– Отравился газом на чердаке! – повторил Рейсон. – Три года назад! Должно быть, Икс – тот самый человек, с которым Бранстон собирался встретиться в выходные. Чертовски неприятно, если он и впрямь существует. Тогда окажется, что женщина сказала правду, в то время как моя задача – доказать, что все это ложь.
Позвонив в редакцию газеты, Рейсон поинтересовался, существует ли «господин Икс» в действительности или это лишь выдумка репортера. Ему предложили перезвонить на следующий день. За это время автор статьи получил разрешение раскрыть инкогнито Икса, оказавшегося неким мистером Оливетом.
– Того парня звали Бранстон, – рассказал он при встрече инспектору. – Он оказался на мели, потому-то я и дал ему десятку в задаток. Мы встретились на вокзале Ватерлоо, откуда он собирался ехать домой. Днем мы с ним дважды разминулись, но я знал, что Бранстон всегда возвращается домой вечерним поездом. За десятку я получил от него расписку, а когда выяснилось, что он наложил на себя руки, не стал требовать у вдовы десять фунтов или акции. Однако теперь этим делом занимается мой адвокат, так что, возможно, мне удастся отстоять свои права на акции.
Не повезло! Россказни миссис Бранстон подтвердились. Что ж, тем хуже: загадочная история с отпечатками пальцев так и не нашла объяснения. Впрочем, сам Рейсон не больно-то доверял всей этой ерунде с отпечатками, как и большинство присяжных.
– Давайте-ка кое-что уточним, – протянул он уныло. – Вы собирались в театр, а Бранстон обещал встретиться с вами после спектакля и, возможно, провести вместе выходные.
– Нет, это вздор. Я заметил, что в деле какая-то путаница, когда читал в газете о результатах дознания. Должно быть, бедняга сочинил небылицу для своей жены, потому что акции собирался принести мне на следующее утро, в субботу. Бранстон держал их дома, среди всякого хлама.
– Откуда вам это известно? – быстро спросил Рейсон.
– Как я уже говорил, мы с ним в тот день дважды разминулись! – Оливет открыл небольшой сейф и достал листок бумаги. – Он оставил эту записку у себя в конторе, на случай если я вернусь.
Рейсон пробежал глазами текст:
«Мистер Оливет, вы получите акции «Трикунии» за сто фунтов, но они лежат у меня дома, на чердаке, среди других обесцененных бумаг. В субботу я их найду и принесу вам, если это удобно. Или же встретимся в понедельник.
Д. Бранстон».
Тесса безропотно согласилась явиться в Скотленд-Ярд и ответить на вопросы об акциях «Трикунии», но пришла в сопровождении мужа. Их проводили в кабинет Карслейка, где, помимо старшего инспектора, присутствовал и Рейсон. Энсти тотчас взял быка за рога:
– Прежде чем мы начнем, хотелось бы внести ясность в суть проблемы. Насколько я понимаю, никаких оснований считать, будто моя жена незаконно владеет акциями компании «Трикуния», нет.
– Возник вопрос, как акции оказались в собственности миссис Бранстон… вернее, миссис Энсти, – осторожно заметил Карслейк.
– Здесь все предельно ясно! – пожал плечами Энсти. – Вы можете проверить список держателей акций компании. На момент смерти Бранстон считался владельцем десятитысячного пакета. В материалах коронерского расследования указано, что акции находились в чемодане, который Тесса… то есть миссис Энсти уложила по просьбе Бранстона.
– Мы рассчитывали на помощь миссис Энсти, поэтому и пригласили сюда, – заметил Карслейк. – Не могла бы она рассказать все, что ей известно об этих акциях?
– Боюсь, разочарую вас. К стыду своему, я ничего не понимаю в деловых бумагах, – вступила в диалог мужчин миссис Энсти, снова пустив в ход испытанное средство: очаровательную слабую улыбку, – но сейчас, похоже, никто не обратил на нее внимания.
– Не думайте о них как о деловых бумагах – для нас это просто пачка листов, – вступил в беседу Рейсон. – Где вы были, когда Бранстон передал вам их и попросил положить в чемодан?
