– А если ты что-то напутала, девочка страдать не будет? – пытливо склонила голову к плечу Гутя.
Аллочка возражать не осмелилась, только еще раз напомнила:
– Понимаешь, одежда его, и прическа, он, как Фома, голову задирает, понимаешь? И руки потирает. Я же не просто так на человека наговариваю. Я понимаю, кто нас кормить-то будет, на твои заработки не проживешь.
– Вот что, – решительно прервала сестру Гутя, она, казалось, вовсе и не слушала, что та бормочет. – Я думаю так: Варьке мы пока что ничего не скажем.
– А когда скажем?
– Когда все проверим, понятно?
– Как это, проверим? Следить будем, да? – у Аллочки загорелись глаза.
– Проясним обстановку! – строго поправила ее Гутя. – Надо же, в конце концов, узнать, что Фома по вечерам делает, какие неприятности его одолели.
– Вот и правильно. Значит, я завтра прямо с утра засяду в его клинике.
– Нет, я пойду сама, вдруг ты опять что-нибудь напутаешь? – сузила глаза Гутиэра Власовна.
– Да когда ж я путала? Я же… – не успела было воспротивиться Аллочка, как Гутя сама заговорила:
– Вот ведь незадача – у меня утром встреча, нехорошо получается.
– Наоборот! Получается очень хорошо! У тебя встреча утром, а у меня – вечером. Получается, наш Фомочка будет под неусыпным контролем. То есть с утра его я пасу, а потом ты. Ой, не переживай так! Можно подумать, я ни на что не годна! Между прочим, посчитай, сколько я раскрыла преступлений! А? Вспомнила? Так что ложимся спать, а завтра… кстати, выдай мне денег на оперативную работу, вдруг он опять свою кралю в ресторан поведет. А у меня денег не окажется, чтобы расплатиться.
– Что ж, он ее прямо с утра по ресторанам потащит? – возмутилась Гутя. – Они вечером пойдут. А там я и сама расплачусь.
– А мне тоже надо! Вдруг они… вдруг они поедут в парк культуры и отдыха? Или в книжный забегут? Или еще куда-нибудь?
Гутя направилась к серванту, вытащила кошелек и отсчитала Аллочке несколько десяток.
– Вот, на дорогу. А остальные прибережем, нам теперь придется экономить на всем. Кто его знает, вдруг и правда придется дальше жить без кормильца?
– А мы на алименты подадим.
– И вот еще, – сестра полезла к себе в сумку. – Вот газета, называется «Работа», специально для тебя купила, как знала.
– Лучше б себе купила, как знала она, – пробурчала Аллочка и направилась в свою комнату.
Утром Аллочку разбудил назойливый звон будильника. И как она ни прятала голову под подушку, он так и лез ей прямо в ухо. Засоня попыталась нашарить на тумбочке противный механизм, чтобы долбануть его об стену, и он умолк навеки! Но рука ее наткнулась на чей-то живот.
– Не щекочи меня! – взвизгнул кто-то голосом родной сестры.
– Гутя! Так это ты надо мной издеваешься, да? – взревела Аллочка, разлепив глаза. – Лучше уйди. Дай выспаться, я буйная!
– Тише, вставай, – не уходила сестра. – Варька уже на работу убежала, и Фома ушел. Тебе пора на пост, кто вчера говорил, что с утра за Фомой наблюдать пойдет?
Ну конечно, это говорила Аллочка, но только кто же слежку назначает на восемь утра?
– Гутя, Фома только прием начинает, ему некогда за бабьими юбками бегать! А вот после обеда…
– Или ты сейчас же идешь к его клинике, или остаешься без обеда, а заодно и без ужина!
Это было жестоко, но Аллочка знала, ее сестрица способна на все ради любимой доченьки Варьки.
– Встаю уже, – засопела Алла Власовна и опустила ноги на пол.
Возле клиники Фомы она оказалась примерно через час, не слишком торопясь скорее туда попасть. Что бы там Гутя ни говорила, но по своему богатому опыту Аллочка знала: нарушители спокойствия тоже люди, и им тоже надо работать, спать и заниматься важными делами. А посему Фома сейчас по всем раскладам должен интенсивно работать, чтобы вовсю оторваться вечером. А значит, к чему такая спешка?
Аллочка вальяжно толкнула стеклянные двери клиники, мотнула головой, приветствуя девушку на рецепшн, и поплыла к кабинету родственника.
Она любила бывать в клинике у Фомы. Во-первых, потому, что у нее никогда ничего не болело, а приходила она к нему редко, если срочно что-нибудь по дому требовалось. И здесь все уже знали, что она – родня известного хирурга, а потому отношение к ней было, как и к самому Фоме, то есть как к некому небесному светилу, а это всегда приятно. Ей всегда особенно ласково улыбались девочки на рецепшн, технички не замахивались на нее тряпками, шофер неизменно ей подмигивал, создавая веселое настроение, и даже главврач приветливо кивал головой. Она была своя! И потом, здесь всегда было так чисто, светло, росли какие-то здоровенные цветы, и казалось, что ты немножечко и сама серьезный врач, да. А что? Аллочка никогда не жаловалась на воображение.
И сегодня она уверенно направилась к кабинету Фомы, усмотрела очередь из человек десяти и уселась рядом – наблюдать, когда среди этого десятка в глаза ей бросилась шевелюра, окрашенная в разные цвета.
Аллочка испуганно метнулась в коридор, спряталась в зарослях огромной китайской розы и даже дышать перестала.
– Значит, и утром – свидание, да? – прошипела она.
Надо было срочно что-то придумать! Эта дамочка могла ее запомнить вчера, могла и не разглядеть, но рисковать не хотелось. И потом, выйдет Фома, увидит Аллочку, и что?
В голове ее закрутились различные мысли, но ни одна идея не решала проблемы. Ее решила бабуся, кажется, баба Надя. Она прошествовала с ведром мимо Аллочки и даже что-то недовольное пробурчала.
– Баба Надя! – приветливо воскликнула Аллочка. – Здравствуйте!
Старушка повернулась, окинула ее взглядом и недоуменно произнесла:
– Ну, здорово, коль не шутишь. Токо я не припомню, ты откуда ж меня знашь?
– Да как вас не знать, – махнула рукой Аллочка. – Я специально вас жду, у меня к вам такой разговор…
– Некогда мне разговоры разговаривать. Работу надо сделать.
– А давайте я вам помогу! – осенило Аллочку. – Я вот тут вымою, а вы потом придете, проверите. Я знаете как умею полы мыть! Институт по этому делу прошла.
– А чегой-то ты к тряпке-то рвесси? – подозрительно прищурилась бабуся.
– Так я же говорю, есть дело, а вам некогда. Так я пока вас дождусь! Я сама быстрее вымою. Да и вы отдохнете.
– А ежели кто из начальства выйдет?
– Ваше начальство до октября на югах загорать будет, а то вы не знаете, а остальным и дела нет, скажу, что вы приболели.
– Да типун тебе! – замахала сморщенными ручками старушка. – На, бери вот тряпку да ведро и шагай мой. Да токо гляди, чтоб мне ни пылинки!
Аллочка радостно кивнула, но тут же снова уцепилась за бабу Надю.
