— А к тому, что, полагаю, такая вот девчонка с легкостью могла бы переместиться в другой мир. И ведь не зря нас за ней посылали. Видимо, об этом начальство давно пронюхало и потому хотело захватить эдакое новейшее оружие в свои загребущие лапки. Только вот «оружие» не захотело отдаваться добровольно.
— Мало того, оно исчезло с поля боя, словно и не было, — продолжал Федька.
— А может, просто затаилось? И жаждет мести, — перебил его начинающий догадываться, о ком речь, Артем голосом диктора из фильма ужасов.
— Да что вы тут пьете? У вас крышу точно снесло. Вы оба себя слышали? Что за чушь вы сейчас несете? — опомнился Алекс. — У вас чай не конопляный случайно?
— Чай у нас не конопляный вовсе. А чушь несешь ты, отказываясь воспринимать то, как оно есть. Понимаю, не всем дано видеть, но не запрещается в это верить или хотя бы допускать существование другого мира, — абсолютно спокойно проговорил Артем. — Какие будут предположения? — обратился к Феде. Но тот не спешил с ответом, будто собирался с мыслями, обдумывая, как сказать.
— Так что ты предполагаешь? — снова переспросил его сидящий слева.
— А то, что его друзья сейчас сто процентов находятся в параллельно существующем мире. Во всяком случае, их на Земле точно нет! — с полной уверенностью заявил спецагент.
— Ух, ты! Но вот живы ли они, ты можешь на сто процентов подтвердить?
— А что, собственно, с ними могло случиться? Я думаю, живы. Во всяком случае, на момент перемещения точно. А там, конечно, Бог знает, какая флора и фауна встретится, не говоря уже о разумных, которые могут оказаться, в силу наличия мозгов, не очень дружелюбными, — допивая чашку чая и наливая новую, высказал он предположения.
— Думаешь, ты перечислил все возможные опасности?
— А что же еще может случиться там? Ну, не считая каких-либо катаклизмов, стихийных бедствий, войны, наконец. — Собеседник желал выпутаться из ситуации.
— Нет! Это я не беру во внимание. Дам одну подсказку: они могли погибнуть еще до перемещения.
Это заставило задуматься «младшего братишку». В образовавшейся паузе вставил слово немного успокоившийся и переставший ходить по комнате Алекс:
— Я, наверно, вас покину. А то, смотрю, вы еще долго будете нести эту чушь. Судя по всему, чай нескоро перестанет действовать. Видимо, вскоре надо ожидать прихода зеленых человечков? — Он уже откровенно, чуть ли не истерично, хихикал. — Так что я пошел. — И, с улыбкой обращаясь к Артему: — Позвонишь, как отпустит. Я ближайшие три дня буду дома.
Поспешно пожал руку Федьке: — Приятно было познакомиться. Ценю оригинальный способ вывести меня из депрессии. Я от души насмеялся на неделю вперед. — Повернулся и вышел на улицу.
Артем вскочил его догонять: — Постой! Ты не так все понимаешь! — Он его настиг уже у машины. — Я понимаю, что это невозможно представить, но это есть! Хочешь ты того или нет, но оно есть! Взять хотя бы твою Люсю, ты сам знаешь, что она необычна, по твоим рассказам.
Алекс закрыл дверцу, вернулся к колодцу, зачерпнул воды и выплеснул ее себе на голову. Не слушая друга, идущего сзади и что-то объясняющего про экстрасенсорные способности, ментальную связь, пророческие сны и всякие сверхъестественные силы.
— Ты поезжай домой, соберись с мыслями, почитай в нэте по этому поводу. Ты же умненький мальчик, все поймешь. А со временем, может, и увидишь. — Артем не отступался.
— Ладно, ладно, почитаю, — все еще смеялся музыкант. Попрощавшись, ушел.
Конечно, он допускал присутствие тонкого мира, даже встречался с его проявлениями, взять хоть Фима с его предчувствиями или саму Люсю, однако отказывался верить в то, что оно коснулось Люси в иной форме. Еще хуже то, что, если оно так, как говорили в берлоге, он не знает, чем помочь, как ее вернуть обратно.
Артем вернулся к своему товарищу, подкинул дровишки в камин, а то что-то зябко стало от начинающегося холодного дождя, взял очередную чашку чая, вернул свое тело в кресло:
— Так на чем мы остановились?
— Ты собирался мне объяснить, как они могли погибнуть, еще не переместившись.
— Ах, да!
— Так как же? — Федька вопросительно изогнул правую бровь.
— А я хочу, чтобы ты саам до-огада-ался, — поучительно растягивая слоги, начал он.
— Ты, как всегда, брат, любишь поиздеваться. Говори уже, не тяни, видишь, я не знаю.
— Да знаешь ты все. Вот представь НЛО, точнее, их корабли. Мы ведь до сих пор не разгадали сплав, из которого они изготавливают их…
Нетерпеливый братишка его перебил: — А! Так вот оно что! Ты думаешь, наш корабль, то есть самолет, не выдержит пространственного перемещения? — наконец догадался военный.
— Не только думаю, но наверняка знаю. Наш металл любой толщины не выдержит этого. Ну разве что, может, космическая ракета. И то неизвестно, не испытывали же. А вот самолет по идее должен был развалиться, это же бездушный кусок металла, не обладающий ни малейшей энергией, ни тем более магией.
— А откуда нам знать, обладает или нет! Может, мы ее опять же не чувствуем? — рассуждал Федька.
— В этом ты тоже прав. Все может быть, все может быть, — допивая чай, сделал заключение Тём.
— Вот одно не укладывается в голове: как тогда загнанная в угол девчонка смогла просто исчезнуть, прямо раствориться? Как? — вспомнил недавнюю тему эмчеэсник.
— Ну не знаю, — задумчиво поглядывая на пляшущий огонь, отвечал рыжий.
Глава 3.
«Первый полет».
Соловьиный Край.
Она была с рождения не такая, как все дети. Тихая, спокойная. А если учесть, что она родилась в драконьей ипостаси, то даже не такая, как все драконы. Потому как они рождались всегда в человеческом облике, учитывая, что мать до самого конца ходила человеком. От этого дракона чуть не погибла при родах. Вот только родителей своих новорожденному дракончику видеть довелось всего несколько часов. А уж потом, когда она обернулась и уснула, ее куда-то поспешно несли руки, чужие, потому как пахли явно незнакомо.
Когда дракончик проснулся, то сразу не почувствовал своего второго тела, оно прямо-таки отсутствовало. Испугавшись, он расплакался, очень громко. На этот плач выбежали люди из здания, на пороге которого и лежал загадочный кричащий сверток. Две женщины были в белых халатах, а здание попросту оказалось родильным домом. Из этого следует, что подбросивший не хотел, чтобы ребенок погиб, ну или, ослушавшись приказа на уничтожение, сжалился и оставил в живых. Женщины выглядели уставшими. Они только что принимали тяжелые роды, исход которых, несмотря на все их усилия, был печален: погибла и мама, и дочка. Поднимая с порога подкидыша, они практически одновременно подумали о том, как пристроить его и немного скрасить горечь утраты отцу. И нестрашно, что родители оба были брюнетами, а подкинутая девочка с серо-серебристой шевелюрой. У них и старшая дочь была тоже не в тон, вообще рыжей. Главное, что девчонка не темнокожая, глаза, правда, пока еще мала, непонятно, какого цвета, но точно не карие. Ну прямо почти идеально подходит этой голубоглазой семье.
