– Ладно, – согласился он.
– Как ощущения? Лучше? – спросил я. Задал вопрос в общем смысле, имея в виду, чувствует ли он себя лучше после вчерашней встречи с Карлом, после того, как показывал однокласснику дедову железную дорогу. И получил назад карманные часы.
– Сегодня живот не болит. – Он понял вопрос буквально, но в каком-то смысле дал ответ, на который я рассчитывал. Если не притворялся больным и не пытался отлынивать от школы, значит, его настроение поднялось.
Я не собирался завтракать, но мать успела поставить на мое место за столом чашку с кофе. Я схватил ее, не садясь отпил и поставил к раковине.
– Мне пора. – И, повернувшись к отцу, который, как обычно, сражался с планшетом, тыкая в него пальцем, словно Моэ, вознамерившийся выколоть Керли глаза, добавил: – Итан пойдет в школу пешком. Выгони его пораньше, чтобы он не опоздал.
– Сделаю. Он помирился с тем парнем?
– Надеюсь.
Отец кивнул:
– Хорошо.
Родитель был сегодня каким-то не таким. Хотя я заметил это еще вчера вечером. Когда отец обнял меня в гараже и стал намекать, что не такой уж он хороший человек, как я привык о нем думать. Откуда такое самоуничижение? Может, связано с матерью? Я видел, что с ней что-то происходит. Она стала забывчивой, и он исправлял ее огрехи. Но оставался таким же внимательным и заботливым. И, на мой взгляд, был предан ей, как обычно.
– Я видела ту девушку, – сказала мать, отпивая из своей чашки кофе.
– Какую?
– Которая вчера приходила с мальчиком. Приятная.
– Ты с ней даже словом не перемолвилась. Я и не подозревал, что ты ее заметила.
– Смотрела из окна, – объяснила мать.
Похоже, нам с Итаном самое время съезжать из этого дома.
– Приятная, – подтвердил я. – Но с большим грузом прошлого.
– У кого его нет? – возразила мать. – Думаешь, когда мы познакомились с твоим отцом, за нами ничего не было?
Отец оторвался от планшета.
– Дэвиду не нужна еще одна женщина с пестрым прошлым. Что говорят по этому поводу детективы?
– Какие детективы? – не понял я. – Ты о чем?
– Из романов. Их там целая куча, на любой вкус. – Отец за свои годы прочитал горы криминальной литературы. – Тот, что из книги, в названии которой есть слово «деньги». Что-то вроде этого: «Никогда не ложись в постель с девчонкой, у которой неприятностей больше, чем у тебя».
– Дональд! – возмутилась мать.
Правда заключалась в том, что отец и детектив, которого он только что процитировал, были правы. Мне случалось пытаться спасать попавших в передряги девиц, и ничем хорошим это не кончалось. Сэм Уортингтон, похоже, была из таких. Ее бывший муж сидел за решеткой за ограбление банка, а его злыдни родственнички добивались опеки над Карлом.
Наипестрейшее прошлое. За всю жизнь не расхлебать.
Но, несмотря на это, Сэм всю ночь не выходила у меня из головы.
А пора бы о ней забыть – своих забот полон рот. Новая должность у Рэндала Финли и положение с Марлой. Остается только надеяться, что я сумею найти способ ей помочь.
Вот с этого и начнем.
– Мне в самом деле пора. – Я сделал последний глоток кофе, а остаток вылил в раковину.
А когда открывал дверь, чуть не сбил собственную тетку, хорошо успел вовремя остановиться. Она собиралась надавить на кнопку звонка.
– Здравствуй, тетя Агнесса, – сказал я.
– Здравствуй, Дэвид, – отозвалась она. – Прошу прощения, что без предупреждения.
– Все в порядке. Заходите.
Агнесса переступила порог.
– Твоя мать звонила насчет Марлы, и я решила заскочить, сообщить последние новости.
– Мам, Агнесса пришла! – крикнул я в глубину дома.
Скрипнули ножки стула по полу. Секундой позже появилась мать и прихрамывая заковыляла навстречу сестре – нога у нее еще болела. Женщины обнялись. Несмотря на распространенное мнение о холодности Агнессы и возникающее время от времени напряжение в отношениях между сестрами, я думаю, в глубине души они любили друг друга. Просто Агнессе не всегда удавалось это выразить.
– Как Марла? – спросила мать. – Что с ней?
– Все нормально, – ответила Агнесса. – Привет, Дон. – Из кухни посмотреть, что происходит, вышел отец. – Я знаю, что вы звонили, и решила заехать, сообщить, что Марлу сегодня выписывают, хотя, откровенно говоря, лучше бы она оставалась в больнице – там я могла бы ее в любую минуту навестить. Но больница не место для нее. Ей нужно находиться дома. Мы с Джиллом будем друг друга подменять, чтобы кто-нибудь был постоянно рядом с Марлой.
– А что… – с запинкой начал отец, – с ребенком и той женщиной?
Агнесса улыбнулась, поняв, что он хочет спросить, но не желает облечь в слова.
– Полиция делает все, что положено, и мы тоже делаем все, что положено. Я наняла Натали Бондурант.
– Ты правда считаешь, что Марлу надо так скоро забрать домой? – поинтересовалась мать. – Учитывая, что она пыталась с собой сделать, не лучше ли…
– Когда речь идет о моей дочери, я знаю, что делаю, – отрезала Агнесса.
– Разумеется, – согласилась мать. – Я только хочу сказать – если что-то опять случится, если снова произойдет несчастный случай, лучше, если Марла в это время будет находиться в больнице.
– Арлин, прекрати, – попросила Агнесса.
Мать промолчала, вроде как поняв, что ей ясно сказали «отвяжись». Но продержалась секунды две, а потом не выдержала:
– Я знаю, что ты думаешь. Ты думаешь, я дура набитая.
– Ничего подобного я не говорила, – возразила Агнесса. – Только хотела напомнить, что Марла моя дочь, а не твоя, и не согласилась, будто я всеми силами о ней не забочусь.
– В мыслях такого не было! – возмутилась мать. – Ты приписываешь мне полную нелепицу!
– Замолчите вы обе! – взмолился отец. – Арлин, твоя сестра знает, что лучше для ее дочери.
Мать покосилась на отца, и в ее взгляде ясно читалось, что она считает мужа предателем. Мгновение приходила в себя и, эмоционально перезагрузившись, продолжала:
– Извини, ты меня неправильно поняла. Если мы можем чем-нибудь помочь, говори. Ты знаешь, что значит для нас Марла. Мы для нее готовы на все. – Мать взяла сестру за руку. Та руки не отняла и, хотя и слегка сухо, поблагодарила:
– Спасибо.
– Дэвид тоже сделает все, что потребуется.
Агнесса улыбнулась мне, как показалось, вполне искренне.
– Знаю. И поверьте, ценю. Мне пора в больницу – дел невпроворот. Дэвид, ты убегал, я тебе помешала? Я выйду с тобой.
Она позволила сестре себя приобнять и расцеловать. Отец повторил тот же ритуал.
