Служанка всхлипнула еще разок и отерла мокрые глаза замызганным передником.
— Спасибо, спасибо, госпожа! Вовек вашей доброты не забуду, — запричитала девица и поспешила поскорее убраться с глаз долой.
Понятливая.
Я же неспешно пошла в сторону покоев, раздумывая: только ли это самоуправство несносной дочери вайша или и сам землевладелец тоже имеет что-то против меня?
Понять бы еще, чем я так им не угодила?
* * *
Следующие два дня Лаар не возвращался. Даже на ночь — я прождала его у окна до самого рассвета да так и уснула, забравшись с ногами на подоконник.
Внутри поселилась тревога. Тяжелая и опустошающая. Не дающая покоя. Я не знала, куда себя деть, сходила с ума от бездействия. Так и казалось, что стряслось что-то непоправимое.
В отличие от меня кшатрий был абсолютно спокоен. И сказал, что подобные задержки — обычное дело. Что отряд попросту углубился в лес и оказался слишком далеко, чтобы возвращаться на ночевку. Если бы с раан-харом что-нибудь случилось, то давно бы прибыл вестник. А раз вестника нет, значит, все идет своим чередом.
Слова Халида немного успокоили, но я все равно мысленно молилась, чтобы муж вернулся поскорее. После того, как я увидела, на что способен Цветок Смерти, не переживать за Лаара я не могла.
Вот и сейчас крутилась в постели, прислушиваясь к любому шороху, к мышиной возне за стеной и ветру, завывающему меж высоких замковых башен, редким крикам, что долетали с улицы, — это прислуга заканчивала свои каждодневные дела. Но ничего похожего на топот копыт или скрип парадных ворот, увы, не доносилось. А вскоре стало совсем тихо, будто вымерли все вокруг. Я начинала потихоньку проваливаться в сон, свернувшись комочком на самом краю необъятной постели. Все еще прислушиваясь, ожидая.
И вдруг показалось, что скрипнула дверь. Тихо, почти бесшумно. Уплывающее в сон сознание лишь на миг встрепенулось, но тут же улеглось, убаюканное окружающей тишиной. А потом движение, еле уловимый шелест, словно ветер трогает покрывало. Холодное прикосновение к ступне. Я отдернула ногу и распахнула заспанные глаза. Села на постели.
В спальне горела одинокая свеча — я всегда оставляю ее на ночь, на случай если вернется Лаар. И в неясном свете, бликами пляшущем по стенам, я различила, как шевелится одеяло, словно под ним что-то есть. Мысль была странной, совершенно безумной, но я все же откинула тяжелую ткань, стремясь убедиться, что все это мне лишь мерещится. И вскрикнула, обнаружив на идеально белой простыне черный извивающийся шнур.
Болотная гадюка…
С кровати я буквально скатилась, больно приложившись локтем об пол, и в тот же момент в комнату ворвался Халид, коротко взмахнул кхандой и надвое перерубил змею. Метнулся ко мне.
— Рани, с вами все в порядке? Не укусила? — Халид встревоженно осматривал мои ступни и лодыжки.
Отойдя от первого потрясения, смущенно поджала под себя ноги и одернула задравшуюся ночную рубашку.
— Вроде нет, не успела…
— Сидите здесь! — скомандовал кшатрий и принялся перетряхивать постель, проверяя, не осталось ли меж складок других ползучих гадов.
На шум прибежала заспанная Хальди, как и я, в одной ночной рубашке, с неподобающе распущенными длинными волосами. И вскрикнула, увидев на полу останки перерубленной гадюки.
— Боги всех семи рек, откуда здесь змея? Она вас не ужалила?
Теперь уже Хальди принялась ощупывать меня с ног до головы. Я неуклюже поднялась, опершись на руку помощницы. Поправила одежду и всклокоченные волосы. Халид уже закончил перетряхивать постель и теперь принялся методично обшаривать спальню.
А до меня наконец начало доходить…
Это что же выходит? Если бы я не проснулась, меня бы могла укусить змея?!
Да откуда она вообще взялась в замке? Не могла же сама заползти?
— Она ведь тут не случайно, да, Халид? — произнесла еле слышно. Голос дрожал, а тело прошибло ознобом.
Все знают, что яд болотной гадюки смертелен. Вот только убивает он не сразу, постепенно проникая в кровь и все жизненно важные органы. А след от ее укуса совсем крохотный, почти незаметный. И проснувшись утром, я могла бы и не понять, отчего вдруг стало плохо.
Халид обернулся, посмотрел хмуро.
— Увы, но меня учили не верить в случайности, рани…
* * *
После ночного происшествия переполошился весь замок. На нижних этажах нашли еще несколько змей. Кажется, в кладовой и комнатах прислуги. Но, слава богам, они не успели никого укусить.
Вайш лично приходил ко мне в покои, справлялся о самочувствии и прислал с пяток служанок, чтобы те еще раз проверили комнату. Появление змей землевладелец объяснил весьма тривиально — началом лета и пришедшим в край теплом. Гадюки выбираются на холм, греясь на ласковом солнце, а ночью стремятся найти укрытие и потому заползают в жилища. По его словам, явление это весьма распространенное и частое в этих краях. А то, что змея оказалась именно в моих покоях, он не мог объяснить никак иначе, чем нелепой случайностью.
Поверила ли я ему? Вряд ли… Пусть и говорил вайш весьма убедительно. И рассыпался в извинениях, охал и причитал, хватаясь за голову. Кшатрий его словами тоже не проникся, я видела это по застывшему, каменному лицу, с каким тот смотрел на здешнего хозяина.
Но тем не менее Халид сделал вид, что мы удовлетворены объяснением. Только вот от дополнительной прислуги и охраны, что предлагал выделить вайш, отказался.
Вместо этого он велел Хальди ночевать в моей комнате. А еще перекрыл все двери, ведущие в смежные комнаты. По второму кругу обшарил покои, особое внимание уделив стенам — видимо, искал потайные ходы, какими обычно напичканы подобные замки.
Весь следующий день Халид не отходил от меня ни на шаг. И кханду всегда держал при себе, многозначительно положив ладонь на увесистую рукоять. Лично проверял еду, прежде чем позволить отведать мне.
— Не волнуйтесь, рани, скоро вернется раан-хар, и мы тут же уберемся из этого замка. Я бы уехал и раньше, да только не знаю, где его искать. И селений в округе почти нет — ближайшее в двух днях пути, да и то мы не можем быть уверены, что там безопасно. Цветок разнесло почти по всей округе! — Халид раздраженно сплюнул. — Так что вы уж потерпите немного.
Я кивнула, соглашаясь. А что, собственно, мне оставалось?
Разве что отправить Лаару рииш. Но эту идею я сразу отсекла, стоило представить мужа с распоротым запястьем, каплю за каплей вливающего кровь в побеги Цветка Смерти.
Что он станет делать, получив шар? Плюнув на все дела, бросится на выручку?
Как ни странно, мне бы этого хотелось. Хотелось думать, что ради меня муж готов на все. И так притягательно было проверить это!
Но с другой стороны, я понимала, что мои проблемы в замке — сущие пустяки по сравнению с тем, как тяжело сейчас Лаару. И борьба с Цветком Смерти куда важнее всех этих мелких неурядиц.
