Танго…
— Дима, — зарычала я.
— Это всего лишь танец, колючка, расслабься и получай удовольствие. — Он еле заметно пожал плечами. Равнодушен, спокоен, сосредоточен.
Еще одна часть сегодняшней игры, правила которой я уже не успевала понять.
Дима притянул меня к себе близко-близко, его ладонь на моей спине, моя рука на его плече, смотрим глаза в глаза, больше нет улыбок. Есть только танец, в который надо вложить все.
Классическое танго.
Здесь нет ничего лишнего, каких-то акробатических пируэтов и прыжков, мне даже не надо закидывать ногу ему на бедро, здесь это не требуется. Лишь плавное движение бедер из стороны в сторону, длинные шаги, резкие повороты, плавное скольжение по центру и моя ножка, которая то и дело появляется в длинном разрезе платья.
Все в пределах допустимого, я бы даже сказала, что по магическим меркам очень скромно. Но отчего так сгущается воздух вокруг нас, отчего сбивается дыхание и горят щеки? Сущность мурлычет внутри, с наслаждением впитывая окружающее нас возбуждение. Димка серьезен, улыбка давно уже ушла из его глаз, остались лишь сияние силы, всполохи страсти. Где-то на краешке сознания мелькает мысль: когда все успело поменяться, когда я упустила из вида, что игра перестала быть просто игрой?… Или мне все кажется… это все музыка… и танец…
Последний аккорд, и мы замираем, переводя дыхание, и наконец-то отводим взгляды.
Слишком много испытаний для сегодняшнего вечера.
— Дим, я хочу домой, — убрала руку с его плеча и отошла в сторону.
Я права, на нас действительно смотрели все. Опять в центре внимания. Интересно, что напишут завтра в желтой прессе? «Служебный роман»? «Все тайное становится явным»?
Надоело… все надоело…
Кто я? Игрушка?.. Марионетка в чужих руках?.. Как получилось, что свободная ведьма, не принадлежащая клану и имеющая возможность выбирать свою судьбу, стала заложницей?
Как и когда?
Может, дело в том, что эта свобода всегда была лишь фикцией? Что ее просто нет? Ни для кого из нас…
— Хорошо.
Но уйти нам не дали.
— Танечка, милая, я так рада тебя видеть. — Путь преградила эффектная невысокая блондинка с огромными голубыми глазами. Про таких принято говорить «женщина без возраста». Ей с легкостью можно было дать и двадцать, и сорок. На самом деле ей было еще больше. Красивая, воздушная, с необыкновенным голосом.
— Марианна, привет. — Я искренне улыбнулась в ответ и попыталась понять, что же нового появилось в ее внешности с нашей последней встречи.
Вроде нос… да, точно, она поправила нос… опять. И чем ее тот не устраивал?
— Очаровательно выглядишь. Мне нужно с тобой поговорить. Ты не против, если я завтра вечером заеду к вам?
— Буду только рада.
— Мне вчера звонила Лиза. — Она красноречиво замолчала.
Вот мелкая… опять успела нажаловаться.
— У нас все нормально.
— Такая же упертая, как твоя мать. — Марианна покачала головой, вздохнула, перевела взгляд на моего спутника, и ее поведение тут же кардинально изменилось. — Ой, Димочка…
— Марианна, ты все хорошеешь, — промурлыкал тот, склоняясь к ее ручке и целуя внутреннюю сторону запястья.
— Спасибо, милый… Мы так давно не виделись. Совсем забыл старую знакомую? Может, навестишь?
— Какая же ты старая, милая, ты само очарование. И я тоже очень соскучился.
— Я позвоню, зайчик.
Ведьма легко помахала ручкой, и мы продолжили путь.
Вот только…
— Дим?
— Тань, ты не хочешь этого знать, — ответил тот, не поворачивая ко мне головы.
Нет, конечно, он прав, я действительно не хочу этого знать, ибо на фантазию я никогда не жаловалась, но…
— Она же моя бабушка.
— Во-первых, она просто красивая женщина. Во-вторых, я ее знаю дольше, чем тебя. В-третьих, ты же в курсе, сирены долго не стареют.
— Она больше тридцати раз наведывалась к пластикам.
— Разина, не будь язвой, ты говоришь о своей прародительнице.
— Ты вообще знаешь, сколько ей лет?
— Спрашивать о возрасте женщину — сродни самоубийству. А в постели меня совершенно не интересует ее возраст… и на ковре тоже… и еще в ложе театра. Да, такого адреналина я никогда не получал. Ты знаешь, что Марианна крайне рисковая особа?
Меня передернуло.
— Дим…
— Ты же сама начала этот разговор.
Через пять минут мы уже сидели в машине.
И вновь тишина, только на этот раз словно что-то изменилось. Но думать об этом не хотелось. Адреналин схлынул, ушло и напряжение, остались только невероятная усталость и апатия. Хочу домой.
Часы показывали половину четвертого. Спать мне осталось три с половиной часа. А завтра еще встреча у мэра.
Дима остановил машину у моего подъезда.
— Утром за тобой заедет Владимир и привезет ко мне. Оттуда сразу поедем к мэру.
— Хорошо. — Мне не хотелось на него смотреть, и я просто открыла дверцу и поспешила домой.
Только войдя в подъезд, поняла, что опять не почувствовала холода — шеф вновь поделился со мной теплом. Размышлять на тему его удивительной щедрости у меня не осталось сил.
А ночью мне вновь приснился старый-старый сон… мой персональный кошмар, не приходивший ко мне уже больше года. Нет, я знала, что встреча с Лешкой просто так не закончится. Но одно дело знать, а другое — вновь видеть все во сне, переживать каждое мгновение заново…
…Я в комнате. Напряжение вперемешку с предвкушением и ожиданием не позволяют мне сидеть на месте. Я все время в движении, хожу, трогаю вещи, провожу пальчиком по расставленным артефактам. Древние, могущественные, но пустые. Сегодня они наполнятся силой и энергией. Моего предполагаемого уровня должно хватить, чтобы напитать их… Подошла к зеркалу, в очередной раз пытаясь найти хоть один недочет, но нет, все прекрасно. Юная милая ведьмочка.
Мама ушла уже полчаса назад, и Леша давно должен был появиться. Заставляет ждать? Негодник… я отомщу… и пусть не думает, что не смогу, — смогу. Мама мне сказала, как… Конечно, мне неловко от мысли, что придется это делать, но…
Я все-таки села на кровать и расправила складки легкого, почти прозрачного одеяния, назвать которое ночнушкой можно было только с большой натяжкой. Под ней ничего, совсем ничего.
Вскочила и вновь подошла к зеркалу, всматриваясь в отражение, — хороша… как же я хороша. Глазки горят, на щеках румянец… Лешке понравится, я знаю. При мысли о нем щеки вспыхнули с новой силой, и я вновь села на кровать. Ну где же он, где?
