А я так устала быть одна.
И эти губы… требовательные, страстные, мучительно-сладкие и в то же время опьяняюще горькие. Их прикосновения заставляли гореть кожу, стонать от нетерпения, молить о пощаде, просить об избавлении…
Тяжелое дыхание, бешеный стук сердца, слабые стоны, вздохи — это самая лучшая музыка для нас. И я гнала прочь все мысли — в этот раз все будет хорошо. По-другому просто не может быть. Разве я не достойна, разве не заслужила?
Димка не спешил, изучал каждый сантиметр тела, ласкал каждую клеточку кожи. И я не отставала от него — впивалась ногтями в его спину и ягодицы (все-таки задница у него очень сексуальная и упругая), слизывала соленые капельки пота с шеи и ключицы и отвечала на поцелуи со всей страстью, на которую способна.
Не могла стоять, тело, словно воск, плавилось в его умелых руках. Колени подогнулись, и колдун уложил меня на кровать, навис сверху, вглядываясь в мое лицо, а его рука тем временем уже была между моих бедер, и пальцы уверенно ласкали горящее от желания лоно.
Сквозь яркие всполохи наслаждения, пронзающие сладкой болью все тело, я смотрела в его глаза…
…Тревожно замерло сердце. Ведь это уже было когда-то… все то же самое — постель, возбужденный мужчина надо мной, и…
В следующее мгновение я почувствовала, как внутри ОНО, словно ощетинившись, медленно встало на дыбы, почувствовала его гнев, его злость и ненависть…
Уничтожить…
— Нет!!! — Я резко оттолкнула Димку в сторону, столкнула с кровати, и в следующее мгновение на моих пальцах появилось знакомое светло-зеленое пламя.
— Черт!! — Димка замер, ошарашенно глядя на меня.
Пламя быстро окутало все тело, я чувствовала, как оно прохладно щекочет влажную от пота кожу.
Он сделал шаг ко мне, и я испуганно отползла в сторону.
— Не подходи!!!
— Успокойся, я не буду касаться. Тань, ты только успокойся, — он был серьезен и сосредоточен как никогда. — Ты его не контролируешь?
— Н-нет.
Черт, нет, нет, пожалуйста!!! Оно не должно выйти, не должно… только не здесь… пожалуйста… Дэн, Лизка… они же совсем рядом… оно не должно коснуться их!!!
— Разина, прекрати панику. Дыши глубже, вдох-выдох… вдох-выдох. Я попробую тебе помочь.
— Это «мертвый огонь», как ты его успокоишь? Тут нужен некромант.
— Я — феникс, колючка, пламя моя стихия, даже если оно мертвое. А ты дыши и думай о чем-нибудь хорошем, о птичках там, цветочках… только успокойся.
Я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Все нормально… все живы, я успела. Оно не вышло и не тронет больше никого.
Вдох-выдох… вдох-выдох… вдох-выдох…
Вдох-выдох… вдох-выдох… вдох-выдох…
— Все, открывай глаза, я закончил.
Открыла и посмотрела прямо на него. Дима уже надел шорты и протягивал мне цветное покрывало.
Пламени больше не было.
— Прикройся.
— Спасибо. — Я осторожно взяла покрывало, стараясь не прикасаться к колдуну и вообще держаться как можно дальше. Набросила его на плечи и полностью закуталась в тонкую ткань.
Колдун молчал некоторое время, внимательно изучал меня, словно видел в первый раз, а потом выдал:
— А теперь, Разина, у меня к тебе только два вопроса. Каким образом тебя наградили таким древним проклятием? И благодаря каким богам ты еще жива? Оно должно было убить тебя за пару минут…
— Это долгая история.
— А я никуда не спешу… Это что — типа пояс целомудрия? И кого ты уже успела поджарить?
— Дим, не смешно.
— Не смешно, — он согласно кивнул. — Колючка, не заставляй меня вытягивать из тебя все клещами. Рассказывай давай.
Да, теперь рассказать придется.
— В первый раз оно появилось в день моего рождения.
— Дай угадаю, тебе исполнилось семнадцать?
Кивнула.
— Ночь — свечи — мужчина и инициация?
Еще один кивок.
— Он-то хоть живым остался?
— Да… он некромант… успел погасить, правда, не сразу… отец помог.
…Ожоги… много ожогов, страшных, красных… болезненных. Особенно яркий на шее, в месте, где я касалась его рукой…
— И как далеко вы продвинулись?
— Далеко, — я уже рычала.
— Прям совсем-совсем далеко?
— Прям уже почти все.
— Бедный мужик, сгоревший и неудовлетворенный.
— По себе судишь? — огрызнулась я.
— В яблочко. — Он вновь взъерошил волосы. Красивый, сексуальный, обнаженный, хорошо хоть в шортах. — Больше прорывов не было?
— Нет.
— Я так понимаю, ты больше и не пробовала до этого момента?
— Дим, мне было семнадцать. Самая обычная молоденькая ведьма, которая так ждала своего дня рождения, инициации, мечтала получить силу. И провести инициацию должен был не просто какой-то незнакомый мужик, а мой друг. Мы же вне кланов, мы свободны, мне казалось, что мы свободны.
— Инеев…
— Да, Лешка. Мы же дружили, мы знали друг друга, он мне нравился… Самый лучший день в моей жизни стал кошмаром. Я же даже не поняла, что произошло и как произошло. Просто почувствовала, что что-то изменилось. Открыла глаза, а он весь в зеленом пламени и я тоже… Черт, я тогда подумала, что он решил меня убить, я даже не понимала, что это я… что это я его сжигаю. Я кричала, вырывалась, а он медленно сгорал на моих глазах.
— Прости. — Димка отвел взгляд.
— Все нормально. — Я тоже отвернулась. — Никто не думал, что так получится. А потом они мне рассказали.
— Кто они?
— Родители. Папа был очень сильным некромантом, и его решение уйти из клана, заключить брак, многие — да что там многие, все — восприняли с суровым нескрываемым осуждением. Его считали предателем. Маму даже заключили под стражу по обвинению в привороте. Максим Леонидович подсуетился. Провел с ней весьма серьезную беседу. Угрожал, предлагал деньги, артефакты и много чего еще. — Я зябко повела плечами. Тяжело вспоминать все это. — Папа спас ее тогда, вытащил и спрятал от всех до самых родов, но они нашли нас. Через три часа после моего рождения меня прокляли.
— «Мертвое пламя»?
— Да. Старый друг отца не смог простить его уход, взял один из мощных артефактов клана и проклял меня… Мертвый огонь — это одно из высших проклятий некромантов, отцу удалось тогда погасить его и спасти меня, для этого даже пришлось раньше времени разбудить мою сущность. Только отец не знал, что все получилось совсем не так, как планировалось.
— Но я все равно не понимаю. Есть столько способов избавиться от этого. Ты же обращалась к Стражам? Почему они не сняли с тебя проклятие?
