Медленно, не поднимая на него глаз, она рассказала то, что Джеф уже слышал от Джейми Макинтоша: как Алтея потребовала включить Трейси в команду ЦРУ; о женщине, соответствующей описанию Алтеи, которую видели возле автомобиля Блейка, перед тем как тот выехал на дорогу, а позднее объявилась в больнице, где доктора боролись за жизнь Ника.
– Если все это правда, – сказала в заключение Трейси, теребя в руках салфетку, – если действительно Николаса убила она, то это произошло из-за меня. Я виновата в том, что он умер.
Джеф схватил ее за плечи.
– Ничего подобного! Это не твоя вина, Трейси. Посмотри на меня. Ты не должна так думать!
– Но она меня откуда-то знает! Ей нужно было втянуть меня в свои дела, а когда я отказалась, Ник погиб.
– Само по себе это ничего не значит. Ты складываешь два и два и получаешь двадцать.
– Может, ты догадываешься, кто она такая, Джеф? – в отчаянии выкрикнула Трейси. – И чего от меня хочет?
– Нет, понятия не имею, но готов поспорить, что это известно Хантеру Дрекселю. И как только мы его найдем, это будет первое, о чем мы спросим, хорошо?
Трейси, немного успокоившись, кивнула, а Джеф заметил:
– Он уже покинул Париж.
– Откуда ты знаешь?
Трейси это уже подозревала, но осведомленность Джефа удивила.
В течение последних пяти дней ей никак не удавалось связаться с Салли Файерс. Телефон она отключила, на имейлы перестала отвечать, что было для нее крайне нехарактерно. Месяц назад Салли намекнула, что работает над какой-то статьей, но о чем статья не уточнила. Может быть, ее молчание как-то связано с этим?
Трейси подозревала, что все дело снова в Хантере Дрекселе с его секретами.
– Вот, смотри.
Поискав среди фотографий на своем айфоне, Джеф показал Трейси несколько нечетких кадров: худой блондин садится в видавший виды «рено клио» с привлекательной молодой девушкой, но явно не Салли Файерс.
– Это он? – Трейси прищурилась, рассматривая мужчину на фотографии. – Разрешение просто ужасное.
– Похоже на то.
– А девушка?
– Автомобиль зарегистрирован на некую Элен Фобур. Двадцать три года, студентка из Парижа. Никаких сведений о связи с «Группой-99». Никто из друзей после стрельбы на Монмартре не видел ее. Машина брошена в нескольких милях от бельгийской границы. С тех пор как сквозь землю провалилась.
– Ладно. – Трейси жестом дала понять официанту, чтобы принес счет, и в первый раз улыбнулась Джефу. – Значит, надо полагать, мы едем в Бельгию.
– Не мы. Ты.
– Но ты вроде бы сказал…
– Не стоит демонстрировать, что мы работаем вместе, иначе вызовем подозрения. Можешь считать Фрэнка Дорриена кем угодно, но только не дураком.
«С этим не поспоришь», – мысленно согласилась с ним Трейси.
– А я присоединюсь к тебе через неделю, – продолжил Джеф. – Или сразу же, как только кто-нибудь из нас что-нибудь накопает.
Они распрощались и договорились встретиться на следующий день в полдень. За это время Трейси нужно придумать какую-нибудь подходящую легенду для ЦРУ, а Джефу – для своих британских нанимателей.
Дождавшись, когда Трейси окончательно скроется из виду, он остановил такси и отправился в другое, столь же неприметное бистро в противоположной части города.
– Отличная работа! Ты справился, – тепло приветствовал его Фрэнк Дорриен.
– Да, – без малейшего энтузиазма согласился Джеф и, нашарив под рубашкой маленький диктофончик, скотчем приклеенный к груди, протянул его генералу. – Справился.
– Пару раз ты отклонился от сценария, – все еще улыбаясь, заметил Фрэнк. – Вряд ли было так уж необходимо говорить, что «Джулия Кабот не доверяет президенту Хейверсу».
– Но это же правда, – возразил Джеф.
– Пожалуй. Только Трейси Уитни об этом знать необязательно. Тем не менее я доволен: ты свою работу выполнил, она тебе доверяет.
«Да, – подумал Джеф, – доверяет, а я ее только что предал».
Словно прочитав его мысли, Фрэнк твердо заявил:
– Ты делаешь это ради нее, Джеф. Не забывай. Помогаешь выпутаться из опаснейшей ситуации. Она думает, что может справиться сама, но это не так. Мы ее защитим.
– Точно?
– Конечно. – В голосе Фрэнка явно прозвучала нотка раздражения. – Даю слово.
«Даешь слово?»
Оба внимательно посмотрели друг на друга. В голове Джефа эхом прозвучали слова Трейси: «Дорриен использует тебя, Джеф. Он увяз в этом деле по самое некуда».
– Мне пора. – Джеф отодвинул стул, с каждой минутой все сильнее ощущая себя Иудой Искариотом.
– Почему ты велел Трейси ехать в Бельгию одной? – внезапно спросил Фрэнк. – И сказал, что присоединишься к ней позже?
– Мне нужна передышка.
– Передышка? – Лицо Фрэнка помрачнело.
– Да. Небольшой отдых. В одиночестве. Недели хватит.
Фрэнк вскинул брови:
– Неделя? Ты с ума сошел? Сейчас не время для отпусков, Стивенс. Мы вот-вот схватим Дрекселя, и нам как никогда важно знать каждый шаг Уитни.
– Это же ваша работа, разве нет? – со злой усмешкой произнес Джеф.
– Я серьезно. Ты не можешь сейчас уехать.
– Я тоже серьезно, – Джефу очень не понравилось это «не можешь». – Мне нужен отпуск, на неделю.
– И для чего, позволь спросить?
– Это личное.
– Так не пойдет! Речь идет о национальной безопасности. Вспомни о своем долге!
Джеф пожал плечами, словно говоря: «Это не моя проблема».
– У меня есть важное дело, вот и все. Буду на связи.
Глядя вслед Джефу Стивенсу, выходившему из кафе, Фрэнк Дорриен с такой силой сжал под столом кулаки, что свело пальцы, и с ненавистью подумал: «Так не пойдет, Стивенс! Вы с Уитни просто не понимаете, кто тут главный».
А ведь он предупреждал Макинтоша, что такое может случиться: привлекая к делу дилетантов, можно нарваться на неприятности, но, разумеется, его никто не послушал.
Фрэнк заплатил по счету и вышел в ночь.
Как ни досадно, но пора все брать в свои руки.
После обеда с Джефом в голове у Трейси появилось столько противоречивых мыслей, что просто вернуться в отель и лечь спать она не могла, поэтому решила прогуляться по набережной, но не успела отойти несколько шагов от бистро, как завибрировал мобильник. Пришло сообщение от Камерона: «Я скучаю».
Трейси набрала ответ: «Я тоже скучаю», – и ощутила укол вины, потому что это было неправдой – во всяком случае в эту минуту. А может, чувство вины возникло оттого, что она повидалась с Джефом, и не просто повидалась, а согласилась снова работать с ним, о чем не собиралась говорить Камерону?
