Мародер вздохнул, покачал головой, после чего начал:
– Война начинается, Карин. Сегодня халифатовские ворвутся к вам, на «Энергетик». Если возьмут, то завтра попытаются взять мой переход, «Домостроителей». Понимаешь?
– Что будет, если вы проиграете?
Что будет, если одна маленькая война, которая в прошлом даже за народные волнения не сошла бы, будет проиграна? Она затрагивает максимум две тысячи человек. Ничего не изменится, если уж быть честным. Ни для мертвого человечества, ни для планеты, сбросившей его ярмо.
– Тогда мы умрем. Или станем рабами, – мародер усмехнулся, чувствуя, что скоро его настигнет очередной приступ головной боли, и в свойственной ему манере спросил: – Как думаешь, что будет лучше?
– Дурак ты, мародер, – ответила девушка.
– А что делать, – поленился парировать выпад Нельсон. – Какой есть.
Нель приподнялся и посмотрел в окно – дождь закончился, пыль прибило к земле, и даже тучи стали малость реже, пропуская чуть больше света, чем обычно…
– Нужно идти дальше, – проговорил мародер, вставая с пола и подавая Карине руку.
Девушка гордо проигнорировала его жест, но Нель не обратил на это внимания, продолжая думать о своем.
Не важно, успеет ли он добраться до ДК, опередив исламистов.
Пока можно попытаться спасти хоть кого-то, нужно действовать.
Глава 8
Павшая крепость
– Не хочешь ничего забрать отсюда? – спросила у мародера девушка. – Твои вещи все-таки…
Нельсон снова оглядел комнату. Взгляд зацепился за диван-кровать, на котором можно было явно разглядеть отпечаток тела в слое пыли. Правда, непонятно было, кому этот отпечаток принадлежал: защитный костюм и разгрузочный жилет скрывали ее фигуру.
Карина наклонилась над покрывалом, начертила пальцем нимб над головой силуэта, после чего ладонью вычистила пыль по бокам. Получился отпечаток толстого ангела.
Посмотрела в глаза Неля, будто ожидая его реакции.
* * *
– А помнишь, как снег лежал? – спросила она.
Нельсон аккуратно прижал ее к себе. Хотелось стать еще ближе, зарыться в ее волосы и так и остаться там. Навсегда.
Марина лежала на кровати, положив голову ему на грудь. Они познакомились уже здесь, в переходе, как и многие другие пары.
– Помню, – ответил он.
– Я любила погоду, когда он шел крупными хлопьями. Всегда выходила на улицу и ложилась на землю, смотрела, как он кружится и летит вниз. – Она провела ладонью по животу Неля и добавила: – А перед тем как встать, я руками двигала, будто крыльями. Чтобы на снегу осталась фигура ангела.
* * *
Что он тогда ответил ей? Кажется, что она и есть его ангел.
Или что если долго лежать в снегу – простудишься?
Мародер отвел взгляд. Не выдержал.
– Нам пора, – просто сказал он. – Нужно торопиться.
Ни одна из вещей, лежащих в этой комнате, не пробуждала отклика в сердце Нельсона. И не потому, что он зачерствел, ожесточился. Просто он не считал, что эти вещи принадлежат ему. Это – вещи подростка с длинными волосами, который уходил на день рождения двоюродного брата.
И теперь они могли разве что усилить ностальгию по старым временам, но этого мародеру даром не нужно было. Все, что важно, он уже забрал.
– Нужно идти, – кивнула его спутница, стряхнув пыль с резиновых перчаток. – Веди. Я за тобой.
Нельсон двинулся к выходу из квартиры. Ключ острыми гранями врезался в крепко сжатую ладонь, но не мог пропороть плотную резину перчатки защитного костюма.
Одна из сотен тысяч квартир, волей случая не ставшая могилой для жителей. А сколько мародер видел мест, где произошли вещи во много раз хуже, сколько трупов… Он давным-давно перестал считать.
Часть погибла на месте от ядерного взрыва. Как в учебнике по ОБЖ: световое излучение, ударная волна, проникающая радиация и радиоактивное заражение местности.
Часть смогла выбраться из дома и потратила оставшиеся им часы на бесполезные попытки найти убежище в одном из уже закрывшихся переходов.
Остальные в скором времени позавидовали тем, кто выбрался из дома в первые часы после взрывов. Они умирали в своих квартирах, медленно и мучительно, разлагаясь заживо от радиационных язв, сгорая от действия боевых вирусов.
Те, что были сильнее, превратились в мутантов и теперь пожирали друг друга. Трудно сказать, что их доля предпочтительней смерти. По крайней мере, Нельсон выбрал бы быструю и безболезненную смерть: вынуть пистолет из набедренной кобуры, взвести курок, приставить ствол ко лбу и выжать спуск.
Четыре секунды, не больше. Здесь главное действовать быстро, не давая себе шанса одуматься. Не давать себе вспомнить о том, что ты относишься к людям.
Человек – звучит гордо? Смешно.
Гордиться отношением к виду, который ради своей, в общем-то, довольно короткой жизни угнетал целую планету?
Виду, который на щите своем вывел девиз «После нас хоть потоп»?
Авторитетами стали люди, которые сумели за как можно более короткое время получить как можно больше денег. Причем обычно получить не самым честным путем.
Деньги в предвоенном обществе стали новым богом, взамен забытого человечеством Создателя, и не важно, как именно его называли: Аллах, Иегова или Брахма. Все равно этими именами прикрывались нечистоплотные чинуши и террористы и по большей части делали это ради наживы.
С силой захлопнув дверь квартиры, мародер запер дверь и пошел вниз, бросив по дороге ключ в один из почтовых ящиков, рядом с варварски вывороченным. Ему больше не нужны были ключи – он сюда не вернется.
Но ему не хотелось, чтобы еще кто-то попал в квартиру, где он прожил большую часть своей жизни, чтобы кто-то брал его вещи, книги. Пусть лучше оно истлеет со временем, как истлеет все, что создал человек.
Или рано или поздно, когда панельные дома отстоят свое, все, что принадлежало мародеру, будет погребено под обломками бетонных плит. Хотя дома эти могут простоять еще очень и очень долго, без всякого обслуживания.
С другой стороны, и климат после Войны изменился, а значит, это может произойти еще раньше…
Они спустились по лестнице и вышли из подъезда. На город опустилась кромешная тьма, но Нельсон, как обычно, фонарь зажигать не стал: если немного постоять, то постепенно снова начинаешь видеть гораздо лучше, чем с фонарем.
Его луч освещал только небольшой кусочек окружающего пространства, не давая глазам привыкнуть к темноте. А за границами светлого пятна тьма сгущалась настолько, что невозможно разглядеть что-либо.
– Нельсон… – шепотом позвала мародера девушка. Ее голос было слышно неожиданно хорошо: переговорная мембрана у новых противогазов лучше, чем на старых ГП-5. – Сколько тебе лет?
