Парень же был удивительно спокоен.
– Да я уж и не знаю, у меня разные приемы были, да и какая разница, лично ты погибнешь от этой, – и он стал медленно к ней приближаться, вертя в руках толстенькую бельевую веревку.
– Я заору! – предупредила Аллочка, слизывая с губ пот. Черт, это ж надо так вспотеть, прямо неловко перед этим извергом, подумает, что напугал! – Я сейчас ка-а-ак заору!
– А ты пробовала орать с петлей на шее? Я тебе сразу говорю – не сможешь. И потом, я тебя быстро успокою. Да здесь тебя и не услышат. Пока ты с этими мужланами в танцах скакала, я все осмотрел – музыка орет, а место такое, что найдут тебя не сразу.
– Рома, давай поговорим спокойно.
– Оп-паньки! – парень выронил веревку из рук. – И откуда же мы знаем мое имя?!
– Могу рассказать, – напряглась Аллочка.
– Ну давай, расскажи, только быстро, – и он наклонился поднять веревку.
И тут она прыгнула на него! Думала – своей-то массой собьет с ног кого угодно, но просчиталась. Парень был спортивный, ловкий. Сильный и изворотливый.
– Ты, с-с-сучка! – рявкнул он, сильно ударил ее в лицо, и она на мгновение ослепла, оторопела, застыла, и этого хватило, чтобы он прижал ее к себе спиной, одной рукой закрыл рот, а другой расправил веревку. И когда он только успел ее поднять?!
Рядом с дверью грохотали чьи-то ботинки, ее искали, она это знала, но парень был прав – маленькую комнатку было трудно обнаружить. Надо было крикнуть, но он держал ее крепко, и что самое страшное – зажимал не только рот, но и нос. И если он не удавит ее веревкой, она просто тихо задохнется у него в руках.
Уже через секунду голова ее ослабла, руки опустились, тело обмякло.
Парень удобнее перехватил рукой тяжелую ношу, и в этот момент из последних сил она рванула голову назад! Она даже телом помогла, чтобы удар был сильнее.
– Бллллин! – взревел обманутый похититель. В тот же миг дверь с грохотом слетела с петель, и в проеме мгновенно оказались и Кубики, и Квадратики, и Пузыри.
– Руки за голову! Отпусти ее! Быстрей! Башку размозжу! Ноги шире! Давай, скотина такая, ноги шире, говорю! – орал кто-то над самым ухом у Аллочки.
Ее уже никто не держал, а она все стояла на том же месте и широко хватала ртом воздух.
– Алла Власовна, с вами все в порядке? Отойдите все, – приказал Игорь, который среди был выше всех чином. – Он вас не тронул?
– Нет… – вмиг осипшим голосом проговорила Аллочка
Он подхватил ее осторожно под руки и провел через коридор из парней, наряженных пьяными весельчаками.
– Юра, отведи ее в зал!
– Аллочка! – растолкав мужчин, к ней кинулась Гутя. – Аллочка! Бедная моя… ну я же говорила, разве стоит собой так рисковать? Аллочка, скажи… это с тобой кто?
– Конь… в пальто… – еле проговорила Алла Власовна.
– Господи, Алла! И что этот конь с тобой сделал? – всхлипнула Гутя.
– Ты не поверишь… – Аллочка вытерла размазанную помаду. – Ничего! С-скотина!
– Ох, эти твои шуточки! – вздохнула сестра.
Через десять-пятнадцать минут все уже были в зале. Музыка стихла, испуганные музыканты тихонько сворачивали свои инструменты и вытягивали шеи, желая выяснить – что же все-таки произошло?
За столиком сидели Аллочка с Гутей, тут же были и Фома с Варькой – им позвонила мать. Перед ними, хмуро зыркая по сторонам глазами, восседал парень со связанными руками, а рядом стоял целый отряд крепких, дюжих мужиков, зорко следивших за каждым движением преступника.
– Попей, Аллочка, – Гутя взяла расписную бутылку, плеснула в стакан и подала сестре. – Во рту-то пересохло, наверное?
– Только налей что-нибудь покрепче, а то этот гранатовый сок мне уже поперек горла стоит, – откашлялась Аллочка.
– Вот оно что, – хмыкнул парень. – Сок, значит? То-то, я смотрю, баба хлещет винище стаканами весь вечер, а бутылка все не кончается! А они сок подливали!
– Мы сразу туда сок налили, – просто объяснила Гутя. – А как ты думал, мы же готовились! Так что уважай чужой труд, не вредничай, рассказывай, с чего это тебя на преступления потянуло?
– Давай, парень, колись, – кивнул Юра. – Зря мы, что ли, здесь весь вечер под музыку да без барышень танги всякие с мужиками плясали?
– Конечно, как бы я женщин сюда привела, если мы убийцу ждали, – снова терпеливо пояснила Гутя. – Но мы вам девочек из охраны позвали для веселья!
Девочки стояли тут же, крепенькие, как грибки-боровики, и было ясно: случись что, девушки такое веселье устроют, – мало никому не покажется.
– Расскажи, чем тебе помешали женщины? Зачем ты убил Трофимову? Что это за маскарад с переодеванием? Говори! – наседала на Романа Аллочка.
Но парень смотрел куда-то в сторону и говорить не собирался совсем.
– Ну что, он так и будет молчать? – повернулась к Игорю Гутя.
– Нет, ну, мы можем и помочь… – пожал огромными плечами тот.
– Не надо, – отмахнулась Аллочка. – мы и сами все знаем, пусть молчит.
Парень хмыкнул.
– Не веришь, что ли? – обиделась Аллочка. – Нет, ну никто мне никогда не верит! Что ты хмыкаешь, когда я тебя вычислила и ты сейчас передо мной сидишь собственной персоной. И ты сам ко мне пришел и пытался меня собственноручно придушить! Думаешь, это ты меня поймал? Это ж мы тебя поймали, глупенький! Как мышь на сыр. И он еще строит тут из себя неуловимого мстителя!
Теперь все мужчины смотрели не на парня, а на Аллочку. Им вкратце рассказали, кого они ловят, но никаких подробностей они не ведали. И уж, конечно, им было интересно – как это женщина может что-то там расследовать, с виду-то она… господи, прости!
– В общем, – начала Аллочка. – парня зовут Романом Комаровым, и он – самый обычный маньяк, что тут рассусоливать? Не нравится ему, что кто-то пересаживает органы, вот и давит-душит парень всех, кто с этим делом хоть как-то связан. Я ж говорю – маньяк.
– Сама ты маньячка! – вдруг процедил Роман. – Что бы понимала! Раскрыла она… Маньяк еще… Да я людей от гибели спасал! Потому что из-за таких, как ты!…
Он даже рванулся было к ней, к невинной Аллочке, но ребята не зря томились за его спиной: его рывком усадили на место, и Игорь (черт, кто бы знал его отчество?) тихо, но строго произнес:
– Не строй из себя гимназистку. Есть что рассказывать – говори.
Ему было что рассказать, и он начал…
Сколько Ромка себя помнил, жили они вдвоем с матерью всегда бедно. Мать трудилась на двух работах, а потом они еще вместе с Ромкой ходили сторожить, но денег все равно не хватало. Но они не жаловались, мать у мальчишки была веселая, неунывающая, и даже из скудного набора продуктов могла придумать что-нибудь эдакое.
