Мыть бокал Крауча он не стал: сейчас важнее отвести от себя подозрения.
К началу первого Стреттон успел немного передохнуть, так что можно было отправляться. Не забыл он и про плащ – ведь домой предстояло возвращаться утренним автобусом, к тому же четыре мили придется пройти пешком.
Болотистая низина купалась в лунном свете, а в отдалении поблескивала Темза, когда он вышел из коттеджа, прикрыв за собой дверь. В этих безлюдных краях никто не запирал двери на замок. Поравнявшись с машиной Крауча, Стреттон снова почувствовал, как в грудь заползает страх. Вжав голову в плечи, он покосился на могилу и увидел мастифа. Тот сидел неподвижно, как сфинкс, и охранял могильный холм, как раньше – машину хозяина. В ярком свете луны его глаза светились зеленым.
Ничего не зная о повадках собак, Стреттон решил, что пес его не заметил, и, затаив дыхание, медленно попятился, стараясь не показываться ему на глаза, а потом стремглав бросился к дому за ружьем и патронами.
На большом расстоянии от охотничьего ружья мало проку, так что придется подобраться к мастифу поближе или выстрелить в последнюю секунду, когда злобная тварь сама кинется на него. Стреттон крадучись вышел за порог, убеждая себя, что меньше чем через минуту все будет кончено, так или иначе.
Мастиф сидел на прежнем месте. Его глаза горели тем же зеленым огнем. Стреттон остановился футах в десяти от него, но пес даже ухом не повел: не обращая внимания на человека с ружьем, неподвижно смотрел на подъездную дорожку, будто чего-то ждал.
Стреттон подступил ближе, и мастиф тихонько зарычал – скорее недовольно, чем злобно, – но так и не удостоил его взглядом. Казалось, пес попросту не замечал его, занятый своими собачьими мыслями. Возможно, мастиф и обладал особым складом мышления, как уверял Крауч, но явно не подозревал, для чего нужна двустволка.
Похоронить огромного пса – задача посложнее, чем зарыть в землю его хозяина коротышку. Стреттон слишком устал, чтобы снова браться за лопату. Ему насилу удалось взвалить мертвую тушу на садовую тачку и отвезти в гараж. Потом пришлось вернуться в коттедж и снова вымыться.
Оставив машину в центре Лондона в половине третьего, остаток ночи Стреттон провел в турецкой бане, а на следующий день зарыл мастифа рядом с Краучем.
Глава 6
В полночь миссис Крауч, встревожившись отсутствием мужа, который так и не появился в доме тестя в Суссексе, принялась обзванивать городские службы, пытаясь хоть что-то выяснить: возможно, он попал в дорожное происшествие. Поговорив с ветеринаром и своей прислугой в Хэмпстеде, она подготовила для Скотленд-Ярда подробнейший отчет, который и представила.
В последующие несколько дней только и говорили, что о мастифе – впрочем, не вторгаясь в область мистики, – потому что пропажа собаки придавала загадочному исчезновению Крауча особый колорит.
Ни один женатый мужчина, собираясь тайком приятно провести пару дней с хорошенькой спутницей, не станет брать с собой мастифа. Если бы Крауч вдруг потерял память и исчез, его мгновенно узнали бы благодаря столь редкой и заметной собаке. Конечно, убийца мог пристрелить мастифа, но избавиться от мертвой собаки так же непросто, как скрыть человеческий труп. Речь шла о таинственном убийстве с двумя трупами.
Первую неделю Стреттон читал газеты с тревогой. Мальчишка, который видел, как он садился в машину Крауча, дал полиции весьма расплывчатое описание, и под него подходили десятки тысяч лондонцев. «Неизвестного друга» призывали обратиться в Скотленд-Ярд, но поскольку тот так и не объявился, «крупный» мужчина стал главным подозреваемым, однако установить его личность так и не удалось. Не нашлось даже крошечной ниточки, которая могла бы привести к нему. Никто к востоку от Лондона не видел машину, где сидел бы мастиф. Через несколько дней стало ясно, что полиция едва ли заинтересуется картофельными грядками Стреттона.
Сам же Стреттон порой впадал в уныние, его начинали мучить сомнения, и в такие минуты знания, опыт и здравомыслие пасовали перед животным страхом. Нет, чувства вины он не испытывал, да вовсе и не думал о Крауче, но временами ему вспоминались светящиеся зеленые глаза и неподвижный взгляд мастифа, устремленный на подъездную дорожку. Снова и снова лезла в голову тревожная мысль: этот пес всегда тянулся к полицейским, – и всякая чушь о собачьем образе мышления. Конечно, некоторые виды насекомых, к примеру пчелы или муравьи, обладают так называемым коллективным разумом…
«Если собаки и наделены особым интеллектом, то определенно не в состоянии донести свои умозаключения до человека. Так пускай себе думают что хотят – какая, к черту, разница!» – с нервным смешком уговаривал себя Стреттон, но смутное беспокойство не отпускало.
После месяца усердных поисков полиции так и не удалось выйти на след убийцы или отыскать тело жертвы, и материалы следствия передали в Департамент нераскрытых дел.
Хоть временами Стреттона охватывал суеверный страх перед мастифом, чувство опасности притупилось. Болезненные видения и мучительные воспоминания о Леони уже не преследовали его, здоровье поправилось. Казалось, он начал жизнь с чистого листа, оставив позади прошлое, а еще через пару месяцев начал подумывать о возвращении к работе, однако переезжать в город не торопился. Могильные холмы на картофельных грядках заметно выделялись, так что пришлось поработать лопатой, выравнивая землю. Он знал, что окончательно почва осядет лишь через год, а до тех пор ради собственной безопасности ему следовало пожить в коттедже.
Женщина, помогавшая ему по хозяйству, не отличалась ни умом, ни наблюдательностью и приезжала около одиннадцати по вторникам, четвергам и субботам. К январю Стреттона уже активно привлекали в качестве консультанта: трижды в неделю – по понедельникам, средам и пятницам – он ездил в Лондон, где восстанавливал прежние деловые связи.
Выражаясь языком мистических толкований, смущавших ум Стреттона, мастиф «подал голос из могилы» в первую неделю февраля, почти через полгода после убийства.
Глава 7
Это случилось в четверг утром, в начале одиннадцатого. Просидев накануне за работой до ночи, Стреттон поднялся поздно и только успел одеться, когда к дому подъехала машина. За ней появилась другая, потом третья и четвертая. Из машин неторопливо вышли с десяток мужчин, причем некоторые в полицейской форме.
Стреттон поспешно сбежал по лестнице и распахнул дверь.
– Боже мой, сэр, он дома! – воскликнул инспектор Рейсон. – Я думал, к этому часу Стреттон будет в Лондоне. Проклятье! Он забросает нас вопросами, прежде чем мы успеем выкопать из земли ответы.
– Это ваша затея, вам и расхлебывать, – угрюмо заметил старший инспектор Карслейк. Как обычно, он не одобрял методы Рейсона, имея веские причины сомневаться в их законности.
– Доброе утро, мистер Стреттон. – Рейсон назвал свое имя и должность, а затем представил Карслейка. – К нам поступила кое-какая информация… Словом, мы хотели бы осмотреть ваш сад и покопаться в земле. Вы не возражаете?
