Команды обоих этих бронепоездов были укомплектованы моряками. С учетом уже имеющегося у нас в строю «Красного балтийца» наша железнодорожная бронегруппа стала выглядеть вполне солидно. Хотя по сути операция на Украине была чисто полицейской.
Впрочем, нам предстояла еще работа в Одессе и Кишиневе, где, вполне вероятно, нам придется применять «веские аргументы» румынам. С учетом того, что наша тяжелая бронетехника осталась в Питере, железнодорожная броня нам пригодится.
Но вот мы выехали в Винницу, имея при себе эшелон с батальоном наших рижских ветеранов и легкий бронепоезд в качестве пугала для наших оппонентов. Остальные наши силы, включая батальон киевских красногвардейцев, в основном укомплектованы рабочими с завода «Арсенал», остались пока на месте в распоряжении Фрунзе.
Киев является как бы нашей операционной и мобилизационной базой, и рисковать его безопасностью не имело никакого смысла.
Силы в Винницу направлены солидные, хоть воевать там, собственно, и не с кем. Но не стоит забывать о том, что после Винницы нам предстоит поездка в Житомир. А там дислоцируется чехословацкий корпус. Люди там опытные, успевшие уже повоевать, к тому же официально они подчиняются французам. Несмотря на то что чехи объявили о своем нейтралитете и обещали в российские дела не соваться, доверять их обещаниям было нельзя.
Теперь о боеспособности гарнизона Винницы. В свое время он бодро разбежался при первом же предупредительном выстреле с броневика. Ну, а о местных типа революционерах, которых в нашей реальности при попытке взять власть в городе разогнала рота солдат под командованием комиссара Временного правительства Костицына, я вообще молчу. К тому же у меня с собой приказ, подписанный Фрунзе, которым нам переподчинялись все лояльные советской власти воинские части, дислоцированные в Подольской губернии. Ну а все нелояльные будут разоружены и отпущены по домам. Кто же не захочет разоружиться добром… в общем, пусть тогда пеняют на себя.
Я зашел в штабной вагон и обсудил сложившуюся обстановку с генералом Деникиным, исполнявшим обязанности начальника штаба. Антон Иванович был согласен со мной, заметив, что тот самый Костицын, который сейчас представляет неизвестно кого на Юго-западном фронте, в общем человек неплохой. И с ним надо обойтись помягче. Ведь именно он спас тогда в Бердичеве его и других арестованных по делу мятежа Корнилова генералов от солдатского самосуда.
Миновав Фастов и Казатин, мы без приключений двигались к Виннице. На крупных станциях толпы дезертиров пытались было сунуться к нашему эшелону, но следовавший следом за ним бронепоезд наводил на платформы свои орудия, после чего все желающие «позаимствовать» у нас паровоз и вагоны сразу куда-то исчезали.
Уже под утро на станции Калиновка в наш поезд подсел подпоручик Зубрилин, который представлял винницкий ревком. По его словам, в городе царило полное безвластие. Временное правительство уже никто всерьез не принимал, киевскую Центральную Раду тоже, а местные совдепы ожесточенно спорили о том, как и когда следует брать власть в городе. А главное — кому…
Прочие же, не озабоченные революционными идеями массы занимались банальным грабежом обывателей, местных евреев, буржуев — словом, тех, у кого было что взять. Экспроприация экспроприаторов, одним словом.
Правила бал в этом винницком бедламе местный Троцкий в юбке — Евгения Готлибовна Бош. Она и до революции активно оппонировала Ленину, совместно с Бухариным и Крыленко создавая различные фракции. Правда, потом, в августе 1917 года, Бош снова примкнула к большевикам, точнее к группировке, возглавляемой Свердловым.
Я вспомнил нашу историю. Если верить досье, которое перед отъездом подготовил мне Александр Васильевич Тамбовцев, эта мадам немало наломала дров во время Гражданской войны, прославилась кровожадностью в отношении крестьян в ходе изъятия хлеба у сельского населения Пензенской губернии. Были случаи, когда эта стерва лично расстреливала людей. И лишь туберкулез, загнавший ее в гроб, положил конец кровавым подвигам этой «пламенной революционерки».
И об этом я тоже переговорил с генералом Деникиным. Антон Иванович честно мне признался, что по профессии он военный, ну, и еще немного журналист, но не врач-психиатр, и в подобном собрании душевнобольных ему трудно разобраться. Он взял на себя собеседование с генералом Скоропадским, которого знал еще по Юго-западному фронту.
— А в делах политических я вам не помощник, Вячеслав Николаевич, — твердо сказал мне Деникин, — я прекрасно помню басню Ивана Андреевича Крылова «Щука и кот». Там хорошо сказано:
Беда, коль пироги начнет печи сапожник,
А сапоги тачать пирожник:
И дело не пойдет на лад,
Да и примечено стократ,
Что кто за ремесло чужое браться любит,
Тот завсегда других упрямей и вздорней;
Он лучше дело все погубит
И рад скорей
Посмешищем стать света,
Чем у честных и знающих людей
Спросить иль выслушать разумного совета…
— Так вот, Вячеслав Николаевич, я не хочу быть похожим на героя этой басни, — сказал Деникин и развел руками, показывая, что сия работа ему не по плечу.
Ну что ж, пожалуй, он прав. Только с местным ревкомом мы разберемся чуть погодя и отдельно. Для начала я направлю на металлообрабатывающий завод «Молот» наших бойцов Красной гвардии с Путиловского. Рабочие быстрее поймут друг друга. Ну, а балтийские моряки с бронепоезда пусть пройдутся по местным воинским частям. Я уже успел присмотреться к ним. В Питере в команду бронепоезда товарищи подобрали вполне правильных морячков, без эсеровско-анархистских замашек.
Лично же я собирался по прибытии в Винницу немедленно отправиться к месту дислокации эскадры воздушных кораблей. Предстоял откровенный разговор с командующим эскадры полковником Панкратьевым. Поскольку тяжелые бомбардировщики нам еще пригодятся, вопрос с эскадрой надо решать немедленно. С Михаилом Васильевичем Фрунзе мы уже все обсудили. Решено, что для начала эскадру следует перебазировать на Сырецкий аэродром под Киевом и как следует отремонтировать самолеты, у которых уже изрядно изношены двигатели. Впоследствии это соединение предполагалось использовать как наш воздушный резерв. Ведь и у вертолетов, и у самолетов с «Адмирала Кузнецова» моторесурс не бесконечен. Пора задействовать в операциях и здешние аэропланы.
Ранним утром на горизонте показалась Винница. Наш бронепоезд и эшелон с батальоном Красной гвардии вкатился прямо на пассажирский вокзал. Выскочившие на перрон бойцы прапорщика Рокоссовского взяли под контроль вокзал и все подступы к нему. Сопротивления нам никто не оказал. Несколько притащившихся на вокзал в поисках выпивки ряженных под казаков селюков, страдающих с похмелья, были немедленно разоружены, награждены подзатыльниками и отправлены под замок в дворницкую, где у них будет достаточно времени поразмышлять о правилах несения караульной службы и вреде пьянства.
Солдатский патруль, увидев наших спецов, исчез так быстро, словно их и не было вообще. Похоже, что по «солдатскому телеграфу» уже успели разойтись слухи о том, что какие-то «пятнистые», появившиеся невесть откуда, скоры на расправу, шутить не любят.
