– Тогда зачем вы здесь? Что вам надо? Что-нибудь случилось с Марлой?
Я рассказал.
– Господи! – ужаснулся он. – Уму непостижимо. Они считают, что Марла убила ту женщину и украла ее ребенка?
– Хотя она и утверждает, что все обстояло совершенно иначе, я нисколько не сомневаюсь, что полиция придерживается именно этой версии.
– В чем заключается ваша роль?
– Хочу помочь. Задаю вопросы людям, надеюсь выяснить нечто такое, что подтвердит непричастность Марлы.
Дерек пожал плечами:
– Не знаю, что вам сказать. С тех пор как она потеряла ребенка, мы разговаривали не больше полудюжины раз и пару раз случайно встречались на улице.
– Вы знали о предыдущем инциденте, когда она пыталась утащить младенца из больницы?
Дерек кивнул:
– Она рассказывала. Объяснила, что на нее на секунду нашло затмение. Но все равно сумасшедшая выходка.
– Как вы познакомились?
Его история соответствовала тому, что я узнал от Марлы. Разговорились в городском баре и начали встречаться. Одно время очень серьезно.
– Она была самая странная из моих знакомых девушек.
– В каком смысле?
– Ну, во-первых, эти ее выкрутасы. Она не узнавала знакомых.
– Слепота на лица, – подсказал я.
– Да. Сначала мне казалось, что она все выдумывает, но потом я справился в Гугле и обнаружил, что такой недуг существует. В выпуске передачи «60 секунд» говорили, что им страдает больше людей, чем мы можем себе представить. Даже Брэд Питт утверждает, что у него есть такая штука. Всякий раз, когда я к ней подходил, у нее был вид, будто она сомневается, я это или нет. Я говорил: «Привет, это я». И тогда, услышав мой голос, она убеждалась, что это в самом деле я. Странное чувство. Она просила, чтобы я всегда одинаково зачесывал волосы. Вот так, как сейчас, на лоб, и ни в коем случае назад. Чего я никогда не делал, иначе она бы меня не узнала. То же с рубашкой – я всегда надевал в клетку. Марла говорила, что такие визуальные подсказки ей помогают.
– Знаю, – кивнул я. – Родственники начали замечать ее странность, когда Марла стала подрастать. Скажите, когда вы обнаружили, что она беременна?
– Марла объявила, что у нее не было месячных. Точно обухом по голове.
– Как вы приняли новость?
– Если честно, выключил трубку – мы разговаривали не лично, а по телефону, – и меня вывернуло наизнанку. Я же почти каждый раз предохранялся.
– Почти…
Дерек пожал плечами.
– Конечно, вы правы.
– Как отреагировали на это ваши родители?
– Маме я не сказал – только отцу. Он у меня человек традиционных взглядов. Объявил, что я должен взять на себя ответственность и делать все, что положено, а он мне поможет. Когда все станет понятнее, обещал оповестить мою мать. Поэтому я обещал Марле, что останусь с ней рядом и буду всячески ее поддерживать. Ей решать, как поступить.
– И она решила сохранить ребенка.
– Да. Но, откровенно говоря, это было вовсе не то, на что я надеялся. Однако, как сказал отец, Марлу влекла ее природа. Она хотела иметь ребенка. Говорила, это даст ей силы собраться в жизни. И подчеркнула, что мое участие зависело только от меня. Хотя я сомневался в ее искренности – подозревал, что она хочет сыграть на моем чувстве вины и женить на себе, что мне было совершенно не нужно. Семья… я к этому не готов.
– Ясно, – кивнул я. – Вы еще учитесь, и все такое.
– На последнем курсе. В конце месяца получаю диплом. Я очень долго не сознавал, насколько она старше меня. Думал, на год или два, а оказалось, на семь или около того. Я что, любитель старух?
– Не понял? – Я поднял на него глаза.
– Я о миссис Лэнгли.
Вот оно что. Лэнгли – та соседка, которую убили много лет назад. Дерек, по слухам, был ее любовником и поэтому на короткое время попал под подозрение.
Он покачал головой:
– Надеюсь, мы не будем это обсуждать?
– Не будем.
– Ну, а потом я понял, что у нее и в мыслях не было меня охомутать. И частично из-за того, что ее мать меня недолюбливала.
– Вы знакомы с Агнессой?
– Нет. Но Марла мне говорила, что ее мать не в восторге. Она заведует больницей, но вам-то это известно, раз вы двоюродный брат Марлы. Ваша тетя – важная шишка в городе. А я сын человека, который заправляет фирмой по ландшафтному дизайну. Можете представить, как ей это понравилось.
Я был готов провалиться от стыда сквозь землю. Дерек верно распознал характер Агнессы.
– Итак, Марла решила сохранить ребенка.
Молодой человек кивнул. А затем его прорвало.
– Голова шла кругом. Мне было совестно, что я плохо предохранялся. Не хотел, чтобы она рожала, не хотел ответственности. Но когда появилась на свет девочка – вы, наверное, знаете, мертвая, – меня словно оглушило, будто глаза открылись. Ничего подобного от себя не ожидал. Но меня по-настоящему задело. – Он шмыгнул носом и смахнул слезу тыльной стороной ладони. – Начал представлять, какой бы она выросла, на кого была бы похожа, вдруг на меня, и все такое, – был настолько потрясен, что превратился в размазню.
– Что было дальше?
– Я переехал обратно к отцу. Мы с ним достаточно близки. Хорошо, что не успели ни о чем рассказать матери. Ее бы убила мысль, что ее внучка не прожила на свете ни минуты. – Дерек всхлипнул. – Марла рассказала, как держала в руках дочь. Мертвую дочь. Марла была в полуобморочном состоянии, но разглядела все: каждый пальчик, носик – и сказала, что девочка по-настоящему красивая, хотя и не дышала. Она даже придумала для нее имя – Агата Беатрис Пикенс. Агата, пояснила она, похоже на то, как зовут ее мать, но в то же время отличается.
Он снова вытер глаза.
– Сочувствую, – сказал я. – Иногда даже не представляешь, как такие вещи могут на тебя подействовать.
– Да уж, – согласился Дерек Каттер.
Мы оба услышали, как на улице хлопнула дверца машины. Дерек встал и выглянул в окно.
– Черт, я знаю этого типа.
Я присоединился к нему. Этого типа я тоже знал.
– Детектив Дакуэрт, – сказал я.
– Да. Тот, который подумал на меня, когда убили наших соседей. А что ему здесь надо?
Я мог представить две причины визита полицейского. Дакуэрт либо хотел поговорить с Дереком о Марле Пикенс по тем же соображениям, что и я. Либо у него появились вопросы по поводу убитого друга Дерека Мейсона Хелта.
– Ненавижу его, – процедил Дерек. – Можете сказать, что меня нет дома?
– Не могу.
– Вот непруха!
