Рождество он встретил в одиночестве, но на второй день появилась Пташка. Тщательно выстраивая «обстоятельства, предшествовавшие трагическому случаю», Джеральд принялся разжигать ссоры. В начале января Пташка швырнула ему в лицо кофейную чашку, и по счастливой случайности оказалась задета бровь. Банстед вызвал доктора, а на следующий день обратился в суд, обвинив Пташку в нападении. После этого пришлось заплатить за нее штраф в десять шиллингов плюс судебные издержки и вдобавок подарить ей сто фунтов, чтобы заслужить прощение. Банстед всячески потворствовал ее сумасбродствам, тщательно подготавливая убийство, и к февралю был уже готов.
Револьвер по-прежнему лежал в ящике стола. Джеральд не притрагивался к нему с того дня, когда им завладела Пташка, и теперь, достав, осмотрел его, выискивая возможные особенности, о которых не упоминалось в проработанных им судебных материалах.
Это был тяжелый шестизарядный револьвер, какими вооружали солдат британской армии в 1914 году. Барабан вращался против часовой стрелки, и если держать оружие перед собой, слева был виден край фланца гильзы одного патрона и почти полностью капсюль другого. То же и справа. Таким образом, стрелку довольно было одного взгляда, чтобы определить, сколько патронов расстреляно.
Барабан был полон. Из револьвера предстояло выстрелить всего один раз. Банстед не думал прибегать к ухищрениям с оружием – главная хитрость состояла в том, чтобы заставить Пташку выкрасть револьвер.
Высыпав на стол патроны, он положил их в коробку для документов и запер, а револьвер убрал в ящик стола, который оставил незапертым.
Весь февраль и март револьвер пролежал в ящике. Часть плана, представлявшаяся Джеральду простой, неожиданно оказалась неосуществимой, и в апреле он начал терять веру в себя, а в мае, все глубже погружаясь в тоску и уныние, стал задумываться, уж не сдаться ли. Более того, когда Пташка заявила, что устала жить с Эми Фентон и присмотрела себе небольшой домик в Оксфорде, он почти пообещал купить его и поселиться вместе, продав дом в Гродбери, и в одну из суббот они поехали осматривать дом.
Это был особнячок из шести комнат на южной окраине города. Владелец недавно умер. Дом продавался с мебелью и обошелся бы в тысячу восемьсот фунтов в случае быстрой продажи.
– Но тысячу можно выплатить по закладной, если у тебя туго с деньгами, – предупредила Пташка.
– Мы выкупим дом полностью или вообще не купим, – отозвался Банстед, понимая, сколь страстно ей хочется заполучить особнячок. В конце концов, дом вполне ему подходил, как и любой другой.
– Значит, если ты отправишь чек, как только мы вернемся, я смогу переехать уже в понедельник. Нет, лучше через неделю, чтобы привести все в порядок…
– К чему такая спешка? Мне нужно подумать.
Его нерешительность послужила причиной бурной ссоры, разразившейся вечером. Во время сцены примирения Банстед сказал Пташке, что та может оформить покупку на свое имя, а он ознакомится с договором и вынесет окончательное решение.
В понедельник днем, позвонив ему в контору, она радостно сообщила, что договор будет готов в четверг, и обещала принести его в тот же день вечером. Судя по ее тону, она не сомневалась, что дом Банстед купит. Он и сам так думал… до вечера. Уныло сидя у себя в кабинете после ужина, он обнаружил, что револьвер пропал из ящика.
Его тоска рассеялась в одно мгновение. Джеральд достал коробку для документов, вынул патроны и положил в карман.
В среду утром Банстед позвонил Пташке на квартиру. Трубку взяла Эми Фентон.
– Она в Школе искусств, мистер Банстед, и будет позировать обнаженной до половины первого, так что, полагаю, не сможет ответить на ваш звонок. Ей что-нибудь передать?
– Ну… видите ли, мисс Фентон, Пташка взяла мой револьвер… – Девица затаила дыхание, и Банстед понял, что это для нее не новость. – Думаю, она показала его вам. Конечно, она решила пошутить. Попросите ее спрятать оружие в безопасном месте. Если его похитит какой-нибудь жулик, неприятностей не оберешься.
Все складывается как нельзя лучше, заключил Банстед. Разумеется, Пташка не собиралась никого убивать, а просто задумала припугнуть трусливого любовника, чтобы добиться своего, о чем беспечно разболтала подружке.
Осталось нанести последний штрих, и предыстория «несчастного случая» будет завершена. Банстед вызвал секретаршу:
– Отправьте это письмо мисс Арабелле Луизе Чагфорд, адрес указан на конверте.
«Моя дорогая Пташка, это официальное предупреждение, записанное моим секретарем под диктовку. Я не намерен покупать тот дом в южном Оксфорде, что ты задумала приобрести. Таким образом, любые выплаты по договору о покупке тебе придется взять на себя.
Преданный тебе, Джеральд Банстед».
Его расчет был прост. Получив письмо в четверг утром, Пташка, разумеется, придет в бешенство и, желая отвести душу, выложит все Эми Фентон, а вечером, вне себя от ярости, явится к нему с договором, чтобы потребовать чек.
Пташка приехала в четверг вечером, взяв от станции такси, но вовсе не казалась сердитой и даже улыбалась. В руках она сжимала сумочку и длинный конверт с договором и, судя по всему, решила пустить в ход не угрозы, а ласки. Впрочем, это не имело значения.
Банстед взял у нее сумочку и раскрыл. Внутри в полнейшем беспорядке находились всевозможные мелочи, и Банстед не без труда нашарил в этой куче револьвер. На барабане виднелись пятна розоватой пудры, и часть ее просыпалась на ковер.
– Я отнесу оружие наверх и потом спущусь к тебе.
Заряженный револьвер Банстед положил в карман и вернулся в гостиную. Пташка стояла примерно там, где и ожидалось, он быстро подошел к ней вплотную и выстрелил в грудь, направив дуло вверх, потом тщательно вытер оружие и, надев перчатки, вложил его Пташке в руку, не забыв сжать запястье, чтобы с внутренней стороны остались следы ногтей.
Все. Можно звонить в полицию.
Глава 5
Когда речь идет о смертельных выстрелах, пусть и случайных, на место почти всегда немедленно прибывают представители Скотленд-Ярда – по крайней мере медицинские эксперты и специалисты по баллистике.
Выстрел в упор из армейского револьвера оставляет такую огромную рану, что установить с абсолютной точностью угол, под которым вылетела пуля, невозможно. Заключения экспертов нисколько не противоречили версии Банстеда.
Он предстал перед следствием. Дознание проводил не многоопытный коронер, что могло бы послужить поводом для тревоги, а подающий надежды юноша, который разыграл свою роль как по нотам, в полном соответствии с замыслом Банстеда. Подозреваемый чистосердечно поведал свою историю, выложив все, что могло бы свидетельствовать против него. Он признался, что покойная была его любовницей, что он хотел порвать с ней, но не мог набраться решимости. Мисс Чагфорд оказывала на него давление, требуя купить домик в Оксфорде.
