– Но мебель увезут уже сегодня… Тесса, дорогая, как это ужасно! Возможно, грузчики сейчас в твоем доме.
– Наверное. Но меня это уже не заботит. Не тревожься обо мне, милая. Я смирилась. Если нам с Дереком суждено начать жизнь с нуля – значит, так тому и быть. Может, обычная работа позволит ему встать на ноги, потому что финансист из него никудышный.
Тесса без малейшего стеснения говорила о Дереке, как если бы тот был жив. Проводив Беатрис, она направилась в гараж Бузагло, и путь пролегал мимо их особняка восемнадцатого века в Сент-Сейриолзе. Обнесенный кирпичной стеной сад, занимавший акр земли, пришел в запустение и совсем одичал. Тесса досадливо поморщилась. Десять лет назад ей нравилось это место, но тогда ее муж получал три тысячи фунтов в год. В гараже она сказала, что хочет видеть мистера Бузагло, и ее проводили к нему в контору.
– Я возвращаю машину, – произнесла она ровным мягким голосом, о котором впоследствии столько писали. – Мне нужно где-нибудь расписаться?
Мистер Бузагло невольно прослезился, потому что не сомневался: эта очаровательная отважная женщина вернула машину, чтобы избавить мужа от унижения. В былые времена Бранстоны купили у него не один автомобиль.
– Если вашему мужу нужна машина, можете подержать ее у себя еще немного…
– Вы очень добры, мистер Бузагло, но чем скорее мы привыкнем ездить на автобусе, тем лучше. Благодарю вас за предложение, – добавила она со слабой улыбкой, которая оставила бы равнодушным разве что самое черствое сердце. – До свидания.
Большинство торговцев и лавочников испытывали горячее сочувствие к миссис Бранстон и искренне восхищались ею. В тридцать один год, несмотря на тревоги и волнения последних лет, она выглядела моложе своего возраста. На двух фотографиях, сделанных в фотоателье, которые позднее попали в газеты, она кажется самой обычной хорошенькой женщиной. Фотоснимки не передают ее очаровательной утонченности или выражения бесконечного терпения и вместе с тем стойкости. Что до остального, миссис Бранстон обладала прекрасными манерами и была приятной собеседницей.
До своего особняка она дошла за пять минут. Мебель должны были продать на лондонском аукционе, и перед входом уже стоял первый мебельный фургон. Тесса оставила дверь открытой, и теперь в холле сновали рабочие.
– Доброе утро. Я миссис Бранстон. Вы, должно быть, пришли за нашей мебелью. Нужна ли вам моя помощь?
– Спасибо, мадам. – Бригадир грузчиков стянул кепку. – Мне очень жаль… я хотел сказать, мы постараемся доставить вам как можно меньше беспокойства. Вначале мы освободим лестницу, а затем будем выносить вещи. Начнем с чердака и постепенно дойдем до первого этажа, хотя не думаю, что на чердаке есть что-то ценное.
– Пожалуй, – задумчиво согласилась Тесса. – Хотя подождите! Кажется, там стоит карточный столик и шератоновские кресла. Мы их всегда терпеть не могли. Думаю, они есть в вашем списке.
Так и оказалось. Бригадир поблагодарил ее. Впоследствии он упомянул, что миссис Бранстон сама предложила ему подняться на чердак, добавив этим еще один штрих к образу ни в чем не повинной преданной жены.
– Наверх можно забраться по стремянке, – предупредила Тесса. – Она лежит у стены перед дверью на чердак.
Бригадир слушал вполуха, но вспомнил эти слова, когда несколько минут спустя обнаружил, что никакой стремянки перед дверью нет. Уходя, Тесса бросила через плечо:
– Если вам понадобится со мной связаться, я собираюсь выпить кофе в «Тоджерсе», а потом зайти в парикмахерскую – это напротив.
