– У нас есть след, – раздался мужской голос, которого Камерон не слышал давно, очень давно.
– Где?
– Италия. Озера.
– Когда сможешь там быть?
– Завтра. Мне нужны деньги.
Камерон цинично фыркнул:
– А когда тебе не нужны были деньги? Хорошо, переведу тебе еще сто тысяч.
Нажав «отбой», он попытался восстановить в душе покой, который чувствовал всего несколько минут назад, хотел опять ощутить присутствие Маркуса, но все исчезло.
Промокая потный лоб, Камерон повернулся и устало побрел к машине.
Трейси улыбнулась, когда аэробус взмыл в голубое небо: «Бедный Джеф! Восемь часов в поезде без шанса сбежать!»
К этому времени он уже наверняка нашел себе какую-нибудь привлекательную дамочку и принялся безжалостно ее убалтывать: все, что угодно, лишь бы отвлечься от мысли, что его перехитрили.
И все же она его перехитрила, перехитрила их всех.
Трейси торжествующе отсалютовала себе шампанским: час расплаты пробил.
Глава 27
Лаго-Маджоре казалось сном, внезапно ожившей почтовой открыткой. Трейси остановилась в небольшом пансионе всего в нескольких шагах от берега. Каждое утро после восхитительного завтрака, состоявшего из свежих ягод, местного йогурта и сладких булочек, она спускалась к озеру и плавала. Чаще всего она была единственной купальщицей, и чистая синяя вода принадлежала только ей. Она чувствовала себя королевой и в эти дивные мгновения забывала о действительности.
Лежа на спине, глядя в безоблачное голубое небо, видя, как добрым великаном возвышается над ней горная гряда Монте-Роза, Трейси воображала себя совсем другим человеком: принцессой, парящей в сказочном королевстве, или мятущейся душой, только что попавшей в рай.
Может, и Ники находится теперь в таком же месте? Трейси очень на это надеялась. Тут она чувствовала себя рядом с ним, в мире и покое. Это было странно, учитывая, зачем она сюда приехала.
Старый друг Антонио Сперотто, вор-джентльмен из Милана и заядлый игрок, чьей специальностью была кража церковной утвари, намекнул ей, что Хантер Дрексель появился на севере Италии.
– Твой человек заявился на покер в Рокка-Борромео, – сообщил Антонио. – По крайней мере, я думаю, это был он. Назвался Лестером Трентом, о котором никто никогда не слышал.
– А ты там играл? – спросила Трейси.
– Лично нет. Туда ходил мой друг. Похоже, мистер Трент облегчил бумажник одного из Аньеллисов больше чем на двести тысяч евро. Говорю тебе, он наделал много шума.
– А этот твой друг с ним говорил? Что еще он выяснил?
Антонио Сперотто хохотнул.
– Моя дорогая, это тебе не книжный клуб. Это серьезный покер. Там никто ни с кем не болтает. Но вроде бы одна из дочерей Борромео вдруг вошла в комнату, чем отвлекла некоторых игроков.
– Но только не твоего друга, верно? – поддразнила его Трейси.
Антонио был таким геем, что Либераче
[30] рядом с ним показался бы настоящим мачо, и большинство его друзей были скроены по тому же образцу.
– Джованни в состоянии оценить красоту в любом ее виде, голубка моя, – надулся Антонио. – Но нет. Подозреваю, гораздо сильнее его отвлекали фрески. Ты знаешь, что фрески, принадлежащие Борромео, являются старейшим образцом сохранившейся нерелигиозной ломбардской готики? Они созданы аж в тысяча триста сорок втором году, но краски такие яркие, как будто они написаны вчера!
Этого Трейси не знала, но гораздо больше ее интересовал Лестер Трент.
– Тренту понравилась молодая леди, – сказал Антонио. – Хотя ходят слухи, что он предпочитает партнерш с более низких ступеней социальной лестницы. Ему нравятся профессионалки.
– Проститутки?
– Так я слышал. Похоже, через его жилище прошла уже целая череда девиц.
Трейси подумала о Салли Файерс, о ее любви к Хантеру, ее преданности. Салли поехала в Бельгию, чтобы ему помочь, и в награду за все труды получила пулю. Ее тело едва остыло, а он, пожалуйста, уже трахает всех подряд, а в промежутках планирует очередное убийство от имени «Группы-99».
Ублюдок!
– Где он остановился? – спросила Трейси.
– На потрясающей средневековой вилле Мишель, на соседнем частном острове. Она принадлежит неким Висконти, здешнему аристократическому семейству. Должно быть, он ее арендовал.
– Висконти, – пробормотала Трейси. – У меня такое ощущение, что я про них уже слышала.
Антонио пожал плечами.
– Они богаты. Не совсем как Борромео, но отстали ненамного. Они владеют сказочной коллекцией драгоценностей с бриллиантами, одной из самых больших в Италии.
– Значит, это те самые, – ухмыльнулась Трейси.
Антонио Сператто встревожился:
– Но ты же не собираешься совершить какую-нибудь глупость, правда?
– Я? Да никогда!
– Мне кажется, от этого парня, Дрекселя, ничего хорошего ждать не приходится – одни неприятности.
– Ты прав, – совершенно серьезно ответила Трейси. – Но ему кое-что известно, то, что необходимо узнать и мне.
– Ради бога, будь осторожна.
– Постараюсь. – Трейси обняла друга. – Обещаю.
Следующим шагом было придумать, как пробраться на виллу Мишель незамеченной.
До сих пор у Трейси не было причин подозревать, что поблизости есть представители МИ-6, ЦРУ или боевики «Группы-99», но она точно знала, что все они бросили значительные ресурсы на выяснение того, что ей уже известно. Скоро они слетятся сюда, это лишь вопрос времени, поэтому нужно завершить дело, прежде чем это произойдет, а Дрексель снова исчезнет.
К несчастью, пробраться на виллу Висконти оказалось намного труднее, чем предполагала Трейси. Сам дом, крепость пятнадцатого века, имел неприступные стены четыре фута толщиной, для того и предназначенные, чтобы никого не впускать внутрь. Располагалась вилла на каменистом островке, по сути, просто на скале неподалеку от берега озера. Значит, любую приближающуюся к нему лодку было отчетливо видно из обоих пятизвездочных отелей и из частных домов, расположенных вдоль береговой линии.
Кроме того, местный полицейский участок располагался практически напротив виллы, словно бросая вызов: сможешь или не сможешь.
И все же, несмотря на все эти препятствия, через сутки у Трейси уже имелся план, но, прежде чем сделать последний шаг, она хотела еще кое-что совершить.
Вернувшись в пансион, Трейси со своего новенького итальянского телефончика позвонила на частный номер Камерону, но наткнулась на голосовую почту.
