– А ты оказывается ещё и в технике сечёшь, Фёдор? – только и смог сказать я, глядя на всё это «безобразие» (крыса, учит меня как и что делать, ну не безобразие ли?). – Вот, бери пример, Эхнафаил с продвинутого грызуна.
– Глеб, у меня такое чувство, что в эту крысу переселилась душа астронавта! – на полном серьёзе поделился своим наблюдением Эхнафаил. – Как она соображает!
– Не говори глупости! Её Уизгги натаскал! – усмехнулся я. – А переселения душ! Реинкарнация! Это всё суеверия!
– А может, по твоему и ангелы «суеверия»?! – парировал Эхнафаил. – Я , наверное, в этом больше соображаю?!
– Пусть будет так! Не отвлекай! – отмахнулся я и ухватившись двумя руками за съёмник наклонился к коробке.
Мне оставалось только исполнить отрепетированные на пальцах действия, то есть вытащить из коробочки энергоисточник, как я уже успел окрестить этот бесформенный желеобразный сгусток.
Раскрыв «съёмник» я приблизил его к образованной лучами сфере, и не почувствовав подвоха аккуратно дотронулся до лучей. Ничего не произошло. Тогда я уже смелее ввёл «тюльпан» внутрь сферы (эротично звучит, не правда ли?) и поднёс его к извивающемуся сгустку.
Цап! И источник энергии у нас в руках!
– Всего делов то! – подмигнул я «Федьке» который встав на заднее лапки с тревогой наблюдал за операцией. – Не боись Фёдор, мышка в клетке! – улыбнулся я, аккуратно вытягивая из лучевой сферы добычу.
Я так и не понял, что случилось. Раздался сухой треск и сверкнула яркая вспышка! На некоторое время я ослеп и споткнулся. Крепко сжимая наполненный «съёмник», я закружил по рубке управления, пытаясь сохранить пошатнувшееся равновесие и задевая набалдашником, что ни попадя. К моим сдержанным матам, добавился испуганный визг Фридззи, скупые коментарии Эхнафаила, шипение плавящегося металла, а затем ещё и дурманящий запах гари.
Спустя несколько секунд, когда зрение соизволило вернуться в рабочее состояние, а я взял себя в руки и остановился, моему ошарашенному взору предстала удручающая картина. То, что было в рубке звездолёта до нашего прихода и осталось от неё после моего «ослепления», это были две большие разницы. Сейчас в некогда тихой обители для плесени, тлели аппаратные шкафы, расплавленные и прожённые мной с помощью «съёмника», также добавилось несколько небольших пробоин в сверхтвёрдом фюзеляже и вообще складывалось такое впечатление, словно здесь произвели экспериментальный взрыв бомбы нового образца, так всё было разворочено.
Фридззи нигде не было видно и это меня насторожило, вдруг я своего проводника ненароком зацепил, уж больно быстро его нечеловеческие визги оборвались.
Окликая крысу и держа дюже опасный съемник так, чтобы больше ничего им не зацепить, я направился к той пробоине, через которую попал сюда.
– На свежем воздухе уже твой крысёнок! – подсказал Эхнафаил. – Тварь гораздо разумнее оказалась, поняла, что от тебя надо держаться на расстоянии, когда ты с умным видом подходишь к технике.
Выбравшись наружу, я вздохнул с облегчением, увидев живого и на первый взгляд невредимого проводника, мирно сидевшего возле рюкзака с инструментом.
Узрев моё появление, красноглазый Фридззи подпрыгнул и, завертевшись на месте, завизжал, что есть мочи, затем грохнулся на спину и, суча лапками, даже заскулил. Я сначала подумал, что крыс всё-таки повредился умишком слеганца или в истерике бьётся после пережитого, но не тут-то было. Этот гадёныш оказывается изображал меня в момент ослепления, и хотя выглядело это очень топорно, но я всё же догадался, кого это животное пародирует.
