Его руки вцепились в песок, пальцы напряглись в безуспешной попытке выбраться из громадной, все разрастающейся ямы злости, которая отторгала от себя весь мир и пыталась заглотить его целиком. Неужели ненависть бывает такой сильной? Ни с чем подобным Декеру не приходилось встречаться. И вообразить такое он тоже не мог.
Алан снова попытался закричать, но вместо этого тело его напряглось, искореженное приступом, спина выгнулась и глаза закатились. Его челюсти раскрылись и снова сомкнулись, заставляя зубы вонзаться в язык, заливая рот горячей красной кровью, чтобы заткнуть ему глотку собственным страхом.
Он не мог произнести ни слова, но сквозь окровавленные губы удалось выдавить стон. Мышцы были напряжены до предела, он бился о землю, извивался, не в силах справиться с чувствами, кипевшими в его душе.
Наконец темнота, в сторону которой он плыл, обрушилась на него, помрачила его разум и ввергла в беспамятство, заполненное одной лишь ненавистью – и осознанием того, что нечто необъяснимое желает его смерти.
4
В полете
Проснулся он в незнакомом месте.
Открыв глаза, Декер ожидал увидеть привычный потолок своего тесного жилого модуля. Вместо этого он сейчас пялился в полированную поверхность из нержавеющей стали над небольшой и определенно неудобной кроватью. Это ему было знакомо, конечно же. Он на борту космического корабля – и это совсем не то место, где ему стоит находиться.
– Доброе утро.
Алан вздрогнул. Тихий голос доносился откуда-то слева.
Он знал эти слова, но на мгновение они показались ему белибердой, как звуки иностранного языка, в которых не было никакого смысла. И где же остальные…
– Как вы себя чувствуете?
Он повернул голову и встретился взглядом с крепкой женщиной лет сорока с небольшим. Она сидела, так что рост ее определить было непросто, на ней был белый медицинский халат, а зачесанные назад седеющие каштановые волосы были собраны в пучок.
– Я на транспорте? – выдавил он из себя. Рот у него распух, горло чертовски болело.
Женщина кивнула. За толстыми стеклами очков прятались голубые глаза, и она внимательно рассматривала его лицо.
– Вы на борту «Карлайл», мы летим к Земле.
Мало-помалу он начал что-то вспоминать.
– Как я здесь оказался?
Судя по его внешнему виду, рана была серьезнее, чем он думал. Как минимум, на нем была медицинская рубашка, которую надевают на больных. И даже в таком положении он мог разглядеть свою ногу и длинную широкую линию свежего шрама, ее украшавшую. Кто-то не поленился и выбрил ему всю верхнюю часть бедра. Выглядело так, словно часть нетронутого леса вырубили браконьеры.
– Вы помните, что с вами произошло? – спросила женщина, стараясь говорить нейтрально, хотя у нее не очень получилось. Он чувствовал ее настороженность. Декер мысленно вернулся к последнему, что помнил, и понял, к чему она клонит. Авария, кровь, конвульсии.
«Ненависть».
Все было как в тумане, смутно, но даже сильнее, чем боль, он запомнил чувство злобы, переполнявшее его в тот момент, и судорожно выдохнул.
– Да. Кажется, да, – сказал он. – Ногу искромсало. И потом был какой-то приступ.
Женщина улыбнулась; улыбка получилась довольно бледной и слегка покровительственной.
– У вас случился припадок, – она взглянула на историю болезни, которую держала на полных коленях. – На самом деле, их было несколько, но судя по тому, что здесь написано, первые два оказались самыми сильными, – она снова встретилась с ним взглядом, но потом отвела глаза, как будто ей был неприятен его пристальный взгляд. – Еще у вас были судороги, и вы чуть не прокусили себе язык. С того самого момента вы находились под постоянным наблюдением и, конечно же, мы делаем все необходимое, чтобы полностью вас вылечить.
«Чуть язык не откусил. Неудивительно, что он так распух».
Алану показалось, что слова произносятся слишком медленно, когда он спросил:
– Если я выздоравливаю, зачем тогда меня везут на Землю?
– Все дело в этих… припадках, – ответила она. – Мы не смогли установить их причину.
«Темнота, они шевелятся и смотрят на него, и потом внезапная вспышка первобытных, взрывных эмоций».
– А что, на Новом Галвестоне нет аппаратуры, на которой меня можно проверить?
– Есть, конечно, но дома лучше.
Женщина лгала. Декер и так бы это понял, без своих эмпатических способностей. Лицо у нее было неприспособленно для вранья. Но ему не хватило духу продолжить расспросы.
– Мои пожитки кто-нибудь упаковал? – спросил он вместо этого.
– Да, некто по имени… – она опять просмотрела бумаги, прикрепленные к планшету, – …Лукас Рэнд. Он упаковал ваши вещи и попросил, чтобы мы передали вам, что всю самую свежую информацию, которая потребуется для составления ваших отчетов, он уже выслал.
Декер кивнул. Это хорошо. Ему есть о чем сказать.
Внезапно по его телу пробежала судорога. Декер на мгновение закрыл глаза, его дыхание участилось. Чувство было такое, как будто за ним наблюдали откуда-то из-за границ восприятия. Вроде бы параноиком Алан никогда не был – кажется, это именно так называется? – но сейчас был уверен на сто процентов, что за ним что-то охотится.
И он наверняка это видел.
– С вами все в порядке?
Декер открыл глаза. Женщина смотрела на него и хмурилась.
Он не ответил, просто посмотрел на свою руку – та по всей длине покрылась гусиной кожей. Отчего, черт возьми, он мог так замерзнуть? Что нагнало на него такой ужас?
– Нет, – ответил он, – мне так не кажется.
Женщина кивнула, как будто его слова объясняли нечто, что должно было последовать.
– Ничего, ничего, скоро мы со всем этим разберемся, – она встала и посмотрела на него с успокаивающей улыбкой, хотя глаза при этом оставались холодными. – До Земли лететь долго, скоро нужно будет входить в стазис
[1].
От этой мысли легче не стало. Декеру никогда не нравилась насильственная спячка в капсулах. Для чего все это делалось, было понятно, ему просто не нравилось находиться в замкнутом пространстве. И, вместо того, чтобы постепенно успокоиться, он почувствовал, что эмоции зашкаливают. Он изо всех сил попытался замедлить дыхание.
– Вы вспотели, – сказала женщина, нахмурившись.
– Кажется, у меня паническая атака.
Его пульс сильно участился, он ощутил, что действительно вспотел. Его затрясло.
– Вы подвержены паническим приступам? – спросила она, кладя руку ему на лоб.
