В горячке Тим и забыл про нее. Ну ноет что-то там, не плакать же из-за этого? Он ощупал бедро ладонью и поднял ее к лицу. Крови почти не было – так, немного…
– Да это не рана – царапина. Сам видишь, пустяки, – сказал Игнат. – А раз не устал, то и говорить нечего. Сам понимаешь.
– Чего понимаю?
– То, что это была разминка. Понимаешь, Спартак? Разминка для разогрева… Ну, чтобы освоиться. Ты же видел, какой из этого ворма гладиатор? Так, слабак. Я его тебе специально подставил, чтобы ты потренировался. Врубаешься?
Тим не врубался. Вернее, кое-что ухватывал, но не до конца. Опять эти маркитанты-коммерсанты чего-то намутили. Эх, с Аленой бы посоветоваться…
– В общем, ты все усек, – подытожил шпрехшталмейстер. – Главный бой тебе только предстоит. Вот замочишь еще одного мута и можешь хоть песни петь.
– Я петь не хочу, – сказал Тим. – Мне бы Алену повидать. И это – монеты получить. Мне Гермес обещал.
– Если Гермес обещал, то это железно. Можешь не сомневаться, – бодро заявил Игнат. И внезапно замолчал, глядя за спину Тима.
Тот обернулся. У распахнутой калитки стояла Марфа-ключница. Или каптенармус, как выразился однажды Гермес. Тим это слово сразу запомнил – на всякий случай. Только виду показывать не стал, чтобы не считали его слишком умным.
Марфа сделала призывный жест рукой.
– Иди к ней, это она тебя зовет, – сказал Игнат.
– Зачем? – на автомате отозвался Тим, уже привыкший задавать много вопросов – для общего развития, так сказать. И тут же двинулся к ключнице, не дожидаясь ответа. С Марфой он и сам был не прочь пообщаться. Во-первых, надо спросить о состоянии Алены. Во-вторых… Ну, в общем, приятная женщина. И пахнет вкусно, в третьих. Или уже в четвертых?..
– Как ты, Тимоша? – спросила Марфа с улыбкой. Но глаза смотрели сосредоточенно.
– Я в порядке, – бодро отозвался Тим. – А чего?
– Мне показалось, ворм тебя копьем пырнул.
– Да это совсем пустяк. Царапина небольшая.
– Ну-ка, стой и не вертись. – Марфа строго сжала губы. – Сейчас я гляну, что за царапина.
Она присела на корточки и положила руку Тиму на бедро.
– Ничего себе, царапина. Все в крови намокло.
– Да кровь уже не идет. И вообще – он меня еле задел.
– Еле задел? – возмутилась ключница. – Да он тебе чуть это…
– Что? – не понял Тим.
– То самое. Чуть мерином тебя не сделал. Но радоваться рано. Ты видел, какой у него наконечник ржавый был?
– Видел. И чего?
– Того, дурачок, что этим наконечником ворм где только не ковырялся. Тут и царапины достаточно, чтобы заражение крови получить. По-ученому сепсис называется. Знаешь, что это такое?
– Нет.
– Это когда кровь гнилой становится. Ядовитой, короче. И все, человеку кранты… Придется твои шорты попортить. – Она вытащила из поясной сумки стальной ножичек и ловко надрезала ткань на ляжке. – Потерпи, сейчас я тебя мазью помажу. Она всю заразу мигом убьет. А то у мутов такое грязное оружие…
Тима словно тюкнуло в темечко. Как же он раньше не поинтересовался?
– А Алену тоже такой мазью мазали? Которая всю заразу убивает?
– Алену? А-а… – Марфа приподняла голову и внимательно посмотрела на лицо Тима. – О сестре своей беспокоишься? Молодец. Ее всем мазали, чем положено. Я лично за этим слежу.
– Ты уж это, следи, пожалуйста, – голос у Тима дрогнул, неожиданно для него самого. Возможно, из-за того, что ключница как раз в этот момент начала наносить на рану мазь. И та оказалась ну уж очень жгучей. – Ой!
– Потерпи немного, воин, скоро пройдет… Кровь и вправду уже свернулась. Интересный у тебя организм Тим, как у крысособаки.
– Это почему?
– Заживает все очень быстро… Сколько твоей сестре лет?
Вопрос застал Тима врасплох. Такого момента они с Аленой не обсуждали.
– Это… в каком смысле? – спросил он, подозревая, что городит ерунду.
– В самом прямом. Сколько лет назад она родилась?
Тим не знал, что ответить. Он и про себя-то не знал, сколько лет назад родился, а тут Алена. Даже Гермес до такого сложного вопроса не додумался.
– Давно. То есть… – И тут ему показалось, что он нашел ловкий выход из затруднительной ситуации. – А тебе, Марфа, сколько лет?
Ключница не без труда поднялась с корточек, ухватив Тима за бок. Она была значительно ниже ростом, и ее мощные груди уперлись Тиму куда-то в район живота. Лицо при этом напряглось.
– А ты чего вдруг заинтересовался? – спросила сердито. – Какая тебе разница? Небось решил, что я старуха?
Тим отчаянно замотал головой – на всякий случай. Он уже сообразил, что Марфа на него за что-то обиделась. Только вот не понял, за что именно. А еще он догадался, что старухой Марфу называть нельзя ни в коем случае!
– При чем тут старуха? – Тим изобразил на лице недоумение. – Ты это… вообще…
Он лихорадочно подбирал слова из своего, мягко говоря, не очень богатого словарного запаса. И в памяти внезапно всплыла сцена. Он стоит среди кустов-кровососов, и одна из веток уже готова вцепиться ему в горло. Алена просит, чуть не умоляет: «Подумай о них что-нибудь хорошее, что они красавцы. Скажи, что мы друзья…» Он говорит, как велит Алена, и кусты сразу успокаиваются.
– Давай всегда дружить, – выпалил Тим. – Ты – настоящая красавица.
Глаза у Марфы округлились. А следом за этим по лицу скользнула довольная усмешка. Ключница положила Тиму руку на плечо и, хохотнув, сказала:
– А уж ты какой красавец! Я не против. Но учти, моя дружба дорого стоит. Заметано?
– Заметано, – торопливо согласился Тим, радуясь, что ловко вывернулся из скользкой ситуации. – А я смогу сегодня Алену повидать? Ну, после боя?
– Сможешь, если попросишь, как следует. – Марфа снова хохотнула. И вдруг спросила, сузив глаза: – А она тебе и вправду сестра? А, братик?
Тим от растерянности онемел – нет, что ни говори, а ключница умела задавать вопросы на засыпку. И тут же почувствовал, как к его щекам начинает приливать кровь – от волнения, наверное. Расколет Марфа его вранье, вон как глаза таращит. А следом и еще чего-нибудь из него вытянет…
– Эй, вы там долго трепаться будете? – В нескольких шагах позади Тима стоял шпрехшталмейстер. – Солнце уже садится. Мне что, бой при факелах проводить?
– Сейчас, Игнат, один момент, – спохватилась ключница. Она вытащила из сумки небольшую фляжку, отвинтила крышку и поднесла ко рту Тима: – Глотни.
Тим отшатнулся – уж слишком резким был запах, исходивший из горлышка фляжки.
– Чего это? Зачем?
– Не бойся, Тимка, не отравлю. Это напиток специальный – настоян на сушеном мухоморе и соке волчьей ягоды. Мы его допингом называем. Он силы бойцу прибавляет.
