Корво она видела редко. Они встречались лишь официально, когда получали сообщения о продвижении в поисках, во время которых присутствовали также верховный смотритель Хулан, капитан городской стражи Рамси, начальник Ренхевенского речного патруля Китридж и друг и советник императрицы Джеймсон Карноу.
Не то чтобы им было о чем сообщать. Пока возле кладбищ не замечали никакой подозрительной активности, а жизнь города шла своим чередом. Несмотря на все усилия Корво не дать истории об осквернении могил торговцев дойти до публики, она все же просочилась на страницы городской газеты «Дануоллский курьер».
Репортаж три дня подряд печатался в газете, проиллюстрированный изображающими место преступления гравюрами, но так как злодеяния больше не повторялись, а прогресса в расследовании не было, интерес газетчиков быстро сошел на нет. Эмили надеялась, что публикаций в прессе больше не будет, так что вовсе не расстроилась, когда это произошло, но все же удивилась, что они прекратились столь внезапно. Возможно, Корво успел перекинуться парой слов с главным редактором газеты.
Слухи при дворе и среди аристократии ходили несколько дольше, но и здесь в конце концов возникла гораздо более интересная и увлекательная тема. Приближалось самое важное общественное мероприятие в ДануоллДануоллском календаре – ежегодный бал-маскарад в особняке Бойлов.
Через четыре дня после происшествия с грабителями Эмили завтракала с Корво и Вайманом в своих личных покоях. Вайман потягивал чай, а Корво маленькими чашками пил крепкий кофе – густая, непроглядно черная жидкость была лишь слегка разбавлена подслащенным медом козьим молоком.
Они говорили о чем-то ужасно скучном – локальных фестивалях еды и специй в Карнаке, – и Эмили слушала вполуха, разбирая корреспонденцию, доставленную к столу в красном кожаном кейсе. Писем было много, но среди них не нашлось ни одного особенной срочности или важности. Со всеми письмами вполне мог разобраться камергер – в конце концов, это входило в его обязанности.
Вдруг Эмили прервала свое занятие. Среди писем оказался большой конверт из ярко-алого картона с позолоченными краями. Огромными, но очень тонкими буквами на нем было написано, что он адресован императрице Островов.
Эмили тотчас узнала конверт. Последние тринадцать лет она получала такое письмо каждый год – всегда в один и тот же день. Сначала она получала его из рук напомаженного пажа, который доставлял письмо прямо от стола отправителя, пока чернила еще просыхали в конверте. По давней традиции, императрица Островов первой в Дануолле получала приглашение на ежегодный бал-маскарад.
И по не менее давней традиции, императрица первой его отклоняла.
Спустя пять лет Эмили велела камергеру получать приглашение за нее, забирая его у пажа у ворот башни и вкладывая в кейс с корреспонденцией. Учитывая, что она не могла присутствовать на балу, сложная процедура получения глупого алого конверта казалась ей просто смехотворной.
Нахмурившись, она взглянула на конверт, вытащила его из стопки и поднесла к свету.
Корво и Вайман замолчали и посмотрели на нее.
– Смотрю, опять наступает этот сезон, – заметил Корво, после чего улыбнулся и одним глотком осушил очередную чашечку кофе.
Эмили наморщила нос и перевернула конверт, читая адрес отправителя, который, как и адрес получателя, занимал едва ли не всю площадь конверта и был едва читаем. Похоже, последняя леди Бойл уже старела. Сколько лет прошло с момента их последней встречи?
Вайман подался вперед.
– Откроешь?
Вздохнув, Эмили бросила конверт на обеденный стол. Один позолоченный уголок угодил прямо в тарелку с солеными глазами миксины.
– А смысл? – спросила она, плюхнувшись обратно на стул. – Каждый год императрицу – или императора, ненужное зачеркнуть – приглашают на маскарад Бойлов. Каждый год император – прошу прощения, императрица – отклоняет приглашение. – Эмили покачала головой.
– Но это традиция, – возразил Вайман.
Эмили подняла бровь.
– К черту такие традиции.
– …сказала Эмили Дрексель Лила Колдуин Первая, из дома Колдуинов, императрица Островной империи, – вставил Корво, опрокидывая еще одну чашку кофе.
– Вы меня поняли, – бросила Эмили, сложив руки на груди. – Я бы не отказалась сходить, хотя бы разок. И пошла бы, конечно, если бы мама была жива. Будь я принцессой и наследницей, на балу состоялся бы мой первый выход в Дануоллский свет.
Корво хмыкнул.
– Тебе бы там не понравилось, – сказал он.
Улыбнувшись, Вайман повернулся к лорду-защитнику.
– А вы там были?
– Однажды, – нахмурившись, ответил Корво.
– И?
– Прошло не очень удачно, – пожал плечами Корво.
Вайман рассмеялся и снова повернулся к Эмили.
– А что случилось со знаменитыми сестрами Бойл? В особняке ведь сейчас живет только одна?
Эмили кивнула.
– Да, осталась только одна, – сказала она, после чего снова подняла конверт, вытерла с него уксус и наконец открыла письмо хлебным ножом. Вытащив приглашение, она пробежалась по нему глазами и передала его Вайману.
Вайман прочитал его подчеркнуто официально:
– Леди Эсма Бойл имеет честь пригласить ее прославленное Королевское Величество, императрицу Эмили Колдуин, на бал-маскарад, который состоится в большом зале особняка Бойлов в пятнадцатый день месяца тьмы 1851 года.
Корво протянул руку, и Вайман передал ему карточку.
– Леди Эсма Бойл, – тихо сказал Корво. – Последняя из трех.
– Разве леди Уоверли мертва? – спросила Эмили.
– Нет, – кивнул Корво, – но она не в Дануолле. Так и не вернулась после той истории с лордом Брисби.
Вайман посмотрел на Корво, затем на Эмили, затем снова на Корво.
– Простите, но этого я не знаю. Кто такой лорд Брисби?
– Обыкновенный преступник, – ответила Эмили. – И леди Уоверли тоже.
Глаза Ваймана округлились от удивления, но Эмили больше ничего не сказала, упрямо поджав губы. Вайман снова повернулся к Корво. Тот вздохнул.
– Брисби был лордом при дворе императрицы Джессамины, – объяснил он. – Он увлекся леди Уоверли Бойл и в 1837 году похитил ее в ночь маскарада. Он увез ее из города в свое старое фамильное имение где-то на острове. Она так и не вернулась.
– И скатертью дорожка, – буркнула Эмили, вновь скрестив на груди руки.
Вайман опять взглянул на Корво.
– И?..
Корво нахмурился, но продолжил:
– Уоверли Бойл была любовницей Хайрема Берроуза.
– О? О! – воскликнул Вайман и тут же скрылся за чайной чашкой.
– Да, – кивнула Эмили. – О.
