В прогнозе погоды говорили о том, что на город надвигается циклон. Обещали грозы.
Часы, которых не было
Вечером все прошло неплохо, но до этого, днем… Днем Павлик заставил его побегать: пока мать была занята на кухне, малыш много плакал, просил кушать и успокаивался, только очутившись на руках у отца. «Перемена мест», – объяснил Игорь жене. Хотя видел в ее глазах сомнение, которое и сам разделял. Иного ответа, по крайней мере в сфере рационального, найти ни для себя, ни для нее ему не удавалось. Лишь когда за окнами стемнело, ребенок утих и позволил уложить себя в кроватку.
«Хорошая спаленка, – вынесла вердикт, заглянув в детскую, теща. – Хоть что-то вы сделали правильно».
После, впрочем, она добавила, что было бы лучше, если бы младенец спал в одной комнате с родителями, и даже приказала пьяненькому, с трудом стоящему на ногах Василию помочь им разобрать сваленные в спальне вещи. На что Оленька твердо заявила, что время уже позднее, такси ждет перед домом, «спасибо, что заглянули, но дальше мы уж как-нибудь сами управимся».
На силу спровадив своего злого гения и ее миньона, они оба буквально свалились с ног, прямо в незастеленную кровать посреди прочей, не готовой еще мебели. Но если Оля тут же засопела, то Игорь еще долго мучился, с закрытыми глазами вслушиваясь в тишину, воцарившуюся в квартире.
Он чувствовал тепло спящей рядом жены, но сам провалиться в глубокий сон никак не мог, хотя уже и не бодрствовал. Вот в чем сказывалась разница в возрасте: жена, подустав, отключалась моментально, как по команде, Игорь же погружался в смутную дремоту, спал беспокойно и видел кошмары.
«Надо купить будильник», – подумал он. Старые часы на пальчиковых батарейках, с круглым циферблатом и стрелками. Чтобы тикали, как метроном: тик-так, тик-так.
По крайней мере это «тик-так» помогло бы ему следить, сколько времени остается до рассвета. Пока же время тянулось вязко, на муторной грани между сном и явью, и с равным успехом можно было предположить, что во мраке минули как минуты, так и года. Тишина давила на уши сильнее, чем уродливая пародия на караоке в исполнении тещи. И даже Оля притихла, словно и не было ее вовсе. Игорь пребывал во тьме один, будто выброшенный прямиком из спальни в чуждый пустой космос вместе с кроватью. Ему захотелось услышать дыхание сына, поэтому он осторожно, чтобы не потревожить жену, встал и прошел в детскую.
В комнате Павлика было светло: серебристое мерцание выкатившегося на небо месяца заливало стены и потолок. Ламинат холодил босые ступни. Здесь вообще было на удивление холодно – уж не открыл ли кто окно?.. На фоне чистого гладкого стекла за детской кроваткой покачивалась полупрозрачная ниточка.
Проклятие. Игорь шагнул вперед, чтобы сорвать паутину, и тут из-за реек, ограждавших кроватку, вытянулась рука.
Она была худая и длинная и в лунном сиянии казалась белой, просвечивающей насквозь. Напомнила ему изящные ручки Ирины Корост. Под тонкой, как сигаретная бумага, кожей виднелись две продолговатые кости. Рядом из-за перилец кровати возникла еще одна конечность, меньшей длины. Сложно представить, какому существу могла принадлежать эта лапа, покрытая жестким, похожим на дикобразьи иголки волосом. На перекрестие реек легла третья, растопыренная пятерня, заканчивающаяся кривыми грязными ногтями. Такие бывают у неспособных ухаживать за собой стариков… у незрячих. Ноготь постучал по дереву: цок, цок. Тик, тик.
Игорь обмер, не в силах сдвинуться с места.
Первая рука повернулась к нему раскрытой ладонью. Синие вены и белые косточки под призрачной кожей ожили, зашевелились, скручиваясь и разворачиваясь кольцами и спиралями, как черви. В цент ре ладони возникла кроваво-черная щель с неровными, пульсирующими (тик, тик) краями. Складки кожи по обе стороны щели сжались. Так, так! – дыра плюнула ему в лицо паутиной. Вязкая, липкая субстанция обожгла губы и язык, залепила рот и нос, попала в глаза. Задыхаясь, Игорь принялся сдирать ее с себя…
И очнулся.
Оля по-прежнему лежала рядом. Где-то около них в своей переноске мирно дремал, объевшись печеночным паштетом с общего стола, новый член их семьи, которому еще только предстояло дать кличку. И Павлик – Павлик наверняка спал… в своей комнате.
На улице уже светало. Взглянув на экран айфона, Игорь понял, что проспал на работу.
Электронный будильник звонил и звонил, но звука все не было.
Хлестов (I)
– В вашем доме на первом этаже человека убили.
– Прикалываешься? – не поверил своим ушам Игорь.
Но Хлестов настаивал:
– Да, убили, пару лет назад. Изрядно порезали прямо в квартире. Об этом они тебе ничего не сказали?
– Кто «они»? – Из-за недостатка сна соображал Игорь туго.
Он весь день возился с планшетом от «Эппл», который принесли в мастерскую утром, – плевое вроде дело, разъем поменять, но в последнее время у него все валилось из рук, и простейший ремонт занял несколько часов. Когда позвонил Хлестов, он уже собирался закрывать контору и двигать домой. Впереди еще сорок минут в подземке, которых он ждал, по которым томился: там, в метро, можно чуток вздремнуть.
– Не тупи, чувак. Ребята из конторы, что продали вам эту квартиру. Они ничего тебе не сказали об этом происшествии?
– Нет, только о самоубийце… Ну бывшем владельце, – слово «хозяин» Игорь теперь старался не использовать. – В общем, я не в курсе, поясни.
– Да я тоже всех деталей не знаю. Только то, что писали в криминальных сводках. Сам понимаешь, окраина – не столица. Мало кому интересна чья-то смерть в жопе мира, когда тут под боком каждый божий день случаи пострашнее. Если б поп-звезда какая откинулась или теракт, тогда другое дело, поднялась бы шумиха. А тут – убили и убили. Похоже на бытовуху – много ранений, резаные раны… Так это в прессе описывали.
– Убийца. Его нашли?
– Неизвестно. В смысле, новостей об этом нет. Но, сам понимаешь, прессу интересует чернуха, сам факт убийства, а не то, чем следствие заканчивается через год-другой.
Игорь устало вздохнул:
– Окей. Я позвоню этой Корост, риелтору. Видал ее, кстати, на днях, трется у дома. Словно что-то высматривает тут у нас, черт ее знает что.
– Даже так? Интересно… Но ты погоди, не звони никуда.
– Почему?
– Пока не звони, да и вообще не говори с ней об этом, даже если встретишь. Еще наговоришь лишнего, дров наломаешь… Мало ли какие у дамы дела? Ты же сам рассказывал, что в доме не все квартиры проданы, вот и суетится процента ради. Лучше дай мне ее номер, я сам и звякну попозже. Только сначала инфы еще нарою. Глядишь, компромат какой всплывет.
Игорь усмехнулся:
– Тебе там со скуки заняться нечем, что ли? Эркюль Пуаро питерский…
– Не ради тебя стараюсь, муфлон. Ради Ольги. Она, кстати, всегда говорила, что я похож на Дауни-младшего в «Шерлоке».
