Трейси сидела за компьютером, сравнивая документы французской разведки по Генри Миньону, убитому стрелку из Нейе, с данными ЦРУ по известным участникам «Группы-99», работавшим в Соединенных Штатах. Многие подростки из пансиона в «Кемп Париж» утверждали, что у одного из боевиков в масках был американский акцент. Пока Трейси не удалось найти ни единой зацепки.
Устало потерев глаза, она решила сделать перерыв и заняться чем-нибудь другим.
Хантер Дрексель. Если наблюдатели не ошиблись и он действительно в Париже, то ему здорово повезло – он нигде не оставил электронных следов. Он не пользуется кредитными карточками, мобильным телефоном и ни одним из своих электронных адресов. Кроме того, ему удалось пересечь несколько европейских границ без паспорта и без удостоверения личности. Это значит, либо ему кто-то помогает, либо он пользуется исключительно наличностью (возможно, и то и другое).
– Покер! – вдруг догадалась Трейси.
– Мм… что? – спросил Камерон, выходя из ванной с полотенцем на бедрах.
Почти все время, пока Трейси работала, он провел в спортзале отеля, а сейчас долго стоял под душем, намереваясь потом оторвать ее от компьютера и повести обедать.
– Хантер Дрексель играет в покер. Бьюсь об заклад, именно так он и зарабатывает деньги.
– Возможно, – согласился Камерон. – И как это нам поможет?
Трейси возбужденно посмотрела на него.
– Я могла бы полететь в Париж, изобразить из себя тупую техасскую разведенную богачку, любящую азартные игры, и получить приглашение во все игорные заведения города с высокими ставками.
– И что, найти его там? – скептически поинтересовался Камерон.
– Вполне возможно. Но даже если и не найду, послушаю, что говорят, может, что-то выясню… Попытаться-то можно.
– Грег Валтон тебя убьет, если узнает, что ты все еще охотишься за Дрекселем, вместо того чтобы искать Алтею, – напомнил Камерон, натягивая белые льняные брюки.
– Да плевать мне на него! – вспылила Трейси. – Я ищу Алтею, именно поэтому мне нужно найти Хантера раньше их.
Раздался стук в дверь.
Камерон нахмурился.
– Кто, черт возьми, это может быть?
– Ты ничего не заказывал в номер? – спросила Трейси.
– Нет.
В дверь уже не стучали, а колотили.
– Что за… – Трейси встала, намереваясь открыть, но Камерон внезапно схватил ее в охапку.
– Стой! Не подходи к двери.
– Почему, скажи на милость?
– Мы не можем рисковать, Трейси.
Отодвинув ее в сторону, Камерон посмотрел в глазок, и Трейси увидела, как расслабились его плечи, а челюсти, напротив, сжались. Напряжение сменилось раздражением, и он с глубоким вдохом проговорил:
– Ничего себе шуточки.
– Кто это? – встревожилась Трейси.
Камерон распахнул дверь.
– Трейси, познакомься: это моя бывшая жена Шарлотта. Шарлотта, это Трейси.
Шарлотта Крю ворвалась в номер как фурия и захлопнула за собой дверь. На ней были простые белые шорты и теннисные туфли, волосы стянуты резинкой в девчачий хвост.
«Она очень хороша, – подумала Трейси. – И такая молодая…»
Но больше всего ее поразило выражение кипящей ярости на лице с побелевшими, плотно стиснутыми губами. В сочетании со сжатыми кулаками и до смешного агрессивной позой это производило впечатление бомбы, готовой взорваться в любой момент.
– Что ты здесь делаешь, позволь узнать?
Приветливым тон Камерона отнюдь не назовешь, хотя его можно понять, учитывая, как злобно сверлила его взглядом Шарлотта. Это странно. Камерон говорил, что они расстались вполне мирно, да и в досье ЦРУ говорилось то же самое.
– Угадай с первой попытки, – прошипела Шарлотта.
– Я в самом деле представления не имею, – без всякого выражения проговорил Камерон. – Но что бы ни было, не понимаю, почему мы не могли обсудить это по телефону.
– О, не понимаешь? Неужели? Ты за последние полтора года не ответил ни на один мой звонок, ни на звонки моего адвоката, а теперь не понимаешь, почему я просто не позвонила?
Трейси шагнула вперед.
– Трейси Уитни. Приятно познакомиться.
Она протянула руку, и, к ее удивлению, Шарлотта тепло пожала ее.
– Мне тоже.
Это игра воображения, или в голосе Шарлотты действительно проскользнула сочувственная, даже жалостливая нотка?
Что бы там ни было, все исчезло в ту же секунду, когда она повернулась к бывшему мужу.
– Ты не перечислил мне ни цента за восемь месяцев, – рявкнула Шарлотта.
– Неправда, – спокойно ответил Камерон.
– Правда! И ты знаешь, что это правда! Ты, один из самых богатых людей Америки, сидишь как Крез на своей грязной империи сланцевого газа! А меня вышвырнули из квартиры, пока ты живешь тут в президентском люксе со своей очередной подружкой! Не обижайтесь, мисс Уитни, – обернулась она к Трейси, – вы не виноваты в том, что он лживый коварный змей.
Трейси нахмурилась. Грязная империя? Что Шарлотта Крю хотела этим сказать? Это просто горькая обида бывшей жены? Конечно, вполне возможно. И все-таки что-то показалось странным. В конце концов, у Шарлотты с Камероном был общий сын, они его потеряли. Разве это ничего не значит? Несмотря на все крики и неистовство, Шарлотта не произвела на Трейси впечатления злобной тетки.
Она поймала себя на том, что настороженно ждет реакции Камерона.
– Шарлотта, это абсурд, – ответил он коротко. – Пожалуйста, прекрати. Ты ставишь в неловкое положение и меня, и себя. Никто тебя не выселял. Это выдумка. – Кинув извиняющийся взгляд на Трейси, он снова повернулся к бывшей жене: – Когда ты в последний раз виделась с доктором Уильямсом?
Похоже, это окончательно вывело Шарлотту из себя, и она завопила:
– Пошел твой доктор Уильямс на хрен! И ты вместе с ним, Камерон! Какое позорище! Занимаешься жалкой борьбой за власть с твоими-то деньжищами? Маркус бы тебя стыдился.
В глазах Камерона сверкнуло что-то, очень похожее на ненависть.
– Не смей приплетать сюда сына.
– Я буду делать то, что считаю нужным! – с вызовом заявила Шарлотта. – Он был и моим сыном, так что воспоминания о нем принадлежат не только тебе. Их нельзя купить, как ты покупаешь все остальное. И ты, мать твою, не заткнешь мне рот!
Она снова повернулась к Трейси.
– Думаете, я пришла бы сюда, будь у меня выбор? Я едва наскребла денег на билет. Пожалуйста, образумьте его, скажите, чтобы он заплатил то, что мне должен.
– Шарлотта. – Камерон заговорил сдержанно, но твердо. – Ты нездорова. Тебе нужна помощь, и ты ее получишь. Никто тебя не выселяет. Но сейчас ты должна уйти. Мне не хотелось бы обращаться в службу безопасности, так что не вынуждай меня идти на крайние меры. Пожалуйста, дорогая, возвращайся домой.
