Так что этой ночью, когда все обитатели башни заснули, она выскользнула из постели и тихонько подошла к шкафу. Вытащив оттуда костюм черного воробья, она принесла его в свою тайную комнату и разложила на столе. Затем, вооружившись кинжалом, принялась резать ткань, отпарывая перья и внося необходимые изменения. Эмили надела костюм, подняла воротник и застегнула его на все пуговицы. Он закрыл ей нос и рот, благодаря чему она стала неузнаваемой, хотя по-прежнему прекрасно видела все вокруг.
Пока этого было достаточно. Когда будет время, она сможет в тайне обратиться к придворному портному, чтобы он сшил нечто более… подходящее. Мысленно она уже представила себе ладно скроенный сюртук с асимметричными, расшитыми золотой нитью полами и высоким воротником, который можно будет поднимать, чтобы закрыть лицо…
Но сейчас она наслаждалась ночью. Дануолл раскинулся перед ней, сияя, как бриллиант. Слева, вниз по реке, светились огни Ренхевенского речного патруля, отряды которого до сих пор исследовали руины китобойни Гривза. К счастью, обрушение бойни не перекрыло реку, а на месте, где она располагалась, освободился прекрасный участок земли под застройку. На самом деле утром у Эмили даже была назначена встреча с представителями компании «Осветительное масло Гривза», на которой они должны будут обсудить обрушение здания и что это значит для…
Эмили поднялась на ноги и вздохнула. Встреча была назначена на завтра, когда она снова вернется к своим обязанностям императрицы. Пресным и нудным.
Вовсе не таким, как сегодня. Не таким, как сейчас.
Она размяла мышцы. Она чувствовала себя хорошо. Нет, даже прекрасно. Она чувствовала себя живой. Возбужденной. Город спал, и никто не догадывался о том, что случилось, какая судьба едва не постигла империю в том будущем, которое могло бы наступить.
Улыбнувшись, Эмили прикинула расстояние до следующей крыши. Она отошла, подняла воротник самодельного маскировочного костюма, прикрывая себе нос и рот.
Она разбежалась и прыгнула. Город Дануолл был ее площадкой для игр, ее домом.
На другой крыше на корточках сидел человек. Он видел, как она прыгнула, разбежалась, прыгнула еще раз, перекатилась по кровле и скрылась в темноте, двигаясь бесшумно, как тень.
Она была хороша. Очень хороша. Она была готова.
Она тренировалась так долго, что была более чем готова.
Корво гордился ею. Он встал и подумал, куда ему лучше всего переместиться, чтобы не терять ее из поля зрения.
А потом остановился. Он секунду помедлил, наблюдая, как императрица исчезает в тени за карнизом очередного здания, а затем поднял руку. Метка Чужого на тыльной стороне его ладони вспыхнула голубым и потухла.
– Нет, – прошептал Корво. – Не сегодня.
Развернувшись, он направился обратно в башню, оставляя императрицу наедине с городом.
Эпилог
ДАНУОЛЛСКАЯ БАШНЯ
1-й день, месяц кланов, 1837 год
«По крайней мере, [лорд-защитник] готов предотвратить любую непосредственную угрозу ее безопасности, но сильной руки недостаточно против тех, кто планирует заговоры. Как меч Корво сможет остановить бокал с отравленным вином или взрывчатку, доставленную курьером? Никак. Вокруг слишком много угроз».
– ПОЛЕВЫЕ ЗАПИСКИ: ГЛАВА КОРОЛЕВСКОЙ ТАЙНОЙ КАНЦЕЛЯРИИ
Выдержка из мемуаров Хайрема Берроуза, датированных несколькими годами ранее
Корво взбежал по ступенькам в беседку, из которой открывался вид на большую корабельную пристань, расположенную неподалеку от Дануоллской башни. Приблизившись, он замедлил шаг.
В беседке кто-то был – женщина в императорском черном брючном костюме с большим воротником из белого кружева. Ее темные волосы были уложены в высокий пучок. Она стояла, скрестив руки, спиной к Корво и смотрела на бухту.
Корво моргнул, его желудок сделал кульбит. Войдя в беседку, он прочистил горло. Женщина удивленно обернулась и прижала руку к груди. Увидев, кто нарушил ее покой, она расслабилась и улыбнулась.
– Лорд-защитник.
Корво, тоже расслабившись, поклонился ей.
– Каллиста.
На ней был не черный брючный костюм императрицы, а простая форма, указывающая на то, что женщина была личным помощником Эмили. Кружевной воротник был данью моде, а волосы Каллисты были не черными, а каштановыми.
Корво покачал головой, проклиная собственный разум, который сыграл с ним злую шутку.
Он был лордом-защитником и главой Тайной канцелярии. Эмили восстановили на троне всего месяц назад, и девочка уже доказывала свою способность управлять государством. Похоже, работа ей нравилась, а он сам, Каллиста и верховный смотритель Юл Хулан помогали ей принимать решения.
Регента не было. И больше не могло быть.
Достаточно оказалось и одного.
– Все в порядке, Корво?
Моргнув, он потер лоб.
– О да. Прошу прощения, Каллиста, – сказал он. – В последние недели у меня было немало дел. Берроуз оставил башню в настоящем раздрае. Нам не скоро удастся все исправить. А как императрица? Она прислала мне записку и попросила здесь о встрече.
Каллиста улыбнулась.
– У императрицы все очень хорошо. Она меняется на глазах. Ей всего десять, но я уже вижу, что ей уготовано великое будущее.
Корво кивнул.
– Как и всей империи. – Тут он поджал губы и вытащил из кармана записку дочери. – Но, полагаю, даже императрице порой не мешает выпустить пар.
Каллиста скрестила руки на груди.
– Снова прятки?
– Похоже на то, – усмехнулся Корво.
– Корво! Корво, иди сюда! Быстрее!
Голос юной императрицы донесся откуда-то слева. Корво повернулся и заметил Эмили, которая сбегала вниз по ступенькам лестницы, выходящей из беседки и огибающей утесы у основания Дануоллской башни.
Вздохнув, Корво аккуратно сложил записку Эмили и снова сунул ее в карман.
Каллиста рассмеялась.
– Хорошей охоты, лорд-защитник.
Корво низко поклонился Каллисте, а потом развернулся и пошел на голос Эмили.
Корво осторожно спускался по лестнице. Над головой летали чайки. Лорд-защитник нервно оглядывался по сторонам.
Он давно здесь не был. Не приходил сюда с того судьбоносного дня, когда он вернулся в Дануолл после поездки по Островам и принес с собой плохие новости о том, что остальная империя решила блокировать город в надежде, что крысиная чума сойдет на нет. Джессамина пришла в отчаяние. Ее авторитет оказался под ударом, все планы на развитие города пошли прахом.
В тот день все изменилось навсегда.
