– И… насчет той девочки, которую ты ищешь…
– Да?
– Ты с ней помягче. Ей ведь только восемнадцать. Она дожидалась совершеннолетия, чтобы присоединиться к церкви.
– Знаю, но…
– Может, она верит всерьез.
– Если и верит – это не причина для ненормального поведения.
Рози ответила не сразу.
– Любая религия со стороны кажется ненормальной. Если не веришь сам. Мы, евреи, верим и в нашествие саранчи, и в расступившиеся воды, и неопалимую купину, и в людей, обращенных в соляные столпы. А вы, христиане, верите в того, кто изгонял бесов и оживлял мертвых. Почему нам в такое можно верить, а этой девочке нельзя верить в Нибиру?
– Э, да ты сама говорила: по законам физики и гравитационной динамики невозможно, чтобы небесное тело такого размера не оказывало на нашу систему никакого воздействия. Ты об этом долго распространялась, лапочка. Ты ведь из тех ученых-перестраховщиков, которые пока все не обсчитают, не поверят. А я простой охотник за головами.
Обычно такие вещи Рози веселили, но сейчас она не засмеялась. Повторила, что скоро позвонит.
Больше я с ней пока не разговаривал. Когда кончилась конференция, пробовал дозвониться ей на работу, но автоответчик был переполнен. Видимо, разные чокнутые звонили насчет Нибиру. После сообщений о конференции в новостях Рози прославилась. Она весьма эмоционально высказывалась, что с научной точки зрения все это невозможно.
Жаль, я не дозвонился. Чтобы помочь сестре Светлой порвать с «Миром Странника», пригодилась бы любая новая информация. Согласно моим сведениям, сестра Светлая – не просто заблудшая душа, она искренне верует. Такие вещи знать важно, ведь к человеку нужен правильный подход. С теми, кто совсем потерялся, разговаривать бесполезно. Они очень боятся обнаружить, что ошиблись. Боятся ужасно, и скорее над собой что-нибудь учинят, чем признают правду. Моему приятелю как-то пришлось звонить одним родителям и сообщать новость: их дочь, поняв, что ее вот-вот найдут и вернут домой, перерезала себе горло. Только представьте: пятнадцатилетняя девочка готова проткнуть себе шею ножницами, лишь бы не возвращаться туда, откуда убежала.
Неважно – настоящие у них беды или надуманные, такие дети часто заходят слишком далеко. Спасти можно не всех. И в «Мире Странника» должны это понимать. Они думают, у их приверженцев есть билет на Нибиру, а все прочие – недостойные и нераскаявшиеся – превратятся в звездную пыль.
Звездная пыль. Звучит симпатичней, чем «адский огонь», которым пугают некоторые чокнутые предсказатели. Да, звездная пыль – не так уж плохо.
Звездная пыль…
Звездная чушь.
Девчонку я увидел минут через пять после того, как оказался за стеной. Сидела на скамейке, одна. Без всякого присмотра. Сестра Светлая…
Едва ли выше пяти футов. Недоразумение с блеклыми волосами, еще более блеклой кожей и глазами цвета летних трав. Не так чтобы красивая, но и не страшненькая. Формы не впечатляют, зато лицо приятное и добрый взгляд. Умный.
Она сидела на каменной скамье среди пальм и здоровенных кактусов. Рядом тихонько булькал небольшой искусственный ручеек, и, кажется, даже летала бабочка. Прямо хоть фотографируй для календаря.
Вокруг рощи геометрическим узором располагались белые каменные плиты размером примерно метр на два. От того места, где сидела девушка, они расходились веером и закрывали несколько акров зеленого газона.
Девушка была в белом платье и голубом рабочем фартуке, из кармана которого торчали перчатки. На голове – белый шарф; такой у них носят все прихожанки. Мужчины ходят в голубых бейсболках с вышитыми на них кругами. Видимо символы «Мира Странника».
Я оделся правильно. Простые белые штаны, белая рубашка, голубая кепка. Под рубашкой засунут за ремень брюк травматический пистолет. Шприц с сильным, но безопасным транквилизатором. Карманная дубинка – это уж если все пойдет наперекосяк. Мобильник с усилителем сигнала для связи с Ли, Рози или, если понадобится, с подкреплением. В припаркованном за углом фургоне – трое ребят. Очень крепких ребят, уже выполнявших такую работу. Они не так хороши, как я, но… я и сам не так хорош.
При моем приближении девушка опустила бутылку, из которой пила воду, и смотрела на меня спокойно-благожелательно. Улыбалась.
– Вы пришли за мной, да?
– 4 —
Я замедлил шаг и остановился у входа в рощицу.
– О чем ты, сестра? – Я старался говорить негромко. Улыбнулся, демонстрируя уйму белых зубов. Очень крепких.
Девушка покачала головой.
– Вы не из наших.
– Я новенький.
– Нет.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю.
– Да откуда же??
Глаза у нее были куда старше, чем у восемнадцатилетней. И изливали яркий свет. Мне захотелось улыбнуться по-настоящему.
– Можно, я присяду?
– Вы кто?
– Друг.
– Нет, я про имя.
– А. Джон По.
– По? Прямо как писатель.
– Да.
– Здорово. В школе я кое-что его читала. Про кота, и потом еще про сердце под половицами.
– Страшная штука.
– А мне показалось – грустная. Эти бедняги совсем потерялись.
Я промолчал.
Она кивнула на свободный конец скамьи.
– Ладно, садитесь.
Я сел, но не слишком близко: нарушать личное пространство – не самое удачное начало. И не далеко, чтобы нас не разделяло большое расстояние. Да, нужно знать правила игры.
Мы смотрели на двух голубей, которые, воркуя, топтались по траве.
– Вас прислали мои родители, – скорее сообщила, чем спросила она.
– Они о тебе беспокоятся.
В ответ девушка опять улыбнулась, еле заметно.
– Хотят убедиться, что у тебя все нормально, – продолжил я.
– Вы сами-то в это верите?
– Конечно. Они же твои родители.
Она разглядывала мое лицо.
– А по вам и не скажешь, мистер По, что вы такой наивный.
«А по тебе не скажешь, что тебе восемнадцать», – подумал я. А вслух предложил:
– Можно все обсудить, если хочешь. Только нет ли места получше?
– Здесь спокойнее.
– Для кого?
– Для меня. Понимаете, я примерно представляю, как это происходит. Вы приходите – такой безобидный, дружелюбный – и уговариваете меня куда-нибудь отсюда выйти. Перекусить и поболтать, как-то так. А стоит нам только оказаться за оградой, вы меня хватаете и тащите к родителям.
– Тебя послушать – так это прямо похищение. Я всего-то хочу отвезти тебя домой.
