— Что? — Я чуть не уронила челюсть. — Я еще и линять должна?
— А как же. Конечно, должна, иногда по два раза в год.
— Что-то не припомню, чтобы с меня шкура слезала.
— Так пока и не приходилось. По времени нашего мира сейчас начало весны, а у вас уже лето. Вот и наступила твоя первая линька, недалеко от дня твоего рождения. Из-за различной скорости течения времени она у тебя приходится здесь и сейчас на лето. Вот этим и объясняется твое нетерпение, раздражение и вспыльчивость.
— А что с этим делать?
— Ничего особенного, просто жить и терпеть. Это продлится недолго, всего недельку. И все-таки тренировки тебе не помешают. Так что жду тебя… Ах, нет, твое сердце не даст тренироваться. Впрочем, все равно жду, в любое время. — Он улыбнулся и обнял меня.
Я вернулась в реальность. Уже совершенно свободно села и не раздумывая острым лезвием ножа полоснула по ладони. Выступившую кровь густо намазала на бедро Мифа, тут же воспроизводя по памяти, а она у меня железная, заклинание отвязки. Потом, почувствовав слабость, прилегла, накрылась полотенцем и, согревшись практически сразу, уснула.
*****
Я лежу на шелковой постели и чувствую запах свежеприготовленной яичницы. Открываю глаза, сладко потягиваюсь в постели у себя в комнате, в моем доме. Ко мне подходит, широко улыбаясь, Алекс, заползает на постель, стягивает с меня одеяло, а я-то совсем голая! Он обнимает, прижимает меня к себе и сладко целует. Вот это да! Я попробовала высвободиться, но сопротивление бесполезно, особенно, когда все его движения вызывают восторг во мне. Его руки ласкают меня всюду от кончиков пальцев на ногах до кончиков волос. Под его нежными прикосновениями я изгибаюсь и вздрагиваю, когда он вновь и вновь касается моей груди, особенно, осыпая ее поцелуями. И когда это мы перешли на новый уровень отношений — что-то не припомню?! Алекс не перестает ласкать меня, шепча мне на ухо, что я его, только его девочка.
— Алекс, постой, что случилось? — Но он не слышит и продолжает лукаво улыбаться, не прекращая ласки, такие соблазнительные, что я вот-вот сдамся без боя.
Его руки прошлись по волосам, а губы еле касались моих. Я точно скоро потеряю голову и, если так дальше пойдет, то лишусь не только головы. Алекс всем своим весом прижал меня к постели, а кончики его пальцев скользили по моей шее, плавно переходя на грудь, живот, бедро и, в конце концов, ухватились за ягодицы. Потом заскользили по плечу и руке… опять по руке…
Открываю глаза и попадаю в реальность. Передо мной стоял Миф и смотрел во все глаза, отдернув от меня руку и испуганно шарахнувшись в сторону. Фу, это был всего лишь сон. Видимо, разлука дает о себе знать, надо же, я скучаю без Алекса. Не ожидала я от себя такого, я же всегда себе твердила, что он для меня друг.
— Ты чего? — осведомилась я.
— Господи, свят, свят!.. — начал тот креститься.
Что-то не припоминаю, чтобы Миф был глубоко религиозным человеком. Знать, обстоятельства повлияли.
— Да не умерла я, — пыталась я ему объяснить. — Знаешь, бывает кома у людей, клиническая смерть, ну или летаргический сон, наконец.
Он стоял у стены и что-то обдумывал.
— Я рада, что тебе лучше. Мы с тобой, между прочим, на равных. Подумаешь, я всего лишь была подольше тебя в отключке. Еще вчера ты был полумертв. Так что ты тоже считай что воскрес сегодня, — прояснила я его пробел в памяти.
— Это как так? — прорезался наконец-то его голос.
— А вот так, ты почти умер. Если покопаешься в своей остаточной памяти, то вспомнишь, что тебя последние дни валила лихорадка. Кстати, она была по поводу твоего бедра. — Я указала ему на его ногу, и мы с ним одновременно обалдели.
Бедро было совершенно здорово, нет и следа от былой гноящейся черной раны, даже шрама не осталось. Воистину кровь драконов творит чудеса! Тогда, в случае с Алексом, я не имела возможности наблюдать за заживлением, а тут результат налицо.
— Это как же? Что происходит? — Он медленно сполз по стене самолета на пол, обхватил руками голову, и его длинные белые локоны упали на лицо. — Наверное, я сошел с ума… Мертвецы оживающие, эта лихорадка, галлюцинации. Тут еще непонятное исцеление. Да, я сумасшедший… — И он впрямь, словно безумный, расхохотался.
— Да нет же, — я приподнялась, обернулась полотенцем и села. — Ты в здравом уме, во всяком случае, сейчас точно.
Я закрыла глаза и, воспользовавшись свойством менталиста, проникла в его разум. Он и в самом деле был в полном здравии, просто эта шокирующая история оставила свой отпечаток, и ему нужно время, чтобы прийти в себя.
— Миф, я голодна. У нас есть что-нибудь поесть? — Я решила сменить тему и занять мужчину чем-то действительно полезным и мне и его рассудку — надо же как-то его отвлечь.
— А? Поесть? Конечно, есть, правда, ассортимент не широкий. — Он тут же спохватился и удалился в другой угол сих апартаментов, выудив откуда-то целую связку здоровенных бананов.
И вот я уже сидела, уминая их один за другим.
— Да у тебя зверский аппетит! — удивился он. — Узнаю Люсю. Как так могло случиться, что ты жива, а моя нога как новенькая?
— А ты как хотел — столько дней без еды проваляться. А насчет как случилось чудо, узнаешь попозже, не сейчас, ладно? — улыбалась я, уплетая бананы.
Сейчас бы парного мяса…
— Хорошо, — не стал он настаивать.
— К слову, сколько мы здесь уже тусим? — решила проверить свои внутренние часы я.
— А тусим мы здесь, — он открыл дверь и выглянул на улицу, — уже почти неделю, а если учесть вчерашний день, который я вообще не помню… — Он выскочил на песок, подошел к близко растущей пальме, пошарил по карманам и вернулся. — Где-то здесь был ножичек. — Миф стал внимательно осматривать пол кабины.
— Вот этот? — Я протянула ему свой складной нож.
— Да! Как он к тебе попал? — удивился друг.
— Да он здесь лежал, — указала я на место, где спал Миф.
— Наверно, выпал, — проговорил он и вернулся к пальме, сделал на ней засечку и вошел в самолет. — Если учесть вчерашний день, то сегодня восьмые сутки пошли, — подвел итог Миф.
— Ого! Сколько же мне понадобилось времени для восстановления магических запасов… — полушепотом пробормотала я себе под нос. — Много, очень много… А чтобы улететь, сколько еще надо?!.
— Для чего? Восстановления? — зацепился он за произвольно вылетевшую из моих уст фразу.
— Да для восстановления сил. Ну, заживления ран, — хитро улыбалась я.
— Ума не приложу, как ты смогла выжить с такой дырой в груди. — Он развел руками.
— Сама удивляюсь, — улыбнулась я.
— Ты реально в рубашке родилась.
— Да и тебе повезло не меньше, — указала на его ногу я.
