За это время дроиды-разведчики изучали все подходы к тому залу, где сканеры биологической активности обнаружили эту самую активность. Я так думаю, что это живые пауки отсвечивали. Нам по пути попалось ещё четыре зала, где в коконах вызревали арахниды. Но, к счастью, солдат больше не было, а было много рабочих, слуг, экипажей кораблей или пилотов, но не солдат. Даже абордажников не нашли. Ну-у, абордажники у пауков – это такие чудища, что против одного такого бойца наши солдаты отделением выйти побоятся. Очень серьёзные бойцы. Однако мы пока исследовали не всю станцию, но таких коконов не встречали.
Половина штурмовых комплексов и даже один противоабордажный остались в зале с солдатами, как я уже говорил. Вот в других залах никого не оставляли. Смысла не было, от этих жуков серьёзного сопротивления ожидать не стоило, поэтому десантники проходили мимо без опаски, лишь поглядывали, присматриваясь, как их потом бить. Всю станцию парни охватить просто не успевали и, наконец, вышли в этот зал. Что показывал дроид-разведчик, я уже описал, а сейчас меня глодали сомнения насчёт единственного, но огромного кокона, что стоял в центре помещения. Освещение тут было, хоть и плохонькое, какая-то плесень на удивление ярко светилась на стенах, однако разобрать было можно. Как выглядят коконы командиров, я не знал, даже не представлял, но честно говоря, сомневался, что они бывают высотой под шесть метров и имеют вид склизкого белёсого и мерзкого яйца, перевитого, как жгутами, венами. Сверху влажная склизкая щель, которая только что приняла новую пищу. Предположу, что хозяин кокона ест только мясо. Мы, помимо горы капсул, в соседнем зале обнаружили кучу отходов. То есть покрытые слизью скелеты почему-то с окрашенными в розовое костями. Такое впечатление, что мясо просто отсосом содрали, объели и выплюнули кости. Но как-то странно, суставы остались, и кости держались на местах. Этих костей в зале было много, соответствовали количеству пустых капсул в соседнем зале.
После того как пятки девушки исчезли в коконе, пауки спустились по обычной металлической лестнице, сделанной в Содружестве, что стояла рядом с коконом. Они опустили девушку в щель вниз головой. Так вот, как только пятки девушки исчезли в коконе и по его бокам активно заходили то ли волны, то ли конвульсии, а может, и пища очнулась и активно зашевелилась, десантники использовали дроидов. В самом помещении никого не было, кроме разведчика, тут пришлось портить саму станцию. Одновременно проломив стены выстрелами из плазменных пушек, в зале появилось порядка полусотни дроидов, которые разом выстрелили. Причём не из автоматических гранатомётов, а мощных, большие трубы которых были закреплены на плечах дроидов. Ракеты, стартовав, быстро пролетели около двухсот метров, зал был не сильно большой, но четыреста на пятьсот метров размеры имел. Так вот, ракеты донеслись до кокона и, пробив склизкие бока и испятнав их, оказались внутри, после чего – задержка была небольшая – произошли подрывы. Что я могу сказать, три десятка не самых слабых ракет – это сильно, мало того что кокона практически не стало, так ещё пол и потолок испарились. Станция ощутимо содрогнулась. Самое удивительное, девушка выжила. Как? Так хозяина кокона сразу убить мы не смогли. Буквально за секунду до подрыва ракет, левый от нас бок кокона как будто взорвался изнутри, и наружу выпрыгнул странного вида арахнид, стоявший на двух мощных лапах, с двумя парами рук спереди. Очень он напоминал Чужого из одноимённого фильма космических ужасов. Кем-кем, но командиром он точно не был, изображения такого паука я ни разу не видел, и представления, кто это, не имел. Так вот, из его пасти торчали ноги пищи. Тот успел её заглотить до середины бёдер, причем, судя по активным подёргиваниям, та действительно пришла в себя.
