— Люсь, ты чего так долго? И почему не о… — Он не договорил, видимо, оценивая ситуацию, потихоньку приближаясь. — …о-отвечаешь на телефон, — наконец закончил фразу. — Что случилось? Тебя кто-то обидел? — В его голосе появилось волнение.
— Ближе не подходи! — остановила его я, серьезно опасаясь за его жизнь: превратившись вновь, могу же и раздавить.
— Почему ты раздета? О Боже! А деревья… Что тут было?
— Долго объяснять, ты не поверишь. Я и сама с трудом верю, — сгорая от осознания дурацкой ситуации, говорила я.
Он чем-то шелестел за моей спиной. И через несколько минут мне на плечи легла ег длинная, не по размеру мне, рубашка.
— Не хочешь, не говори. Расскажешь, когда сочтешь нужным. Только ответь всего на один вопрос, — говорил на ухо он, заключая меня в свои объятия. — Тебя тут точно никто не обидел? — повернув меня лицом, он заглянул в глаза.
— Точно, точно. Уж можешь поверить, — не глядя в его чайные глаза, отвечала я, все больше краснея от стыда и застегивая рубашку.
— А как понимать вот это? — он указал на лохмотья, прежде бывшие моей одеждой. Алекс отпустил меня и осмотрел поляну, по краям которой валялись деревья и ветки. — Да, видимо, ты сегодня отожгла по полной. — Закончив осмотр измененной местности, он снова посмотрел на меня и, заметив мое смущение, засмеялся.
— Прекрати ржать надо мной! — нахмурилась я. — Лучше отвези до дома.
— О, да! Твой отец просто офигеет от такого зрелища! — продолжал заливаться смехом мой друг. — Что он обо мне подумает? Хотя нетрудно догадаться, — все сильнее хохотал Алекс. — В его глазах я уже давно предстал малолетним озабоченным извращенцем. — Он уже чуть ли по земле не катался со смеху.
— Хватит ржать, уже темнеет. Поехали!
Подняв рюкзак, я пошла к дороге. Алекс, все еще захлебываясь смехом, поплелся за мной, поглядывая на мои ножки и то, что еле скрывала мужская рубашка.
— Какой отец? Мы не дома, если что, — вдруг вспомнила я, когда он меня догнал.
— Но ты только представь, если бы мы были дома, — не успокаивался кареглазый.
Ух, задать бы ему, чтоб не смешно стало. Но потерплю, а то до дома еще доехать надо.
К ночи мы прибыли домой, в съемный дом, а снимали мы его на двоих. От чего многие думали, что мы супруги, ну или жених с невестой. А на самом деле мы были близкие, закадычные друзья. Я сразу же, перешагнув порог дома, прошмыгнула в свою комнату. Переоделась и долго размышляла над происшедшим. А когда в соседней комнате погас свет и стало тихо, решила выйти на улицу. Предварительно заглянув в нее и убедившись, что Алекс уснул, я вышла на улицу. Жили мы в малонаселенном районе города, на окраине. Что меня весьма радовало. Я сбросила с себя легкую ночную сорочку, отошла подальше от дома, поближе к лесополосе, и превратилась в дракона. Даже помня ту жуткую боль, при первом превращении, все равно я захотела еще раз ощутить себя сильным зверем. На мое счастье, боли больше не было, даже наоборот, чувство удовольствия появилось. И мне весьма захотелось опробовать крылья: как оно — летать. Я их расправила, почувствовала, сделала несколько взмахов, поднимая пыль, оттолкнулась и взлетела. Сначала сердца замерли, от страха и высоты. Было тяжело держать равновесие, в один момент я чуть не упала, но все же справилась. Постепенно понимая, как именно надо повернуть крыло или хвост, чтобы развернуться, снизиться или подняться. Полет — это ощущение просто непередаваемо, когда чувствуешь ветер в сильных крыльях. Потоки воздуха в лицо, точнее, морду. Это чудесно!
Пролетая над гладью пруда, я решила приземлиться. Подойдя к самому краю воды, заглянула в его холодные толщи и увидела себя. Наконец-то в лицо. С поверхности пруда в свете луны на меня глядел, сверкая синими глазищами, весьма красивый, изящный белый дракон. Чешуя его своей серебристостью и светящимися переливами могла спорить с ночным светилом. Глаза его были ярко синими с вертикальными зрачками, на слегка вытянутой морде просматривались небольшие острые клыки. На голове были два больших рога, уходящие назад, и еще спадали, словно грива, как ни странно для драконов, длинные мерцающие, серебристые волосы! Сейчас я уже как-то естественно воспринимала эту ипостась, наверно, по большому счету оттого, что она не навсегда, и я могу в любое время — ну как в любое, при наличии нужного объема энергии, конечно, — превратиться туда обратно. Я покрутилась у воды, рассматривая себя в ее зеркале. И все-таки эта грива как-то странно смотрелась, вопреки всем моим земным представлениям о драконах. Сделав несколько кругов над городом, я вернулась во двор. Села, еле сдерживая эмоции от переполнявшей радости и счастья полета. Так вот оно как замечательно летать, особенно на собственных крыльях! И я это реально делаю, а не в мечтах и даже не во сне. Улыбаясь от удовольствия, я превратилась обратно. Накинула на себя сорочку. И только теперь, когда я уже сидела на крылечке нашего старинного съемного дома, меня осенило, что такую тушу в небе ведь могли увидеть люди. А при свете луны не так-то сложно было разглядеть летящее нечто. Я поймала себя на том, что сама вижу все прекрасно и в темноте, надо же! Для пущей уверенности повернулась, и посмотрела в темную комнату дома за спиной, и убедилась, что без особого напряга различаю стоящий в ней гардероб, табурет и торшер с обувью и даже, рядом с ним, маленькую дырочку в углу — видимо, норка мыши. Вот так открытие! Неплохо. А что касается людей, буду надеяться, в три часа ночи никому не приспичило сегодня шататься по улице и глазеть в небо, хорошо освещаемое луной. Свято в это веря, я еще долго смотрела на ночное светило, удерживая себя от желания вновь взлететь. А когда ночная прохлада, давно пробравшаяся под тоненькую сорочку, взяла верх надо мной и я стала вздрагивать от холода, в прекрасном расположении духа решила отправиться спать. И с разворота уткнулась носом в грудь стоявшего на пороге Алекса. Я даже вскрикнула от неожиданности.
— Ты чего тут стоишь? — Я оттолкнула его от себя. — Напугал!
— А ты где шатаешься? По ночам. Что с тобой происходит, может, расскажешь? Посвятишь меня в свои тайны чуть-чуть больше, чем я знаю? Чтобы быть в курсе, чего ждать, куда бежать при случае. — Он преградил мне дорогу.
Я была в шоке, неужто он стоял здесь и все видел? Хотя нет, реакция была бы иная.
— А ты что следишь за мной? — недоумевающе посмотрела на него я. — Ты что-нибудь видел?
— Видел? А что я должен был увидеть? — вопросительно изогнул он бровь. — То, что ты в последнее время решила меня соблазнить? — Его взгляд пробежался по мне, а потом остановился на незатянутой на груди шнуровке.
— Что? — Я начинала злиться. — Пусти! — Я отпихнула его руку от стены и вошла в прихожую.
— А что мне еще думать? Если я тебя без видимых причин вижу уже дважды в чем мать родила!
Я постаралась пройти в комнату как можно быстрее, но меня остановили, поймав за край ночной рубашки. От этого я резко остановилась, а сорочка затрещала по швам.
— Извини. —Алекс сразу же сообразил, что ему сейчас будет плохо.
