Среди дружинников пошёл ропоток, таких подробностей из жизни воеводы, даже они не ведали. А Нафаня, красавчик, жарил правду-матку.
– Глеб, это ты просто здорово придумал, приболтать их на явку с повинной, – прошептал Эхнафаил.
– В каком смысле? – одними губами шепнул я в ответ.
Я вроде бы ничего не придумывал. Оно всё совершенно случайно вышло.
– Люди князя уже обезвредили тех, что на улице, сам Святополк под окном слушает «чёрный ящик» чёрного воеводы. Будь готов по моему сигналу ломануться в дальний угол, там при заварухе безопаснее будет.
– А кто тебя надоумил Софью за отказ наказать? – пророкотал Нафаня, без сомнения, его бас прекрасно был слышен и на улице. – В тайный колодец девку посадить…
– Да угомонись уже, – зло проворчал Мстислав, взявшись за меч. Непонятно было, из-за кого он собрался оголить оружие, за мои «видения» или за откровения дружка.
– Отчего же, пускай продолжает, – играя желваками, отчего ходила ходуном кудрявая русая борода, в дверях стоял сам Святополк.
Из-за его пурпурного плаща выглядывали мощные витязи с мечами наизготовку. Это были верные князю воины, не раз доказывавшие свою воинскую доблесть в битвах. И если сейчас в избушке находились матёрые волки, то пришедших с князем можно было сравнить с волкодавами.
– Пусть нам расскажет, Нафаня, – жестко потребовал князь. – Как испугался и влез на древо, когда мы на вепря наткнулись. Расскажет, как отец твой меня оттолкнул в последний миг, а когда я всадил копьё в сердце зверя, он, истекая кровью, попросил воспитать тебя как сына. Пускай, поведает, как я хотел, чтобы ты стал моим зятем, но ты сам из-за своей злобы был, отвергнут Софьей. Меня обманывал тот, которого я считал своим сыном, а тебя, тот коего ты считал своим другом…
– Собака! – зарычал Мстислав, выхватывая меч и нанося удар… не по мне, слава богу, и не по князю.
Но Нафаня был старше и опытнее воеводы. Он легко парировал его удар и ударил Мстислава кулаком в лицо. Воевода упал на стол. Нафаня с проклятиями бросился к нему.
Я, тем временем пока они рубились не по детски, потихоньку, бочком, бочком по совету Эхнафаила отошёл в самый тёмный уголок, где – о чудо! – обнаружил свой посох в целости и невредимости.
Оттолкнув Нафаню ногой, Мстислав поднялся и замахнулся мечом, но низкий потолок не позволил ему нанести решающий удар. Замешкавшись, воевода не заметил прыгнувшего противника. Никто и крикнуть не успел, как меч, пробив латы воеводы, вошёл тому в бок.
– Ты всегда был дураком! – скалясь по-волчьи, прорычал Нафаня в лицо умиравшему Мстиславу. – И ты не последний на сегодня!
Он развернулся к князю, вокруг которого стеной стояли дружинники, неприязненно осмотрел своих отпрянувших сообщников и, увидев меня, вновь искривил лицо в неподдельной злобе.
– Это всё из-за тебя, юродивый! – в ярости брызгал слюной загнанный волчара. И если он был волком, то я, оказавшийся в углу со своим посошком, казался себе даже не столько пастушком, сколько козликом. Но сдаваться я не собирался. Ударив ногой по «сучку», я ощетинился посохом, на конце которого выскочило хитрое лезвие.
– Глеб, вот сейчас не время для подвигов! Беги!!! Он тебя убьёт!!! – изо всех сил зашептал мой хранитель.
Спасибо конечно за подсказку, но куда бежать?!
Так что, если нечего посоветовать, дорогой ангелочек, то можно было и вовсе не подсказывать.
Нафаня небрежно взмахнул мечом, и мой посох отлетел в сторону. Удар был такой силы, что я двумя руками не смог его удержать.
– Сгинь и ты юродивый! – намахнулся он, презрительно смотря на меня. Вы не подумайте, я тоже не зажмурился. Как нормальный боевой офицер, я не менее презрительно уставился на своего убийцу и, не придумав ничего лучше, оскорбительно харкнул ему прямо в лицо. Вот тебе!
– Почему?! – выпучив глаза, пробасил Нафаня и… рухнул кулем у моих ног.
Ни фига себе я плюнул!
Правда, секунду спустя, увидев князя с арбалетом в руках, я догадался, отчего вдруг схреновилось Нафане. Где же это видано, чтобы от харчков умирали. Это Святополк, снайпер, всадил ему арбалетный болт в шею.
– Где Софья, паскуды? – грозно спросил Святополк у вставших на колени заговорщиков. Они обречённо склонили головы, ожидая скорой расправы. Откровения соучастника, приход князя, схватка, затем смерть Мстислава и Нафани так потрясла их, что они и не подумали оказать какое-нибудь сопротивление. Кишка у них тонка, со Святополком тягаться.
– Где Софья, гд моя дочь?! – князь в гневе выхватил меч. Старика прорвало, а значит сейчас скатится сию же минуту с плеч первая голова.
– Что стоишь, рот раззявил? – как бы промежду прочим поинтересовался у меня Эхнафаил. – Действуй, однако!
– Князь , я знаю, где она! – в попытке предупредить дальнейшее кровопролитие, выступил я вперёд. – Мы с ней вместе в одной камере чалились. Идёмте за мной.
Когда мы вышли на улицу я увидел оглушённых и связанных заговорщиков, среди которых валялся пришедший в себя Бажен. Он с такой мольбой смотрел на меня, что мне пришлось, проходя мимо, отвернуться, дабы ещё сильнее не расстраиваться.
– Это здесь! – я показал на крышку колодца. – Лестница свёрнута там, под деревом.
Когда всё было готово к спуску, я испросил разрешения у князя самому слезть за Софьей и за рубахой. Он удостоил меня такой чести. Я взял факел в одну руку и начал спускаться.
– Только давай недолго! – снисходительно проворчал ангел. – Нечего морду баловать!
– Софья, ты не замёрзла здесь? – протиснулся я в комнатушку предварительного заключения. – Я вернулся за тобой!
Сидевшая возле стены княжна кинулась ко мне, и совсем не аристократично обхватила за шею.
– Глебка, ты! – защебетала она, прижавшись ко мне. – Я боялась, что ты не придёшь. Я так боялась…
– Перестань, я же обещал, что вернусь! – ласково ответил я, гладя её душистую косу, которая совсем не пропахла затхлым смрадом колодца. – А я никогда не обманываю, запомни это.
Подумать только, буквально несколько месяцев назад, я подобные слова произносил непосредственно, перед тем как исчезнуть навсегда из жизни той или иной «красотки», а здесь на тебе. Ещё и счастлив безмерно.
Человеку, оказывается так мало надо для счастья. Одного запаха лесных ягод от волос любимой девчонки и умирать не страшно.
– Эй, где вы там?! – вывел нас из эйфории грозный голос её отца.
– Отец! – встрепенулась Софья и метнулась к выходу. – Отец я здесь!
Княжна проворно взобралась по лестнице.
– Знаю, знаю, – дрогнувшим голосом проворчал князь, выхватывая дочь из шахты колодца и прижимая к груди. – Узница моя ненаглядная.
– Надо спешить! – подошёл к князю один из его воинов. – Заговорщики признались, что Мстислав их подговорил к измене, князя Яромира уговорил пособничать, и сказали, будто кривляне уже в граде, дружинников и старшин истребляют.