– Хватит визжать, свинота! – беззлобно улыбаясь, произнёс я и, подождав пока это серое тельце перестанет дёргаться в весёлых конвульсиях, спросил, показывая на съёмник. – Источник энергии мы раздобыли, теперь его приткнуть бы куда-нибудь. Есть что на примете?
Кое-как успокоившись, Фридззи показал лапкой на рюкзак, на мою спину, красноречивыми жестами также пояснил, что съёмник с энергоисточником надо нести отдельно от всего, после чего, выставив нос, принюхался и, махнув лапкой, повёл меня дальше.
Мимоходом разжившись «топливом» для пока ещё условно имеющегося у меня звездолёта, я форсированным маршем последовал за перешедшей на рысцу крысой, которая, как я надеялся, знала куда вела меня сквозь эти проклятые земли.
Долго ли, коротко ли шли мы по выжженной земле, да только одно, затем второе светило уже стали клониться к закату, а мой серый проводник начал подавать признаки беспокойства, всё чаще останавливаясь и принюхиваясь. Я понимал его состояние, так как знал от Уизгги, что наступление ночи, сулит тем «кто не спрятался» приход всевозможных неприятностей.
Но, как говорит мичман Галактионов, заваливаясь в наш кубрик каждую суботту: «Случайно зашёл, а как удачно!», так и я, с помощью своего сопроважатого, наконец «удачно» добрался до сносного на вид звездолёта. Мало того, этот приземистый межзвёздный челнок не просто валялся в канаве, вырытой им самим при падении, а гордо стоял на трёх широких «лапах» с гостеприимно опущенным на землю трапом, словно терпеливо ожидая покинувшую его команду астронавтов. Такой экспонат меня весьма и весьма обнадёжил.
– Недурной экспонат! – обойдя вокруг корабля, объявил я.
– А за дюной ещё несколько интересных «экспонатов» разложены, – сказал ангел. – Не хочешь взглянуть?
– Эхнафаил, тебе что немного полегчало? – поинтересовался я состоянием ангела. – Гляжу, ты уже лучше стал «видеть».
– Это, пожалуй сложно не увидеть!
Ещё несколько «находок», обнаруженных нами в окрестностях корабля меня здорово взбудоражили и напрягли. Несколько выеденных изнутри скелетов инцектопов, наполовину заметённых пеплом и песком, лежали головой к кораблю и их клешневидные конечности были вытянуты вперёд. Создавалось впечатление, что эти незадачливые путешественники, убегая от преследователей, из последних сил ползли к своему единственному убежищу, погибая под острыми зубами аборигенов. Избежать незавидной участи им не помогли даже крепкие хитиновые панцири.
Как всё-таки славно, что я свалился в своей капсуле к крысам мэра Уизгги, а не сюда. Я бы такую смерть не пожелал бы и своим врагам. Вот на какую ужасную смерть обрекал меня безжалостный Рагл, отправляя на Лабак. И я ему это, даст бог, ещё припомню!
В ускоренном темпе я направился к кораблю. Фридззи, обогнав меня, поднялся по трапу и принюхавшись около входа, юркнул внутрь. Остановившись на трапе, я посмотрел, как тают последние лучи уходящего за горизонт солнца и, вздрогнув от пришедших в голову тревожных мыслей, вошёл вслед за крысой. Надо было спешить.
Внутри звездолета я обнаружил ещё два начисто обглоданных скелета в скрюченных позах – эти «покорители галактик» даже не пытались отбиваться от ворвавшихся на их борт тварей. И зачем они сюда вообще, спрашивается, приземлялись.
Додумать ответ на мой же вопрос мне не дал Федя. Грызун беспокойно запищал, предлагая пройти в рубку и я, не менее обеспокоенный увиденным, поспешил за ним. В рубке всё было с виду в целости и сохранности, если не считать большого количества засохшего крысиного помёта, причём довольно крупного размера. И это подстёгивало действовать сноровистее.
