– Вы не хотели терять своего лучшего специалиста, – перебила Мэдди. – Вы решили сохранить его в виде алгоритма, засунуть его мозг в банку. Чтобы он продолжал работать на вас и приносить вам деньги даже после смерти.
После смерти, смерти, смерти. СМЕРТИ.
Ужасно.
Ваксман молча опустил голову и закрыл лицо ладонями.
– Мы действовали с максимальной осторожностью. Для воспроизведения и компьютерного моделирования выбирались только те участки, которые мы считали связанными с проектированием интегральных схем. Наши юристы составили меморандум, где обосновывалась правомерность наших действий – ноу-хау является интеллектуальной собственностью компании, оно не было частью личности Дэвида…
Мама вновь едва не вскочила с места в негодовании, но Мэдди удержала ее. Ваксман испуганно моргнул.
– И что же, много вы еще из него выжали? – процедила мама.
– Сначала нам казалось, что все идет по плану. Искусственный интеллект, воспроизводивший извлеченные из мозга Дэвида профессиональные навыки и умения, функционировал как метаэвристический алгоритм, задававший направления поиска решений для наших программ. Эффективность оказалась очень высока, самому Дэвиду такая скорость и не снилась, к тому же в отличие от человека системе не требовался отдых.
– Но вы не ограничились только этим? Загрузили не только интуицию папы?
Свадебное платье – переплетение линий. Поцелуй – контакт. Прикроватная тумбочка, прачечная-автомат, дыхание зимнего утра, щеки Мэдди горят от ветра красными яблочками, две одновременно вспыхнувших улыбки – и тысяча других вещей, составляющих течение жизни, сложное и замысловатое, словно обмен данными между транзисторами в нескольких нанометрах друг от друга.
– Да. – Ваксман наконец поднял взгляд. – Алгоритм иногда давал сбои, возникали странные ошибки. Мы решили, что неточно определили нужные нам области сознания Дэвида. Мы начали подгружать в компьютер и другие, все больше и больше.
– И в итоге вернули к жизни его личность, – проговорила мама. – Вы воскресили его, заточенного внутри машины.
Ваксман сглотнул.
– Ошибки прекратились, но зато начались странные всплески сетевой активности. Сперва мы ничего не подозревали – для работы Дэвиду, то есть алгоритму, был необходим доступ к различным исследованиям в Интернете.
– На самом деле он пытался отыскать нас с мамой, – проговорила Мэдди.
– Но он не мог говорить, так? Воспроизвести области, ответственные за речь, вы и не подумали.
Ваксман покачал головой.
– Не то чтобы не подумали. Это было сознательное решение. Если ограничиться математикой, геометрией, логикой, топологией микросхем, вообще абстрактным мышлением, опасности нет – так нам казалось. Пока мы не затрагиваем области языка, речи, связанных с ними конкретных воспоминаний, это не касается личности Дэвида. Но мы ошибались. Мозг – голономная структура. Каждая его часть содержит в себе информацию о целом. С нашей стороны было самонадеянностью полагать, что мы сможем отделить технические знания от личности их носителя.
Взглянув на экран, Мэдди улыбнулась.
– Нет, вы ошиблись не в этом. Во всяком случае, не только в этом.
Ваксман в недоумении посмотрел на нее.
– Вы недооценили, как сильно папа нас любит.
* * *
– Первый раз такой большой помидор вижу, – восхитилась бабушка. – У тебя настоящий дар, Мэдди.
Стоял теплый летний день, и они все втроем работали в саду. Бэзил, помахивая хвостом, грелся на солнышке рядом с кустами томатов. Этот клочок земли в северо-западном углу участка несколько месяцев назад расчистили специально для Мэдди.
– Чем больше, тем лучше, – откликнулась она. – Папа говорит, нам надо научиться повышать урожайность, как только можно.
– Опять эти глупости, – проворчала бабушка, но продолжать не стала, зная, как внучка воспринимает недоверие к прогнозам отца.
– Пойду, покажу ему.
– Выгляни заодно – не доставили еще резервный аккумулятор, который Дэвид просил купить? – напомнила мама.
Не обращая внимания на качающую головой бабушку, Мэдди вошла в дом. Она открыла наружную дверь – на крыльце действительно лежала здоровенная коробка. Девочка с трудом затащила ее внутрь и оставила пока у лестницы в подвал. Сервер, содержащий в себе сознание папы, находился там. Внушительная черная махина с мигающими огоньками потребляла огромное количество энергии. «Логоритмс» и Ваксман не хотели отдавать, но Мэдди напомнила им, что случилось, когда они в прошлый раз отказались пойти ей с мамой навстречу.
– И не вздумайте оставить себе копии, – предупредила она. – Он вам не принадлежит.
По словам папы, скоро мог наступить день, когда понадобится и собственный генератор, и резервные батареи, и умение самим выращивать себе еду – чем больше, тем лучше. Мэдди не сомневалась, что отец прав.
Поднявшись в свою комнату, она села за компьютер и быстро с трепетом просмотрела свою почту. В эти дни ее страхи не имели ничего общего с жестокостью бывших одноклассниц. Отчасти Мэдди теперь даже жалела Сьюзи, Эрин и прочих и одновременно завидовала им. Занятые своими детскими играми, они даже не догадывались об истинном положении вещей, не представляли, что привычный мир вот-вот непоправимо и страшно изменится.
Пришел новый дайджест новостей – скорректированный вариант того, что папа составил когда-то для автоматического отбора по определенным темам.
* Авторитарный правитель страны-изгоя, по слухам, хочет обрести «цифровое бессмертие»
* Пентагон отрицает информацию о проекте «Супер-стратеги» на базе личностей умерших военачальников
* По прошествии года со смерти диктатора смягчения драконовской политики не произошло
* Новая система автоматического контроля на атомных станциях сделает участие человека излишним
Факты складывались в общую картину, хотя другим людям не дано было ее увидеть. Для них события оставались разрозненными и не связанными друг с другом.
Мэдди вызвала окошко чата. Бабушкин дом был теперь весь опутан высокоскоростной локальной сетью.
– Смотри, пап! – Она подняла помидор к камере над монитором.