Тесса начисто забыла все, что говорила на дознании: ее мысли занимало лишь внезапно свалившееся на нее богатство – акции, считавшиеся никчемным мусором, – и опасалась, что полицейские своими расспросами пытаются поставить под сомнение ее право на владение бумагами.
– Мы вдвоем пили терновую наливку в столовой.
– Прежде чем Бранстон отдал акции вам, где они лежали? Может, под ковром? Или в потайном ящике серванта?
– Что за оскорбительные предположения! – возмутился Энсти.
– Ну, столовая не самое подходящее место для хранения ценных бумаг, и странно, что биржевой маклер держал их там! – возразил Рейсон.
Тесса с очаровательной любезностью пустилась в объяснения:
– Инспектор вовсе не хотел меня оскорбить, Хью. Мистер Рейсон просто не знает, как нелепо подозревать Дерека в чем-то подобном. – После недолгих раздумий ей вспомнился небольшой кейс, в котором Бранстон весь последний год носил бутерброды, чтобы не тратить деньги на обед. – Дерек брал с собой в Сити чемоданчик-«дипломат», а когда вернулся домой, мы сразу перешли в столовую, где он и рассказал мне о своих планах на выходные и достал из кейса акции…
– Этого никак не могло быть, потому что часом раньше Бранстон встретился с покупателем на вокзале Ватерлоо, – перебил мадам Энсти Рейсон. – Акции ваш муж держал в ящике на чердаке, откуда их и достал, когда вы с ним пили наверху ликер после ужина. Вдвоем, замечу.
У Тессы вырвался испуганный стон, и прежде чем Энсти успел что-то возразить, Рейсон сунул ему в руки записку Бранстона, адресованную Оливету, а затем снова повернулся к мадам и продолжил в своей неподражаемой манере:
– Вы хитростью заставили Бранстона купить автомобильную камеру. На чердаке, надев резиновые перчатки, напоили мужа ликером, а до этого – за ужином, и когда он уснул, положили камеру с газом ему на грудь. Чемодан вы собрали, когда Бранстон был уже мертв…
Энсти вскочил как ужаленный. Письмо Бранстона к Оливету убедило его, что по крайней мере в одном история Тессы не соответствовала действительности. Позднее в книге он признался, что в тот миг муж в нем одержал верх над юристом.
– Тесса, дорогая! Что же произошло на самом деле? – раздался его потрясенный вопль, полный неподдельного страдания.
– Я не знаю! Это ты мне скажи, что произошло! – воскликнула добропорядочная домохозяйка с душевным складом преступницы. – Я ничего не помню, все будто в тумане!
Голос ее сорвался на визг, когда дама повернулась к Рейсону:
– Хью Энсти меня буквально загипнотизировал. Он был безумно влюблен, но знал, что я не оставлю мужа. Мы с Дереком никогда не ссорились, это вам всякий подтвердит.
Тесса говорила безостановочно, и никто не пытался прервать поток ее излияний. Впоследствии по совету адвоката, тщетно пытавшегося спасти ее от виселицы, она отказалась от мысли изобразить себя жертвой гипноза, выбрав другую линию защиты.
Убийство из лоскутков
Глава 1
Изощренные убийства редко бывают плодом изобретательного ума. Убийцы, наделенные богатым воображением, обычно заблуждаются, думая, будто неординарность замысла – залог успешного преступления. В отличие от них Джеральд Банстед избрал своим кредо банальность. Его убийство, словно лоскутное одеяло, сочетало в себе клочки преступлений, совершенных кем-то другим. Оригинальность его, если таковая имела место, заключалась в педантичной аккуратности исполнения. Банстед подготовился к убийству как посредственный, но прилежный студент готовится к выпускному экзамену. Он не собирался кого-то перехитрить, главное – суметь ответить на все вопросы, которые могут задать впоследствии, и об этом следует позаботиться заблаговременно. Внимательно изучив материалы коронерских дознаний и судебных слушаний последних лет, он отобрал преступления, совершенные при подходящих обстоятельствах, и составил список из более чем четырехсот вопросов, заданных в ходе расследования.
