– Как не знаешь? Так не бывает… Не хочешь говорить?
– Я и вправду не знаю. Честно. У меня память пропала. Клянусь!
– Не врешь? – в голосе Михася сквозило недоверие.
– Нет. Это правда. Я не знал, что сказать маркитантам. И сказал, что я из «лесных».
– Сам сказал, или… кто надоумил?
Тим задумался. Сообщить про Алену? А вдруг этот Михась сам все врет? Странный он какой-то… А-а-а! Вдруг его Гермес специально подослал?!
Тим чуть не подпрыгнул. Как же он сразу не сообразил, что старшина может подстроить ловушку??? Ох, дура-ак он, дурак… И признался уже, что не «лесной»… Хотя…
– Я не понял, – сказал Тим. – Если вы лесные люди, то зачем про «водяных» выдумали?
– Потому что нам… светиться нельзя. Понимаешь, Тим… капитолийцы на нас… охоту устроили. И у них везде лазутчики. Вот мы и… – голос Михася пресекся. От боли? Или спохватился, что лишнее сболтнул? – Так чей ты, Тим?
– Погоди, погоди. – Тиму пришла в голову хитрая мысль. – Если вы «лесные» и всех знаете… Скажи, кто такая Алена?
– Алена?.. Да у нас много… Ален было. Ну, не много, а штук пять точно.
«Хитро изворачивается, – подумал Тим. – Гермес ему, конечно, сказал про Алену. Но больше он ничего не знает о ней. Хотя и я ничего не знаю… Погоди-ка…»
– А Егоров у вас тоже много?
– Егоров? Да как грязи… Постой, ты вот о ком? Об Алене и Егоре, детях покойного знахаря?
– Какого знахаря?
– Да Федора. Погиб он… пару лет назад. Так ты… знаешь Алену и Егора Федоровых?
– Не только их… – медленно произнес Тим. – Еще Кыса знаю. Скажи-ка, как звали отца Кыса?
Он внимательно всматривался в лицо Михася, следя за мимикой. Но тот внезапно улыбнулся. Хотя и криво.
– Проверяешь меня, Тим?.. Нет у Кыса отца. И вряд ли когда был. Киборг он… Ну, теперь веришь?
– …Теперь верю.
– Так чей ты?
– Ничей, – сказал Тим. – У меня на самом деле память отшибло. Я встретил Алену. Она и посоветовала, чтобы я «лесным» назвался. Но вы-то… Вы зачем к маркитантам пришли?
– Об этом я и хотел… тебе рассказать. Это важно… а я умираю.
– Ты не думай об этом, Михась. Тогда дольше проживешь.
– Я попробую. – Михась усмехнулся. – Я, кстати, не Михась, а Михей… А Чура, свояка моего, Черпаком кликали… Мы это так… для отвода глаз придумали… Чтобы ищеек Якуба… со следа сбить.
– Якуба?
– Да. Новый вождь капитолийцев. Стратег… Ну, это не главное. Ты слушай.
И Михась… в смысле – Михей, начал сказывать. Да такое, что у Тима отвисла челюсть. Не сравнить, конечно, с былью про Данилу, но тоже жуть как интересное. И, главное, из первых уст.
Михей сказал, что полмесяца назад Черпак отправился с обозом в составе небольшого отряда «лесных». Командовал отрядом брат Алены десятник Егор. Ехали они на встречу с караваном маркитантов, чтобы провести обмен товарами. Но не доехали, потому что на обоз напали местные нео из клана Дрыгга.
Сначала «лесные» подумали, что мохначи решили заняться грабежом – от косматых разбойников всего ожидать можно. Но на деле оказалось еще хуже. Когда атаку отбили, то удалось взять в плен одного из мохначей. Егор его допросил как следует и выяснил, что клан Дрыгга объявил общине лесных людей войну. Такая, значит, ерундень.
Егор сказал, что надо возвращаться в острог. Мол, какая тут торговля, когда война началась? Мохначи в любой момент снова налетят, и тогда уже не отбиться. Так и порешили – развернули обоз и направились домой.
Но не все. Черпаку Егор велел пробираться навстречу каравану маркитантов. Чтобы предупредить их о том, что обмен не состоится. А то будут ждать зря, а потом заявят, что «лесные» их обманули. Да еще неустойку выставят – торгаши, они такие.
Черпак так и сделал – отправился к условленному месту около развилки. Однако встретить маркитантов ему не удалось. Точнее, караван маркитантов в составе двух бронетранспортеров он обнаружил. Да вот только в живых никого не застал.
Зато увидел другое – как громадный биоробот собирает трупы маркитантов и закидывает в свой реактор. Из чего Черпак сделал вывод, что био подкараулил караван и раздолбил его из своих орудий. И вскоре предположение Черпака подтвердилось.
Дождавшись, когда сытый био утащится по своим делам, Черпак осмотрел место побоища. Увидел покореженные бронетранспортеры. Лужи крови. И ни одного трупа. Если не считать оторванной руки, которая сжимала автомат. А остальное подобрал и умял прожорливый био. Вот такая ерундень.
Когда Михей упомянул об оторванной руке, Тим почему-то вздрогнул. И переспросил:
– Черпак нашел руку?
– Да, – подтвердил Михей. – Вернее, часть руки… Кисть и обломок кости. Примерно до локтя… Видать, био своим диском срезал… Черпак сказал, что эта рука… держала автомат. Малость помятый, правда.
– Думаешь, это была рука маркитанта?
– А кого же еще?.. Черпак даже имя его запомнил – Иван.
Иван???
– Откуда он имя… э-э-э… – Тим растерялся – чертовщина какая-то. Опять Иван.
– Да у него наколка была… на пальцах. – Михей слегка приподнял одну ладонь (другую он все время прижимал к животу). – Вот здесь, выше фаланг… Некоторые так делают… Я и тут у одного охранника видел…
– У Фрола? – быстро спросил Тим.
– Ага, у Фрола. Ты тоже заметил?
– Заметил… А вы Гермесу не говорили про этот караван?
– Мы что, идиоты? Там же товару было полно. Ты слушай дальше…
Дальше Михей поведал, что, осмотрев «бэтээры», Черпак обнаружил в одном из них товар. Тот самый, который маркитанты везли на обмен с товаром лесных людей. Там были карабины, две снайперские винтовки и ящики с патронами. А еще гранаты и мешки с черным порохом. Ну и соли несколько мешков.
Черпак понимал, что такое добро просто так оставлять нельзя, обязательно кто-нибудь найдет и приберет себе. Поэтому он перетаскал все в развалины и отправился в острог. Там сообщил о случившемся Егору. Тот сказал, что доложит главе совета старейшин Еремею. А Черпак пусть языком не треплет. Но Михею Черпак проговорился за жбаном браги – свояки же.
А дальше… Дальше началась война. Сначала острог «лесных» осаждали мохначи Дрыгга, которые почему-то решили, что лесные люди вероломно нарушили перемирие. Через шесть дней косматые мутанты разбежались, потому что их разогнали капитолийцы. И сами осадили острог.
Капитолийцы заявились не спасать, а карать «лесных». Карать за то, что те отвергли их последний ультиматум. Трое суток капитолийцы штурмовали крепость, обстреливая ее из мортир и крупнокалиберных пулеметов. Штурмовали даже ночью, используя штрафные взводы из числа своих рабов и арестантов. А на исходе третьего дня выставили требование: либо утром открываете ворота, либо сотрем ваше городище с лица земли вместе со всеми жителями.
