— Люсь, что случилось? Я пошутил, ничего я не сделаю с тобой, — потянулся он ко мне.
— Не подходи!!! — резко бросила я, сама не понимая, почему вдруг на меня накатил шквал гнева вместо недавнего порыва любви.
Мои эмоции поднимались, как бушующая лава, желающая выплеснуться из вулкана.
— Хорошо, хорошо. Только успокойся и объясни, что случилось. — На пару шагов он все-таки отошел.
— Я в порядке, — уже спокойнее говорила я, но сквозь зубы. — Ты иди, я приду сама, чуть позже.
— Но как ты дойдешь? Ты встать-то можешь? — Он скрестил руки на груди.
Вот интересно, если всему виной гормоны, почему они на настроение влияют? Я становлюсь прямо-таки неуправляемой, даже самой страшно. Меня и до этого уравновешенной назвать нельзя было, но теперь вообще жуть, если уже без причины накатывает злость.
— Миф, оставь меня пока здесь… — сжав за спиной до боли кулаки, старалась спокойнее говорить я.
— Это потому что ты не одета? Так мне не привыкать, — перебил он меня.
— Нет! Хотя и поэтому тоже. Но…
— Ты как хочешь, но я тебя здесь одну не оставлю. — С этими словами он подошел, подхватил меня на руки и отправился к самолету.
— Я же просила НЕ ТРОГАТЬ!!! — прошипела я ему уже на ухо, закрывая глаза.
Но зеленоглазый не хотел ничего слушать и слышать, просто шел. Я обняла его за шею и делала глубокие вздохи. Понемногу злость ушла, я ощутила его запах, уткнувшись носом в светлые пряди волос. Моя грудь касалась его и трепетала, несмотря на пряди моих волос, закрывающих ее и лежащих между мной и мускулистым телом Мифа. Я прижалась сильнее, когда он вышел на песчаный берег, а по телу потекли струйки непрекращающегося дождя. По мне бегали целыми толпами мурашки, предательски выдавая. Блондин внес меня в самолет, я тут же соскочила с него и юркнула под одеяло, укрывшись с головой.
— Я пойду, заберу тару с водой, о ней-то мы совсем позабыли, — уходя, сказал друг.
— Угу, — отозвалась я.
Прямо камень с души, пусть подольше ходит, как раз меня отпустит озабоченность за это время. Действительно, об изначальной цели нашего визита к озеру мы и не вспомнили. Хотя лично моя цель была — увидеть то место, о котором Миф говорил «чудное». Таким оно и оказалось, жаль, что все впечатление затуманивал синдром озабоченности на фоне линьки. Так, надо что-то с этим делать. Пока моего товарища нет, как-то надо выпустить пар, поохотиться, что ли. Птичку разве что поймать, да вот как ее сырую есть-то. А огонь — может, малую каплю огня потратить, и ничего страшного не произойдет? С такими тяжкими думами я отправилась на прогулку. Может, и без всего этого остыну.
Медленно, очень медленно я хромала по побережью. Ушла довольно-таки далеко от нашего места обитания. По дороге рассматривала ракушки, какие-то диковинные, раньше я нигде таких не видела. А может, просто не приходилось мне их встречать ни на каких морях и прилавках заморских рынков — ведь весь свет не объедешь. Сначала мне даже удалось себя отвлечь, прогулялась, развеялась, но с наступлением сумерек, а затем и заката напала тоска и скука по другу, близкому, родному, который сейчас, наверное, синячит с горя не просыхая. Ну или убивается на моей могиле вместе с моим отцом и сестрой. Как они там? Не раз задавала я себе этот вопрос и смотрела в сияющее звездами небо. Я почти уже дошла до самолета, но входить не хотела, потому присела на поваленную пальму, которая заменяла нам лавочку. Даже пару падающих звезд увидела, только вот желание было одно: вернуться домой, пока что это меня волновало больше всего. Домой… Надо же, дождь закончился, по-видимому, давно, только этого я не заметила, полностью отдавшись раздумьям. Я уже успела высохнуть, и теперь мои волосы трепал прохладный, иногда порывистый теплый ветер. Меня было прекрасно видно в свете луны. Позади, в зарослях среди пальм, что-то или кто-то прошуршал. Я быстро оглянулась, но ничего не увидела, машинально переключилась на ночное зрение — и опять ничего. Может, ветви падают с пальм. И снова передо мной бескрайнее спокойное море с множеством маленьких светящихся точек отражающихся звезд в нем.