Позднее бригадир показал, что разговор состоялся приблизительно без четверти одиннадцать. В «Тоджерс» Тесса шла неторопливо, временами останавливаясь перед витринами магазинов, а у киоска задержалась, чтобы купить местную газету. Кофе ей принесли в начале двенадцатого, а в одиннадцать двадцать в кафе вбежал взволнованный бригадир грузчиков и попросил миссис Бранстон срочно вернуться в дом.
– Конечно. Возникли какие-то затруднения?
Мужчина нерешительно помялся, потом наклонился и шепнул ей на ухо:
– У вас на чердаке труп. Мы вызвали полицию, и я подумал, будет лучше, если вы вернетесь домой.
Бригадир вовсе не вкладывал в свои слова двойной смысл, а просто взял на себя труд сходить за миссис Бранстон единственно из желания прийти на помощь «очаровательной отважной женщине».
Глава 2
Тессе едва сравнялось двадцать, когда она вышла замуж за Дерека Бранстона, успешного биржевого маклера и великолепного спортсмена-любителя. Он не испытывал недостатка в клиентах и вдобавок располагал надежно вложенным капиталом объемом примерно пятьдесят тысяч фунтов. В год женитьбы он играл за сборную Англии по регби, что помогало ему держаться на плаву, сохраняя клиентов, хотя те редко следовали его советам, носившим налет чрезмерного оптимизма, о чем ходили разговоры уже тогда. Усадьбу в Сент-Сейриолзе и мебель Дерек получил в дар от тети. В день, когда Тессе исполнился двадцать один год, она унаследовала пять тысяч фунтов, не подлежащих обложению налогом.
Первые три года она прожила счастливо. Молодая пара пользовалась популярностью в благополучном городке Рилборо, всего в двадцати милях от Лондона. Спортивные успехи Дерека и несомненная привлекательность Тессы, очаровательный дом и превосходная кухарка обеспечили супругам всеобщее обожание в крохотном мирке Рилборо. Будущее представлялось Тессе ярким и блистательным.
Алин едва начинала ходить, когда на безоблачном горизонте появилась первая темная тучка. В силу неизбежных обстоятельств Дерек выпал из национальной сборной, и круг его клиентов начал сужаться. Свои финансовые потери он попытался восполнить отчаянной биржевой игрой, рискованными спекуляциями с собственным капиталом. Потом настал день, когда Дерек попросил жену сократить расходы: «У нас сейчас туговато с деньгами, дорогая», – сославшись на внезапное обрушение чего-то загадочного на каком-то неведомом «рынке». Эти слова дались ему нелегко: Дерек рыдал и просил прощения у любимой жены за то, что так сильно огорчил. Эти слезы, пролитые из-за неудачи в делах, уничтожили чувства Тессы, однако она продолжала обращаться с мужем мягко и ласково до самого конца.
На следующий год разразился новый кризис. В действительности за годы супружества Бранстонов финансовый рынок пережил немало подобных бурь, и всякий раз Дерек плакал. Тесса замечала, что слезы приносили ему облегчение, помогали собраться с силами.
«Я нарочно сгустил краски! – восклицал он. – Поверь мне, дорогая, скоро все изменится! Я знаю! Только сегодня один приятель в Сити предложил весьма приличную цену за бумаги, которые большинство этих безмозглых ослов назвали бы ничего не стоящей макулатурой!»
Кризисы случались с пугающим постоянством, и Тесса наконец поняла, что ее муж всего лишь мечтатель, обманутый собственными безумными фантазиями. В его воображении мудрый и проницательный Дерек Бранстон неизменно оказывался невинной жертвой капризного, непредсказуемого рынка, коварного противника, вечно нарушавшего правила игры, им же и установленные. Вдобавок рядом с Дереком всегда маячила призрачная фигура «одного приятеля в Сити», почти столь же дальновидного, как сам Бранстон. Этот безымянный приятель тайно жаждал купить у него акции, но Дереку, разумеется, хватало ума отклонить предложение.
