– Хочешь сегодня к нам в кино? Тебе нужен отдых, а не то… – он чуть не сказал «свалишься», но осекся.
– А как вы обходитесь без электричества? – спросила Келли, вытирая нос рукавом.
– От прежнего владельца остался генератор. Обычно при перебоях со светом самый большой наплыв клиентов – ведь больше податься некуда.
Келли сдержанно засмеялась.
– Если вообще способен куда-то податься.
– Точно. – Если бы все эти люди могли передвигаться, Джонни пригласил бы всех на бесплатный сеанс, чтобы папа, хоть раз в жизни, насладился аншлагом. – Стоп! – Он резко выпрямился. – Я кое-что придумал.
* * *
Поднимая клубы пыли, Джонни ехал на «форде таурусе» вдоль заднего ряда кинотеатра. Расположив машину на самом последнем месте, он заехал передом на специальный помост, так что экран поместился в лобовое стекло. Затем заглушил мотор и обернулся к четверым пассажирам: пожилой паре лет семидесяти и двум девочкам. Наверное, бабушка с дедушкой и внучки. А может, девочки просто навещали соседей. Пахло в салоне отвратительно, но Джонни улыбался и не подавал виду.
– Скоро я принесу еду и колу. Первый сеанс начнется сразу после захода солнца. – Он взглянул на часы. – Это примерно через час. Надеюсь, вам понравится.
Келли ждала в проезде между рядами.
– Наконец-то. – Она потерла кулаками поясницу. – Боже, у меня спина отваливается.
Сколько человек они отнесли в машины? Джонни давно сбился со счета. К концу третьего дня их марафона он так выдохся, что даже усталости не чувствовал, а впал в какое-то безумное состояние с привкусом похмелья.
Оставалась одна поездка.
– Охренеть! – заорал папа, когда они подъехали к зданию. – О-ХРЕ-НЕТЬ! Все места заняты! – Впервые за долгое время он смотрел на Джонни вполне осмысленно. – Я же говорил! Мы популярны!
– Да, папа, говорил. – Он перехватил взгляд Келли в зеркале заднего вида, и они обменялись улыбками. – Я тебе не верил, но ты был прав. – Джонни притормозил у бара. Ему хотелось плакать и смеяться одновременно. – Мы с Келли будем разносить заказы по машинам. Никто не хочет выходить, все боятся вируса.
– А, давайте. Отличная идея!
Джонни направился в бар, где их ждала сотня готовых коробок с попкорном. В печи разогревались десятки хот-догов. Папа робко семенил следом. Куда девалась его уверенная размашистая походка, которую Джонни помнил с детства?
В начале сеанса они запустили «Инопланетянина». Келли принялась кормить зрителей в первом ряду, а Джонни начал с заднего.
У них не было ни времени, ни места, чтобы собрать в кинотеатре всех пострадавших. Вирус подхватило девяносто процентов населения. Но они сделали все, что могли.
Возвращаясь к бару за новым подносом, Джонни столкнулся с Келли. Несмотря на усталый вид, глаза у нее светились.
– Можно вопрос? – обратился он.
Она остановилась и откинула волосы со лба.
– Если когда-нибудь все наладится… – Он запнулся. В окружении смертельно больных фраза прозвучала на редкость неуместно.
Но Келли улыбнулась.
– Если когда-нибудь все наладится, то да. – И она направилась к машинам.
Джонни зашагал дальше, представляя, как они вдвоем сидят в стейк-ресторане в Пайн-Гроув, и на миг ощутил себя беззаботным и полным надежды.
Папа выкладывал на поднос баночки с колой, попкорн, шоколадные батончики, мороженое и хот-доги. Он снова выглядел витающим в облаках, но улыбался и насвистывал.
Ближе к трем ночи папа задремал на стуле за стойкой. Джонни загрузил его в «мустанг», отвез домой и сразу вернулся назад в кинотеатр. Они крутили фильмы до рассвета, затем оставили несчастных зрителей в машинах и поехали по домам немного поспать.
– Охренеть! Поверить не могу! – крикнул папа. Если бы не затуманенный мозг, он бы заметил, что уже третий вечер на тех же местах стоят одни и те же машины. – Опять аншлаг! – Он хлопнул Джонни по бедру.
Келли помешивала суп «из всего», который варился в огромных чанах на огне. Рядом валялась груда пустых банок из-под супа и консервированных овощей. У них ушло шесть часов, чтобы выгрести банки из кухонных шкафов своих подопечных, и еще час, чтобы все их открыть.
Спустя час после начала вечернего кормления Джонни и Келли остановились во втором ряду, где папа не мог их услышать.
– А завтра что будем делать? – спросил Джонни. Практически все свежие продукты в городе испортились. Ближайший магазин был за пределами карантина.
– Ты не звонил в «Красный крест»?
– Звонил. Им запрещено въезжать в карантинную зону.
Куда бы Джонни ни пробовал достучаться, в ответ сотрудники экстренных служб что-то мямлили об ограниченных возможностях и поражались, услышав, сколько у них с Келли подопечных. Он был прав: власти планировали дать большинству зараженных умереть.
– Кажется, у нас больше нет запасов.
Джонни не стал спрашивать, что будет потом. По радио сообщали, что эпидемия распространяется. Вспышки регистрировались во множестве регионов от Питтсбурга до Филадельфии. Судя по всему, об отмене карантина речь не шла.
По дороге домой папа промочил штаны. И, кажется, ничего не заметил, только продолжал бормотать что-то о банке пива и безумном, безумном мире. Был такой фильм – «Этот безумный, безумный мир». Джонни видел его еще ребенком. Может, папа как раз прокручивал его у себя в голове.
Джонни потрепал папу по плечу.
– Смотри, опять все билеты проданы.
– А? – Папа растерянно завертел головой, как будто очнулся после глубокого сна. – Что продано? А… точно! – Он засмеялся. – Здорово. Что у нас сегодня?
– «Космобольцы».
– Да? А фильм стоящий?
– Очень смешной, – отозвалась Келли с заднего сиденья. Нос у нее заложило от слез, но она бодрилась.
Работы для папы не было – в баре не осталось ни крошки замороженной пиццы; все запасы съели подчистую, – и они посадили его в садовое кресло в первом ряду. Стояла идеальная ночь для сеанса под открытым небом: уже пахну́ло осенней свежестью, дул легкий ветерок, и листья на деревьях за экраном тихонько перешептывались.
Когда фильм начался, Джонни и Келли вытащили из багажника массивный рулон – скрученный пластиковый шланг от пылесоса для бассейнов – и развернули его на столике под навесом. Джонни отпилил ножовкой отрезок длиной около двух метров, потом еще один, и так далее. Всего получилось несколько десятков двухметровых шлангов.
Они взяли по несколько кусков шланга, рулон липкой ленты и зашагали по проходу между машинами, держась за руки и плача. Начать собирались с заднего ряда: так никто не увидит, что происходит.
Джонни положил шланг на багажник первой машины и подошел к водительской двери. Утерев слезы, он несколько раз глубоко вдохнул, затем изобразил на лице широкую улыбку и нырнул в салон.
