– Отлично! Я пригласил еще нескольких друзей. Это будет особый ужин.
Я потупила взгляд и смахнула крошки себе на колени.
– Здорово.
А я-то обрадовалась, что это будет ужин для двоих.
– С одним условием. – Майкл посмотрел на мой кекс. – Ты съешь все, что будет на тарелке.
Я не разобрала, шутит он или нет. Кивнув, я рывком сунула руки в карманы куртки.
Майкл поднял руку, как для присяги.
– Обещаешь?
Вымучив из себя улыбку, я вытащила руку из кармана.
– Обещаю.
Затем я извинилась, встала из-за стола и направилась в уборную.
Я ступила на верхнюю площадку эскалатора и втянула морозный воздух, от которого заныли зубы. У меня свело живот – на сей раз от волнения. Я не знала, как вести себя с новыми людьми. В лаборатории это шло мне на руку: только я, микроскоп и жужжание центрифуги. От меня не требовалось поддерживать разговор: социальные навыки большинства моих коллег располагались в том же спектре.
Под ногами поскрипывал свежевыпавший снег. Дойдя до нужного дома, я подняла голову: в освещенном окне виднелись силуэты непринужденно общающихся между собой людей. Уйти домой и сослаться на плохое самочувствие? Я взглянула на входную дверь. А я заперла свою квартиру? Так, хватит! Даже если не заперла – отступать поздно. И тут входная дверь распахнулась, и оживленный говор огласил улицу.
В проеме показался Майкл.
– Эффи! Входи же, входи!
Улыбаясь тому, что внутренний спор разрешился без моего участия, я взбежала по ступенькам.
Майкл повесил мою куртку в гардеробную и провел меня в просторную гостиную с высоким потолком, украшенным причудливой лепниной. На приставном столике дымилась большая чаша. Зачерпнув из нее, Майкл наполнил стакан и протянул мне.
– Глинтвейн? – предложил он.
Я кивнула и приняла стакан из его рук.
– Лучшее средство от зимней стужи, на мой взгляд, – прибавил Майкл. – Вы, скандинавы, называете это «глогг», верно?
Я не любитель спиртного, но в тот вечер немного выпить не помешало.
Майкл повернулся к стоявшему рядом невысокому мужчине.
– Мартин, познакомься, это Эффи. Она синтетический биолог…
Зардевшись, я уставилась в пол и поднесла стакан к губам.
Майкл скорчил гримасу.
– То есть доктор Хедегаард. Доктор Хедегаард – синтетический биолог. Прости за фамильярность, я не хотел…
– Глупости, – шепнула я, взяв его под руку. – Просто я не привыкла быть в центре внимания.
– Синтетический биолог. Как интересно, – проговорил Мартин, пропустив мою последнюю реплику мимо ушей. Это был приземистый сутулый человек с коротко остриженными седыми волосами. Из глазниц остро поблескивали фоторецепторы: искусственные глаза. Кажется, где-то я его видела. – Вы расцениваете свою работу как продолжение естественной эволюции?
Я кивнула, стараясь не таращиться на его вставные глаза.
– Смотря как понимать. Если термитник – это естественный феномен, тогда и пулемет тоже. Все естественно.
– А что вы думаете про современное состояние эволюции человека?
– Тупик, – не задумываясь, отрезала я.
Вставные глаза сверкнули.
– Доктор Хедегаард влюблена в свое дело, – рассмеялся Майкл. – На этом вынужден вас покинуть – проверю, как там ужин.
И он удалился на кухню.
Оставшись одна в комнате, полной незнакомых людей, я обычно отсиживалась где-нибудь в углу, но в тот вечер я очутилась в центре внимания. Один увлекательный диалог следовал за другим. Все эти замечательные люди, равные мне по уму, стали глотком свежего воздуха; я как будто очутилась в своей лаборатории, в спокойствии и безопасности.
Пока мы болтали, я изучала гостей. У многих были протезы, причем не спрятанные под одеждой, а едва ли не с гордостью выставленные на обозрение. Один из гостей упомянул, что воевал в одном полку с Майклом. Я не стала говорить, что на войне погиб мой брат. Упакованная в несколько слоев одежды, я слегка позавидовала их гладким металлическим конечностям.
Майкл заглянул в гостиную и огласил:
– Ужин подан!
Мой собеседник с искусственными глазами улыбнулся, жестом пригласив меня пройти впереди него. Гости уже переместились в столовую, где лишь одно место оставалось незанятым – рядом с пустым стулом во главе стола. Я села и расправила на коленях салфетку. Подали первое блюдо. Официант поставил передо мной тарелку.
Я сжалась в комок.
На тарелке дымилось нечто, напоминающее мясо. Возможно, суррогат? Из кухни вынырнул Майкл, сел во главе стола и поднял тонкий фужер с шампанским.
– Тост!
Бокалы взлетели в воздух. Я потянулась к своему.
Майкл оглядел присутствующих.
– За старых друзей, – провозгласил он, кивнув каждому из гостей, и остановил взгляд на мне. – И за новых! – Он чокнулся со мной. – За истину, за жертвенность, за братство всех живых существ!
– За жертвенность! – хором подхватили сидящие за столом.
Я подняла бокал, пригубила и с подозрением оглядела то, что лежало в моей тарелке. Тем временем все принялись за еду.
Майкл, наблюдавший за мной, шепнул:
– Верь мне, Эффи.
Встретившись с ним взглядом, я вспомнила, как в детстве папа учил меня плавать. Я была напугана до смерти. Отпускай, Эффи, шепнул папа, придерживая меня, верь мне. Теперь я просто обожала плаванье.
Я положила кусочек закуски в рот и принялась жевать. Нежная солоноватая мякоть напоминала полузабытый вкус свинины. Я не ела мяса с двенадцати лет, заклеймив родителей-мясоедов как убийц. От одного воспоминания мне стало плохо.
Металлическая рука Майкла, на удивление теплая, коснулась моего локтя.
– Верь мне, – повторил он.
Я дала слово, вспомнилось мне. Улыбнувшись, я дожевала и принялась за другой кусок, превозмогая настойчивое желание выбежать из-за стола и запереться в уборной. Когда я, наконец, доела, подали главное блюдо.
Мое сердце оборвалось.
На огромном блюде в центре стола среди колец поджаренного лука и долек картофеля лежал кусок самого настоящего мяса, из которого торчал обломок кости. Вокруг стола засуетились официанты, обнося гостей угощением.
Майкл насмехается, пользуясь положением хозяина? Я запаниковала, и если бы не его спокойный взгляд, я бы пулей вылетела из столовой. Вяло потыкав вилкой кружочки моркови, я подцепила крошку мяса, забросила в рот и, со слезами на глазах, принялась жевать. Съесть остальное было не в моих силах.
– Что это такое? – шепотом спросила я, потянув Майкла за рукав.
