Рот обожгло ударом о твердое, в нос набилась пыль. Страг принялся откашливаться. Он не понимал, что случилось, почему реакция притупилась – он не успевает ни уходить от ударов, ни даже их заранее замечать.
Толпа ревела в экстазе.
– Дамы и господа! – кричал Магриус зычно. – Как видите, Борис выигрывает! Еще есть время сделать ставку, пока чужестранец поднимается на ноги! Если вообще поднимется!
– Да! – слышал поединщик над собой голос. – На Бориса? Хорошо!
– Пять монет на Бориса!!!
– Принято!!
Ставки сыпались одна за другой. Страг отчетливо понимал – люди жаждут увидеть если не его смерть, то хотя бы как его изобьют до потери сознания. Тамира повидается с ним и вне этого цыганского цирка, он уверен – девушка выше этих идиотских условностей. Вот только проигрывать не хотелось. Этому противились его натура и весь многолетний опыт на арене, когда побеждал он, а проигравших выносили либо мертвых, либо без чувств.
– Ставлю на Бориса! – закричала какая-то женщина. – На Бориса!
– Принимается!
– Поднимайся, чужестранец, – услышал он возле самого уха голос Магриуса. – Продержись еще немного, а потом падай хоть до смерти. Против тебя поставили кучу денег, ты обязан теперь встать и… проиграть! Я, так и быть, отсыплю тебе пару монет, чтоб поправить здоровье в кабаке. Убивать тебя не будем, но лечиться ты будешь долго.
Страгу вспомнился случай, когда шесть лет назад оцарапался о шип картеркуса в лесу. Растение ядовитое, но не смертельное. Тут же начался озноб, перед глазами поплыло. В тот же вечер он должен был выйти на бой. Ковмак тогда решил, что это обычная простуда, и сказал, что либо Страг дерется, либо убирается ко всем чертям. Больным и инвалидам в цирке не место.
Парень собрал волю в кулак. Это стоило титанических усилий, но он вышел на арену, сконцентрировался и победил. От мысли, что такие же усилия придется приложить и сейчас, его стало мутить. Однако на кону его достоинство мужчины и воина. Это всегда дороже, чем деньги. Эх, с секирой он бы закончил этот бой в два счета.
Стиснув зубы, поединщик поднялся. Боль в раненом плече пульсировала такая, что отдавало во всю руку до кисти. В толпе он заметил Миранду и Ваську. Княжна смотрит со смесью беспокойства и злости. Ее взгляд как бы говорит: «Ну как ты умудрился вновь угодить в неприятности?!»
– Итак, чужестранец снова в строю! – задорно объявил Магриус, потирая руки. – Дамы и господа, бой продолжается!
Зрители отозвались восторженным ревом. На лицах – азарт, глаза не отрываются от бойцов: в конце концов, цыгане приезжают нечасто и бои, где кровь и сломанные кости, устраивают не каждый раз.
Он посмотрел на Бориса и сказал уже тише, чтобы слышал только он:
– Не калечь. Он знакомый Тамиры. И так уже отделал будь здоров. Бей так, чтобы парень ушел, а не его унесли.
Борис и Страг принялись медленно кружить вокруг друг друга. Поединщик не сводит с противника глаз. Борис тоже буравит его взглядом. Неумело обрезанные волосы, щетина, бледноватая кожа – то ли болен, то ли от природы слаб. Странные, немного заостренные и чуть оттопыренные уши. Да еще плечо перевязано. Зачем он вообще полез драться?
Взгляд Страга спокоен, суров. У Бориса шевельнулось странное предчувствие. Казалось, этот парень, которого он поначалу бил, просто притворялся, а теперь выжидает, чтобы размазать его по земле.
Борис невольно подумал, что дерется в цирке уже пару лет, нечасто, но зато бои зрелищные. Он превосходит противников ростом и весом. Поднимает тяжести, укрепляет и накачивает мышцы. Но никогда особо не развивает бойцовские навыки, не тренирует реакцию. Дерется как придется, просто выигрывая за счет природных физических данных. Он никогда не забивал человека до смерти. Вырубал напрочь – да, но не убивал. А вот взгляд этого парня как раз говорит, что тот не боится никому проломить череп. Ясно, что он не раз дрался насмерть.
Борис ощутил легкий укол неуверенности, но принялся гнать его от себя. Неуверенность переросла в страх. Он не мог отвести взгляд от зеленых глаз Страга, которые вдруг начали оказывать гипнотический эффект. Как кролик и удав, мелькнуло у Бориса.
Он бросился вперед с намерением атаковать, сбить противника с толку, а себе – вернуть чувство уверенности.
Страг увернулся. Борис выбросил кулак вперед и опять ударил в воздух.
Неожиданно Страг нырнул под руку, на миг исчез и появился слева. Борис задохнулся от удара в бок. Кулак поединщика метнулся в лицо. В нос будто ударили молотом, по губам потекло горячее, соленое. От следующего удара перед глазами поплыло, цыган рухнул на землю.
Глава 11
Внутри шатер Тамиры выглядел непритязательно. Разборная кровать аккуратно застелена лоскутным покрывалом. На полу небольшой коврик. Слева – зеркало в человеческий рост в деревянной раме. В нее кое-где вставлены полевые цветы. В центре – стол с миской свежевымытых фруктов и кувшином воды. Тут яблоки, персики, гроздья винограда. Яблоки спелые. Так и просятся в рот, чтобы от укуса тут же брызнул сладкий сок.
Тамира указала Страгу на стул. Сама села у окна. Теперь между ними был стол. Девушка положила в рот пару виноградин.
– Давненько не виделись, Страг, – сказала Тамира, вынимая из кармана колоду карт и начиная их тасовать. – Как ты жил все эти годы? Смотрю, из цирка ты ушел.
– Жил как придется, – ответил поединщик, – но, как видишь, живой. У Ковмака все просто – либо выживешь, либо умрешь. А из цирка ушел, да.
Он чувствовал в воздухе напряженность. Ее не мог снять ни облик сидевшей перед ним подруги детства, ни приятный сладковатый аромат ее духов. Более того, поединщик заметил, что девушка тоже испытывает напряжение.
– Что с плечом? Ты ранен?
– Есть такое. Нет ли у тебя лечебной мази?
Девушка не ответила.
– Зачем ты искал меня, Страг? – спросила она напрямик. – Ради нашей встречи ты ввязался в драку с моими. Избил Бориса. Хорошо, что у наших есть понятие чести, а не то тебя бы уже пырнули ножом в толпе!
– Просто хотел тебя увидеть.
– Не надо. Я видела в толпе рыжеволосую женщину. Она смотрела на тебя, как мать на непутевого сына. – Цыганка смотрела испытующе, ожидая ответ.
Поединщик развел руками.
– В нашу последнюю встречу ты нагадала путешествие, которое изменит мне жизнь. Похоже, это произошло. Расскажи, что меня ждет.
– Я не единственная цыганка, которая умеет гадать.
– Да, но тебе я верю. И ты оказалась рядом. Мне сейчас недосуг искать других гадалок, гвоздь мне в пятку!
Полог шатра резко поднялся. Вошел седой цыган, которого поединщик видел перед боем. Тот, чьего внука он вырубил. Глянув косо на Страга, старик начал быстро говорить Тамире на непонятном языке. Он только понял два слова: Тамира и Карбат. Дед говорил громко, брызгал слюной, жестикулировал, время от времени злобно глядя на Страга. Все время тыкал пальцем в его сторону, словно надеялся пробить дыру.
