– Не пойму, какая тут связь, – выдавил смешок Сесил.
– Продать удочку за восемь шиллингов шесть пенсов! – хмыкнул Рейсон. – И выложить три сотни фунтов за шубу для девицы, на которую вам плевать и которая вдобавок собиралась уйти к другому. Положим, в этом нет ничего особенного для парня, которому нравится швыряться деньгами ради забавы, от нечего делать. Восемь шиллингов шесть пенсов! Вы оплатили почтовые издержки и решили во что бы то ни стало возместить расходы. Ну что ж, свои деньги вы вернули, старина, но, боюсь, теперь вы полный банкрот!
Рейсон снял с плеча рыболовную корзину. Арнотт смотрел на него в замешательстве, все еще не веря, что этот несуразный человечек действительно полицейский.
– Забросив эту удочку, я, простите за каламбур, поймал на крючок вашу тетю из Шотландии, а затем выудил больницу в Ребуорте. Там вы лежали с отравлением гальваниумом. Снова гальваниум! Тут впору задуматься, как по-вашему?
– Задуматься о чем? – уточнил Сесил.
– Вначале вы отравились гальваниумом. Затем ваша, с позволения сказать, жена приняла тот же яд. И, наконец, ее дружок. Сложим все это вместе, и что у нас выйдет? У вас в доме, случайно, не завалялся гальваниум?
– У меня нет…
– Я так и думал! Сколько времени вам понадобится, чтобы его добыть?
– Довольно много: дни… возможно, недели.
– А-а. Между тем Трейнер достал его всего за час или два, начав поиски в половине одиннадцатого вечера. Добавим: вечер выдался дождливым! Да, кстати, вы ведь, кажется, изобретатель автомобильных двигателей. Весьма изобретательно, если можно так выразиться. Вы, должно быть, интересуетесь машинами. Так вот, позавчера вечером мы оставили машину возле дома миссис Берчем. На заднее сиденье мы усадили две восковые фигуры, изображавшие покойников. Вид у них был – мертвее мертвых, если вы меня понимаете. Машина простояла там целый час, и представьте себе – но вы, конечно же, представляете! – ни одна живая душа не обратила на них внимания. Потом мы поставили машину у дома Трейнера. Мимо нее прошли десятки людей, и ни один не обратился в полицию. Это привело нас к заключению, что при известной доле дерзости и хладнокровия вы вполне могли совершить убийство. А вам ведь не занимать ни того ни другого – я прав?
– Почему же вы не рассказали весь этот вздор на дознании?
Рейсон указал на удочку.
– После того, что я узнал о вас от вашей тетушки – милая старушка даже не догадывалась, почему меня это интересует, – я заподозрил: вы были уверены, что чек на триста фунтов никто никогда не увидит. Это вы подсунули Трейнеру яд: здесь, в своем доме, в бокале с виски, – потому что он никак не желал уходить, пока не увидится с Мейбл, осмелюсь предположить.
– Ах, вы заподозрили и осмелились предположить?! – воскликнул Сесил. – Я понял, к чему вы клоните. Полагаете, что этих двоих кто-то убил, и говорите себе: если это не Сесил Арнотт, то кто? Закон не обязывает меня отвечать на этот вопрос.
– Совершенно верно, – добродушно хохотнул Рейсон, – но закон обязывает вас ответить на другой вопрос. Если эти двое вышли из вашего дома живыми, вместе с вами, и вы все вместе поехали на квартиру Трейнера, кто из вас сел в машину первым, а кто последним?
Сесил недоуменно нахмурился.
– Что за нелепый вопрос? Не уверен, что могу на него ответить. – Он задумался, как могло все происходить, будь его показания правдой. – Я вышел из дому последним… помню, как захлопнул дверь. А остальные… Да, Трейнер вышел первым и открыл дверцу машины для Мейбл. Она вышла следом за ним. Разве это имеет значение?
– Покрытая гравием дорожка перед вашим домом примерно тридцати футов длиной, мистер Арнотт, – деловито произнес Рейсон, будто измерял ее, перед тем как посыпать свежим гравием. – Вы никогда не пробовали ходить по ней дождливым вечером в атласных туфлях, да так, чтобы их не испачкать?
После короткой паузы инспектор добавил:
– Мы отправимся с вами в Ярд прямо сейчас, мистер Арнотт. Удочку можно не брать, это не улика.
Жена игрока
Глава 1
Тесса Бранстон, обладая душевным складом преступницы, отличалась взглядами, вкусами и предрассудками добропорядочной, неплохо образованной жены и матери из респектабельного пригорода и дарила свою благосклонность только законным супругам. По правде говоря, Тесса лишь однажды поступила «дурно», убив своего первого мужа, если, конечно, не считать робкой попытки свалить вину на второго мужа, к убийству совершенно непричастного; впрочем, за этот «проступок» она впоследствии принесла извинения.
Для убийства Тесса избрала довольно необычный способ – отравление угарным газом, которым наполнила камеру автомобильной шины. Впрочем, ее выдумка не столь оригинальна, как кажется, поскольку убийство произошло 15 июня 1932 года, а 6 июня несведущую в науках часть общества потрясла смерть двух шоферов лорда Дусестера. Занимаясь ремонтом «даймлера» в закрытом гараже, они решили перекусить и присели на подножку автомобиля, а пока завтракали и болтали, мотор продолжал работать. Их тела обнаружил садовник.
Второй муж Тессы, Хью Энсти, преуспевающий адвокат, умерший несколько лет спустя, посвятил себя исследованию этого дела и написал книгу в защиту жены. Он упорно настаивал, что Тесса убила, защищая будущее своей девятилетней дочери. Энсти обходит молчанием более очевидный мотив – ее любовь к нему и обеспеченное положение, которое он мог ей предложить. Он отрицает, что Тесса хитростью заманила Дерека Бранстона на чердак с ядовитым газом, потому что «она не способна на обман и коварство». По его словам, «Тесса убила, как мог бы убить доведенный до отчаяния ребенок».
Что до простодушия этой дамы, попробуем понаблюдать за ней в понедельник, восемнадцатого июня, около десяти утра, когда она везла на вокзал свою девятилетнюю дочь Алин и золовку Беатрис Бранстон. Дерек Бранстон лежал мертвый на чердаке их дома, в Сент-Сейриолзе, с прошлой пятницы, но никто еще об этом не знал, кроме Тессы.
Они немного опоздали. Времени оставалось в обрез, чтобы втолкнуть Алин в поезд до Хилфорда, где та училась в школе при аббатстве и приезжала домой на каникулы перед началом нового семестра.
– Ты хорошо провела время, дорогая? – спросила Тесса, когда проводник дунул в свисток.
– Нет, мамочка. Тетя Би очень милая, но ужасно гадко, что папа уехал именно на эти выходные.
Поезд тронулся. Когда женщины перешли на другую платформу, Беатрис произнесла:
– Тесса, ты ведешь себя так, будто тебе не о чем тревожиться. Послушай, у меня есть немного денег, о которых Дерек ничего не знает. Я хочу, чтобы ты их взяла: нужно спасти мебель. Пожалуйста. Что бы ты ни сочинила для Алин, со временем она все равно узнает, что все имущество ее родителей пошло с молотка.
– Я благодарна тебе, Би, но через три месяца мы снова окажемся в том же положении. В Сент-Сейриолзе двенадцать комнат, и последние полгода я обходилась услугами приходящей уборщицы, но теперь это невозможно. Если бы ты могла немного помочь нам, пока Дерек не найдет какую-нибудь работу…