— Ты куда пропала? — вдруг испугал меня из ниоткуда взявшийся Миф.
— Ты что подкрадываешься? — вздрогнула я, быстренько прикрыв волосами грудь. — Так можно и без головы остаться! Миф, а если бы я в тебя чем-нибудь запустила?! — напала на него я.
— Чем же, песком? — присел он на колени передо мной, взял меня за руку и заглянул в глаза.
Я же не знала, что поделать, кроме как отвести взгляд. От моего сиюминутного гнева не осталось и следа.
— Я просто прогулялась, а учитывая мою невезучесть на ногу, шла я очень медленно.
— Знаешь, я волновался. — Он положил голову мне на колени. — Не оставляй меня больше так надолго. Я за тебя боюсь.
Ну что же это такое, что он творит?! Руки его прошлись по моему бедру, колену и спустились к щиколотке. Он меня провоцирует.
— Как твоя ножка? — Он приподнял мою стопу, подставляя ее лунному свету.
— Все в порядке. Это сущие пустяки, заживет, — уверила я его.
Он поцеловал мою ногу и опустил ее обратно. По мне снова в который раз за день промчался ряд мурашек, а по ноге растекался и понемногу поднимался огонь. Зачем он это делает? Теперь его голова легла на мои колени, а я глядела в небо и поймала себя на том, что неосознанно глажу его почти белоснежные волосы, кажущиеся светящимися в свете луны на фоне темного ствола пальмы.
— О чем ты думаешь? — спросил он, так же, как и я, глядя в небо.
— О доме…
— Наверно, глупый вопрос? О чем же еще можно тут думать. Там родные с ума теперь сошли. А Алекс — тот вообще… — Миф вдруг замолчал, приподнялся и посмотрел в сторону пальм за нашей спиной.
— Что? — спросила я.
— Ты слышала? Шуршание, там, — насторожился он.
— Я еще до тебя слышала шорох, но решила, что то был ты, потому что он прекратился с твоим появлением. — Я тоже оглянулась назад. — А теперь не знаю, что это.
Шорох опять повторился.
— Это птицы в листве, — предположила я. — Ну или обезьяны нагрянули в гости.
На всякий случай я посмотрела внимательно в чащу, из которой доносились звуки. Все чисто, никого не видать.
— Да, наверно, они, — успокоился мой друг.
Миф поднялся и присел рядом со мной. Я же немного отстранилась от него, вся сжимаясь в комочек внутри.
— Да ты вся замерзла, — заметил блондин мои мурашки на плече, подвинулся вплотную и обнял меня.
Мне не дали шанс на то, чтобы увернуться от объятий, да и отсесть больше было некуда, и так на самом краю нахожусь. У меня закружилась голова, я словно захмелела. Внутри с новой силой поднимался ураган страсти, желающий найти выход из своей темницы. Тут же резко захотелось летать, забыв обо всем, что беспокоит. Всецело отдаться наслаждению полетом. Кажется, я начинаю понимать, что со мной происходит и что имел в виду деда. Моя вторая ипостась дает о себе знать. Порыв любви ушел в небытие, и теперь я хотела только одного: ощутить ветер в крыльях. Я перестала гладить голову блондина и посмотрела на щиколотку левой ноги. Она была как новенькая — уже, так быстро!
