«She’s Got a Ticket to Ride»
[21]
– 1 —
Дети, да?
Для большинства семей поднять ребенка – задача непростая.
Непростая, учитывая, какие на свете творятся пакости.
Ведь не станешь ребенку врать, что все будет хорошо, когда ясно, что хорошего будет мало. А плохого – сколько угодно. И никакие резоны, никакая ложь во спасение и прочая ерунда тут не помогут.
Плохое всегда случается как раз с хорошими людьми. Это такой неписаный закон, как и тот, что все мы умрем. Некоторые вещи происходят обязательно, даже такие, которых мы совсем не хотим. Даже если изо всех сил стараемся избежать.
Насилие. Убийство. Жестокость. И того хуже: войны, нищета, голод. Вот еще навскидку: цунами, землетрясения, ураганы. В общем, происходит всякая дрянь. И происходит по большей части с хорошими людьми. С простыми, беззащитными, ни в чем не повинными.
Попробуйте-ка сказать ребенку, что это не так, и он сразу поймет: вы врете. Будете врать много – он вам вообще верить перестанет. Совсем. И перестанет верить в вас, что еще хуже. И в себя, что уже из рук вон.
Я знаю, как бывает, когда родители переходят эту черту.
А если они обращаются ко мне, значит, черту перешли их дети. Речь не о таких детях, которые закатывают истерики. Не о тех, кто продает наркоту или продается сам. И не о тех, кто готов трахать все, что шевелится, ради самоутверждения. И не о тех, кто делает татуировки или подается в готы.
Речь совсем о другой черте. Ко мне обращаются, когда ребенок сделал то, что обычно ему бы и в голову не пришло. Когда ребенок совершенно запутался и даже не видит этой черты, не подозревает о ее существовании. Он видит только маленький пятачок твердой почвы среди всеобщего хаоса. И не хочет двигаться, потому что кому же охота шагнуть в хаос? Вот и стоит на месте. В таких случаях и зовут меня.
Иногда для него этот пятачок – наркоманский притон, и ребенок готов отсосать за пять баксов, лишь бы купить немного крэка. Иногда – кучка шизанутых, готовящихся взорвать все к чертям. А порой – религиозная секта.
Очень часто приходится работать с детьми, попавшими в секту. Их туда завлекают, а я иду и забираю. Если могу.
Иногда вместо ребенка я возвращаю родителям нечто брызжущее ненавистью – такому понадобится тихое место, врачебная помощь и постоянное наблюдение. За некоторыми потом всю жизнь приходится следить, чтобы не совершили самоубийства. Бывает, возвращаю ребенка, который никогда – вообще никогда! – уже не будет «нормальным», поскольку он таким и раньше не был. А другие забираются на чужую территорию слишком далеко, и с ними даже языка общего не найти.
До чего же они меня изматывают, эти детки, дошедшие до полного опустошения. Не дети прямо, а ходячие тени себя прежних – или того, кем их считали.
Печально.
Вот потому-то многие парни на нашей работе пьют по-черному. Очень многие.
Иногда везет – попадается ребенок, который сам догадывается, что перешел черту. Ребенок, который желает помощи, ждет спасения. Он топчется на месте, в глубине души надеясь, что мамаше или папаше станет, наконец, не наплевать, и они будут его искать. Или хотя бы пошлют за ним кого-нибудь.
С этими – здорово. Парочка таких в год – и можно сбавить темпы с выпивкой. Пару лет без таких – и можно идти на покой: телевизоры продавать… или пустить себе пулю в лоб. У меня таких скверных лет выдалось несколько, и я обдумывал оба варианта.
А еще бывает – находишь ребенка, который, перейдя черту, не потерялся. Эдакий беглец, обретший то, ради чего сбежал. Пусть даже секту. Пусть даже людей, чьи взгляды и обычаи тебе глубоко ненавистны. Когда находишь ребенка, который сбежал и обрел себя – что тогда делать, растак его??
Этот вопрос всегда болтается где-то в подсознании, но задавать его всерьез приходится редко. Он у меня даже не возник, когда я перелез через стену церкви «Мир Странника».
– 2 —
Моей целью была восемнадцатилетняя девочка.
Имя, указанное в свидетельстве о рождении: Аннабет Фиона Ван-дер-Камп – из ветви Ван-дер-Кампов, проживающей в округе Ориндж. Единственная наследница большого состояния. Мой осведомитель называет ее сестра Светлая.
Да, конечно.
Так или иначе, ей оставалось до девятнадцатилетия несколько дней – и тогда опекун отвалит ей первый кус наследства. Имелись опасения, причем оправданные, что она пожертвует деньги церкви «Мир Странника».
Этот скромный кусочек составлял три и восемь десятых миллиона.
В двадцать лет ей полагался еще такой же кусочек. В двадцать один сестра Светлая получит от опекуна остатки. Тридцать четыре миллиона наличными и недвижимость на лучших побережьях, включая два объекта на Малибу.
Адвокаты мамочки и папочки наняли меня, чтобы не допустить ничего нежелательного. Хотелось бы, конечно, думать, что родителей заботит также эмоциональное, физическое и – как бы сохранить серьезное лицо? – духовное здоровье дочери.
Нет, лицо сохранить не удастся.
Но, черт возьми, речь ведь о секте! Так, может, Ван-дер-Кампы – меньшее из двух зол? Впрочем, мне не платят за рассуждения. И я перелезаю через стену.
– 3 —
Церковь «Мир Странника» занимает целое поместье. Его продали с аукциона – после того, как хозяева отправились в тюрьму за торговлю ну очень большими партиями кокаина.
Руководители Церкви, по моим справкам, во время аукциона и оформления сделки проявили себя хорошими бизнесменами. Они ходили в нормальных костюмах, говорили как нормальные люди, а их главный носил «Ролекс» и ездил на бумере.
После того как выправили все документы, оформили лицензии, отремонтировали ограду и ворота и оформили налоговые льготы, тогда поменяли название. До того она называлась «Церковь всего мира», – название претенциозно-слащавое, как у прочих современных религиозных движений. Официально они вывеску не сменили. Стали называть себя «Мир Странника» – и все. Это название не появляется ни на бланках, ни на юридических документах. Все однако знают. Во всяком случае, те, кто за такими вещами следит.
Бродя рядом с церковью, я видел кое-какие символы их учения. Множество скульптурных изображений Солнечной системы. Согласно современной науке, в нашей системе восемь планет (Плутон недавно разжаловали) и восемь карликовых планет – Церера, Хаумеа, Макемаке, Эрида и наш приятель Плутон. И еще – четыреста двадцать или около того разного размера лун и чертова прорва астероидов. Миллионы.
Я заметил, что многие скульптурные группы включают и Фаэтон – гипотетическую планету, осколки которой, вероятно, образуют астероидный пояс между Марсом и Юпитером. В таких группах присутствует второй спутник Земли – невидимая луна по имени Лилит. Создатель скульптуры, естественно, сделал ее черной. Точность в деталях очень важна.