Неизвестный арахнид, когда выскочил из кокона, содрогнулся и, не сказать, что выплюнул, а скорее выхаркнул пищу, так как та вылетела из пасти в потоке жидкости. При этом с такой силой, что она в этой слизи стала скользить в сторону, активно подёргиваясь. Дополнительное ускорение ей придали ещё и взрывы, от которых девушка, поднявшись, долетела до стены зала, в которую и врезалась. Хорошо так врезалась, если жива, повреждений получить успела много. Взрывы разнесли не только кокон. Когда неизвестный арахнид выскочил из кокона, в его боку можно было заметить врубившуюся в тело ракету. Так что, выхаркнув пищу, арахнид взорвался вместе со своим вместилищем. В отличие от кокона, это его не убило. Разорвало на две части. Пока нижняя половина, отлетев, подёргивалась, верхняя, активно используя уцелевшие конечности, поползла к пролому в полу. Вот тут последовал второй залп. Те двадцать дроидов, что не стреляли, так сказать, резерв, разом выпустили ракеты, которые понеслись к обрубку. В этот раз остались одни мелкие запчасти. В основном от конечностей и деталей хитина. Очень уж они крепкими оказались. Пауки, что обслуживали кокон, тоже пострадали. Всего их было в зале с пять десятков, но отстреляли их за пару секунд, никакими боевыми качествами они не владели, чисто обслуживающий персонал.
Одновременно со стартом ракет по кокону, вторая группа начала методичный отстрел спавших солдат. Первый же залп был страшен, да ещё дроиды добавляли огнемётами, длинные ленты огня накрывали разбитые коконы, поджаривая хозяев внутри. Оказывается, они отлично горят. Залпы следовали один за другим, выбивая огромные бреши в рядах солдат. Боезапас уходил с сумасшедшей скоростью, но и солдат становилось всё меньше и меньше. Уже после третьего залпа ничего не было видно, сплошной огонь и дым, но «погонщики», используя сенсоры дроидов, похоже, ничуть не терялись, всё видели и били куда нужно. Хотя нет, сенсоры тоже не видели, «погонщики» поступили просто. Они заранее, пока было время, распределили сектора для каждого дроида, кому куда бить и в какой последовательности, и вот сейчас дроиды раз за разом стреляли по заранее рассчитанным координатам, накрывая всё новые и новые цели. Выжившие солдаты начали просыпаться и, разрывая коконы, выбираться наружу, но попадали под губительный огонь и гибли. Около полусотни, сметя оборону трёх дроидов и проломив стену, смогли прорваться в зал с арсеналом, но там их ждал противоабордажный комплекс. В одиночестве, можно сказать резерв, но чем встретить солдат, ему было. Так что после первого же залпа половина полегла, остальные бросились врассыпную, и бой принял затяжной характер. Охотились уже за одиночками. Это было не трудно, офицеров тут не было, одни солдаты, а думать те не умели, вот и гибли, пытались спастись на одних инстинктах.
Пока шёл бой в зале с солдатами и в арсенале, те «погонщики», что занимались уничтожением кокона с неизвестным арахнидом, развернули свои «стада» и повели их на зачистку помещений, где обнаружили коконы с разным обслуживающим персоналом. Я же отдал приказ медицинским дроидам проверить девушку, лежавшую у стены, похоже, она была жива, лёгкие подёргивания были видны, и, используя медицинский эвакуационный кофр, вывезти её со станции на борт нашего охранного крейсера. Тот висел в ста метрах от обшивки станции, рядом с лётной палубой, с него мы и координировали всю работу. Кстати, девушка действительно оказалась жива, переломов хватало, да ещё та розовая слизь, похоже, оказалась желудочным соком арахнида, и этот сок активно разъедал кожу жертвы, да так, что над ней стоял дымок. Обоих наличных дроидов-медиков я приготовил на всякий случай, мало ли у нас потери будут, сейчас их, к счастью, пока не было, но всякое бывает. Так вот дроид опрыскал девушку спецсредством, смывая кислоту, которая и пол разъедала. Та монотонно стонала в забытьи, но после укола обезболивающего замолкла, после этого её поместили в кофр. Надеюсь, успеют доставить в медбокс и положить в реаниматор. Мало того что у неё стопроцентный ожог кожи, так ещё и переломов хватало, и повреждений внутренних органов. Как жива, сам не понимаю. Дроид подключился к сети девушки, та была рабочей, и узнал, кто она. Младший врач на госпитальном судне, Арни Лоза. Тридцать семь лет.
