, – сказал Тим.
Он и на самом деле никого не боялся. Потому что знал, что должен победить. И точка. Кого угодно победить. Хоть нео, хоть дампа… Да даже и жука с медведем, о которых ничего не знал, потому что не помнил.
Когда Тим вошел в калитку, Игнат пробормотал ему в спину:
– Да, здоровый парниша. Ну, увидим, какой из тебя Спартак получится… Как думаешь, Фрол, потянет он против Тарзана?
– Да мне по фигу, – с безучастным видом процедил охранник. – А вообще-то… Тарзан же дурной. И целые сутки не жравший. Думаю, «лесному» не устоять. Порвет его косматый.
– Вот как… Я вот не уверен. Ты засек, что у него на шее амулет висит?
– Засек, не слепой. И чего?
– Того, что это верхний клык мохнача – зуб даю. Видать, завалил косматого и амулет смастачил. Так что, по поводу нео он, похоже, не врет. Одного-то он точно прикончил.
– И чего из того? – Фрол гнул свою линию. – С Тарзаном ему все равно не справиться, кишка тонка.
– Ну, может, ты и прав… Хочешь на Тарзана поставить пару монет?
– Нет у меня сейчас ни фига.
– Могу в долг дать.
Охранник исподлобья покосился на шпрехшталмейстера и, почувствовав подвох, пошел на попятную.
– Не надо, обойдусь без ставок, – произнес с показным равнодушием.
– Ну и зря – дело-то верняк.
– Знаю я твои верняки. Вдруг этот «лесной»… В общем, лучше я просто так посмотрю.
– Ну, как хочешь. Тогда дуй к Тарзану. Только цепи с него не снимай раньше времени. А то удерет и наведет шороху.
– Сам знаю, не маленький, – отозвался Фрол и многозначительно погладил приклад карабина.
– Ты чего, сдурел??? – Лицо Игната резко побагровело.
– А чего?
– Не вздумай Тарзана покалечить! Гермес с тебя мигом шкуру спустит, если товар испортишь.
– Так как же тогда…
– Возьми багор, идиот! И одного копейщика с собой прихвати для надежности. Если Тарзан начнет ерепениться, колите его в морду или пах… Эх, да что ж я все объяснять должен? Просто цирк какой-то…
– Я все понял, Игнат. – Фрол слегка испугался. – Я мигом.
– А вот мигом – не надо. – Шпрехшталмейстер уже успокоился – так же быстро, как и вспылил. – Время еще есть.
– Так публика же ждет?
– Публика – не твоя забота…
Выйдя на арену, которую Фрол почему-то назвал Колизеем, Тим, первым делом, огляделся. «В длину шагов тридцать, или чуть больше, – прикинул на глаз. – В ширину явно меньше. Шагов двадцать, наверное, будет… Большая площадка, есть, где развернуться. Даже побегать можно по кругу. Что они здесь – стенка на стенку дерутся?»
На арене в данный момент Тим красовался в одиночестве. Зато на трибунах народа было в достатке, самого разного роду и племени. Но вся публика делилась на две основные категории: людей и мутантов. Это сразу бросалось в глаза, потому что трибуны, расположенные углом, перегораживала высокая железная решетка, обвитая для пущей надежности колючей проволокой. Левая от Тима трибуна предназначалась для людей, на правой размещались муты.
