– Вот, – пристроилась она на самый краешек дивана, – пожалуйста.
– Спасибо, Леночка… только принесите Люсе другую кофейную чашечку, такую… на пол-литра, если у вас имеется, – попросила Василиса. – И мне тоже. Разговор у нас долгий, чего ж вас гонять с этими мензурками…
– Ага… сейчас… – снова подскочила Леночка, унеслась, и на столике тут же появились две здоровенные кружки, причем одна, как подозревала Вася, просто маленькая кастрюлька с ручкой. Кастрюлька, конечно же, досталась Василисе.
Василиса решила, что уже хватит мучить хозяйку, а потому ласково улыбнулась и начала:
– Леночка. Вот моя подруга сильно обеспокоена всплеском преступности в нашем маленьком агентстве. И хотела бы разобраться…
– А что – у нас преступность, да? – испуганно вытаращилась Леночка. – А нам ничего не сказали!
– Но нас же всех допрашивали, составляли протокол… Кстати, почему в пятницу никого на рабочем месте не оказалось? – прищурилась Василиса.
Девчонка собрала брови на переносице и затуманилась.
– Мы… скорбели… – наконец проронила она.
– А вот моя подруга интересуется: а что – на работе скорбеть не сподручно? – не отступала Василиса.
– Ну… я не знаю… просто там все время эти люди ходят, как их… милиционеры! Они ж там что-то ищут! И как? – искренне возмутилась Леночка. – И потом… ну… знаете ведь, как погиб Антоша. В драке. И между прочим, в этой драке участвовали все. Посильно, конечно. Ну и что получается? Выходит, что каждый из нас мог нечаянно – раз! – и убить Антона! И как после этого вообще на работу ходить?
Василиса задумалась. Что-то она не припоминала, чтоб оперативники говорили, будто Антон скончался от удара по голове или еще по каким жизненно важным органам. Конечно, могли и в драке пристукнуть, случайно. Но уж какое-то слишком подозрительное совпадение – только что неизвестно от чего погиб Эдик, потом так же поспешно скончался Антон. И тоже – никаких видимых повреждений.
– Леночка, а вот моя подруга еще интересуется, а как вообще организовалось это агентство? Сколько лет оно работает? – спросила Василиса. – Вы же знаете.
Леночка прилежно мотнула головой, минутку подумала, а потом повернулась к Люсе и стала рассказывать, яростно жестикулируя руками.
– Наше. Агентство. Организовал. Мартын. Павлович. Вазонов… – с некоторыми остановками проговорила девушка. – Мы. Работаем. Уже. Не помню сколько. Месяцев.
– Леночка, что это с вами? – уставилась на ее руки Василиса. – А нельзя ли поспокойнее? Вы сейчас своими руками весь столик нам снесете, а в чайнике, между прочим, кипяток.
– Это я специально так, – громким шепотом пояснила Леночка. – Это я для того, чтобы вашей немой подруге понятнее было. Правда, я сурдопереводом владею посредственно, но по глазам вижу – ваша подруга меня понимает.
– Я понимаю вас без сурдоперевода, – буркнула Люся. – А молчу, потому что мне просто рта не дают раскрыть. А вообще, мне бы хотелось узнать – у вас есть все данные Антона и Эдуарда?
– Ну да, – вытаращилась Леночка на нее, как на заморское чудо. Она только что смирилась с тем, что ей придется общаться с глухонемым детективом, а теперь приходилось перестраиваться заново. – У меня есть все документы… только они на работе. Но, если очень надо, я могу в компьютер залезть и выудить.
– Хорошо, рыбалкой займемся позже, – кивнула Василиса. – А расскажи – какие отношения сложились у работников агентства с ребятами? Вот моей подруге крайне интересно – как Антон и Эдик общались между собой? Они ведь дружили, насколько я помню?
Леночка покачала ножкой, подумала, а потом с сомнением протянула:
– Ну-у-у… раньше Эдик с Антоном казались куда дружнее. Да и вообще коллектив как-то интереснее был, что ли… У нас ведь как все произошло…
И Лена рассказала, что Мартын Павлович Вазонов, работавший на задворках местного телевизионного канала, как-то вдруг решил, что его недостаточно ценят, ему мало платят и вообще он, что называется, не котируется. А хотелось денег и известности. Тем более что годы упрямо катили под горку. И тогда Вазонов, надо отдать должное его решимости, придумал открыть свое рекламное даже не агентство, а так – маленькое бюро. Взял в банке кредит на крупную сумму и вбухал почти все деньги в аппаратуру. Оставшиеся рубли потратил на съем помещения. На персонал ему и вообще не хватило. Однако людей он подобрал увлеченных, которые первые два месяца и вовсе работали только за обещания. И только с третьего месяца он кое-как стал им приплачивать. И это хорошо, потому что ни Леночка, ни Танечка и вовсе не подозревали, что им будут платить в первые полгода. Танечка пришла в агентство вместе с Вазоновым. Так сказать, досталась ему в наследство от прежней работы. Она… была влюблена в дело! Работала за идею, трудилась на износ, умела все и ни в чем руководителю не отказывала. Как утверждают злые языки, даже в постели. Но это, конечно же, являлось страшной ложью. Потому что Танечка… Танечка очень нуждалась в деньгах. Все ее родственники оказались склонны к алкоголю. И Татьяне было надеяться не на кого, только лишь на себя да на светлое будущее.
Ира пришла сама, по объявлению: требовались артисты на первую рекламу, да так и осталась – устроилась гримершей, иногда снималась в роликах. Оказалось, что у нее замечательные художественные способности. И потребности. Потому что девушка жила в прислугах у родной тетки. Тетушка владела фирмой «Отдыхай», имела приличное состояние, однако держала племянницу в черном теле. Тетя была твердо убеждена, что состояние человек должен наживать сам! А потому, чтобы сильно не баловать юную родственницу, тетушка даже себе отказывала в роскоши. Ирочка была вынуждена кормить не только себя, но и подкармливать скупердяйку. Она хваталась за любую работу и стала весьма ценным приобретением для Вазонова.
А сама Леночка – она только что закончила институт, где училась бухгалтерскому делу, и брать новенькую работницу никто не торопился. Находились, конечно, места, где можно было пристроиться, но там платили сущие гроши. Кроме того, хотелось перспективы! А где еще так светла и близка перспектива, как не в рекламном бизнесе! Мама Леночке так и сказала – пока там денег не платят, беги и устраивайся! Во-первых, бесплатно тебе самой работать легче будет. Во-вторых, всегда можешь начальнику сказать «да я на вас тут за спасибо горбачусь». В-третьих, он поймет, что таких дур больше не найдется, и будет сквозь пальцы смотреть на твои ошибки. А в-четвертых, и в самых важных, – потом, когда эта фирма разовьется, ты туда уже не протиснешься. А прокормить мы тебя с отцом прокормим. И мамочка оказалась права – работать было интересно. Леночка быстренько нашла свою нишу и даже умело покрикивала на Вазонова. Деньги очень скоро стали платить, но и сама Леночка с усердием и удовольствием занималась бумагами и ошибок старалась не допускать. Вазонов был ею доволен и прощал многое. Единственное, что иногда портило настроение, так это то, что разнорабочие просили надбавки. Им все время казалось, что недоплачивают, а с деньгами по-прежнему было туго. Зато радовали артисты! С ними вопрос решался и вовсе просто – их выбирали из простого народа, и, как говорила Танечка, работали они «заради лица во весь экран». А потому и платили им сущие копейки. Да к тому же их не всегда проводили через документацию, чтобы налоги платить меньше.
