Несмотря на то, что разрыв между трапом и входом хоть медленно, но верно сокращался, ещё оставались щели для проникновения на наш (да, да, уже наш!) борт. И прыжок второй особи я прозевал. Чёрная крыса заскочила с правой стороны, куда я не успел подбежать, но ей навстречу метнулся Фёдя, который и закружился по полу в схватке с врагом. Я не стал отвлекаться на эту парочку и продолжил дежурство у трапа. Ещё несколько секунд и дверь захлопнется, навсегда отделив нас от кровожадной толпы проклятых крыс. В последнее мгновенье я новь чуть не пропустил очередного «гостя» и еле успел подставить своё холодное оружие навстречу прыгнувшему на меня грызуну.
Как пишут в криминалистических сводках, несколько ударов тупым тяжёлым предметом и мой противник живописно корчится в предсмертных муках с расшибленной башкой.
Всё, дверь захлопнулась, мы победили! То есть почти победили. Вот ещё Федю надо освободить из-под здоровенной крысы, тянущейся к его горлу своими острыми как лезвия бритвы резцами.
Вы когда-нибудь видели как играют в гольф? Да! А я в него играл! Мне больше всего в гольфе нравится размах: участвует всё тело, корпус доворачивается, клюшка заводится за спину, от этого удар получается особо сильным. Так и я. С первого же удара чёрную крысу отбросило на стенку, по которой она сползла как рваная мокрая тряпка и замерла навеки. Ай, да я! Ай да «гольфист»!
На корабле с врагом покончено, а остальные нехай беснуются на свежем воздухе, сюда теперь им путь заказан.
– Федя подъём! – вернулся я к лежавшему товарищу, всё же предварительно сделав «контрольный выстрел» по черепу его обидчика. – Слышь не время спать, пошли чинить этот драндулет братуха.
– Крысёнку нашему, кажись, кирдык! – с горечью протянул ангел. – Жаль если так. Необыкновенная была зверушка!
– Федя, ну ты чего? Устал или дурачишься? – ещё не веря в непоправимое, но уже с тревогой в голосе произнёс я, присев возле Фридззи. Увидев несколько кровавых пятен на шкуре крысы, я потрогал пульс – сердце крысы слабо, но билось.
– Э-э, брат да у тебя серьёзные ранения.
– Никак живой?
– Жив, курилка!
Взяв Федю на руки, я отнёс его в рубку и положил на одно из кресел.
– Ты полежи, отойди чуток. Сейчас я разберусь с этой гондолой, и мы полетим к твоим друзьям, там тебя быстро поставят на ноги. Ты только без команды не умирай, браток.
Оставив Фридззи на кресле, я подошёл к пульту управления. Иероглифы, горевшие внутри кнопок и глазков, мне практически ни о чём не говорили, разве только – это не для твоего ума, парень.
Стоявшее по центру большое кресло имело на одном подлокотнике несколько рядов кнопок, а на другом – большой неудобный джойстик, или, по крайней мере, устройство, похожее на большой неудобный джойстик. Опять же судя по скрюченным скелетам, дверям внутри корабля, переходам и органам управления, я смел предположить, что хозяева корабля своими размерами не уступали громадине Раглу, и управляли своим звездолётом сидя в креслах и спокойно дотягиваясь почти двухметровыми лапищами до нужных кнопок на пульте. Мне же при моём немаленьком по земным меркам «метре семидесяти» здесь придётся туговато. Управлять махиной насекомых-гигантопитеков, это прямо скажем не мечта всей моей жизни, но, коли других вариантов нет, будем до конца отрабатывать этот. Хорошо уже то, что не карлики здесь летали – сидеть, скрючившись в три погибели на коленках при управлении звездолётом, всё-таки как мне кажется, намного неудобнее.
Я включил свои мозги на полную мощность, которые по идее должны были усиливаться вживлённой аппаратурой инцектопов. Давай, давай думай голова, шлемофон куплю!
Размышляя над тем как запустить это корыто, я скользил взглядом по кнопкам и вскоре пришёл к выводу, что здесь, как и на нашем земном вооружении и военной технике, есть свои закономерности. И эти закономерности опять же выражены в цветовой палитре. Несмотря на то, что многочисленные кнопки были представлены всей гаммой цветов и расцветок, преобладающими цветами и здесь остались красный, жёлтый и, соответственно, зелёный. Продолжая размышлять над полученной информацией, я вскоре додумался до современной гипотезы возникновения человека. Сейчас поясню. Отбросив эволюционное учение древнего биофилософа товарища Дарвина, и да, простит меня Всевышний, церковное учение о возникновении первого человека со всеми вытекающими последствиями, я принял как аксиому, спорную гипотезу об нашем инопланетном (в смысле неземном) происхождении, и мне в принципе неважно, кто мы были, спрятанные от такого врага как инцектопы дети погибшей расы, или неудавшийся эксперимент высших сил (кстати, надо будет при случае узнать у ангела кто мы есть на самом деле), главное что мы, люди, мыслим как и любые другие инопланетные расы, опять же неважно кто они и что из себя представляют. Я к чему клоню. Если всё так, как я себе представляю, то принцип управления их иероглифичным пультом значительно упрощается, и я подниму этот корабль, и даже посажу его без особых усилий. Главное что? Правильно! Знать принцип.
Вам уже интересно?! Значит, идём дальше.
На любой нашей технике кнопки зелёного цвета это запуск, включение, подключение, работа, выход на режим, выбор режима работы, короче, всё разрешающее, позволяющее и возбуждающее (в хорошем смысле этого слова, например – генератор). Жёлтый цвет это кнопка специального режима работы или отдельной операции, то есть такого действия, перед которым надо подумать, есть ли необходимость включать её в данный момент времени или пока стоит повременить. Ну и само собой разумеющийся красный цвет кнопки. Здесь, как и в зелёном вариантов, более чем достаточно, это и предупреждение, и блокировка, и запрещающее действие, и пуск (не путать с запуском) чего-нибудь страшно нехорошего, и даже самоликвидация. Вот такой принцип светофора.
Поэтому я и решил пойти на свет зелёного гипертоннеля, как нас ещё учили со школьной скамьи, то есть по самому безопасному пути из имеющихся.
И, естественно, я начал с самых больших и ярких кнопок, затем скатился на более мелкие и тусклые, и закончил свои попытки разобраться с работой пульта кнопками обнаруженными мной на боковой панели устройства. Как и в первый раз, когда я сломя голову пытался отсюда справиться с трапом звездолёта, практически ничего не произошло. Корабль пару раз фыркнул, хмыкнул, вздрогнул и… замолчал. После этого я перепробовал оставшиеся кнопки, и жёлтые, и красные и даже рискнул парочкой чёрных, но ощутимого положительного результата и в данном случае не добился. Тогда я взобрался на кресло с «джойстиком» и крепко задумался.
В соседнем кресле заворочался Фридззи, подстёгивая меня своим предсмертным кашлем. Может быть, он просто поперхнулся чем-то, но его потрепанный вид сильно тревожил меня.
Я опустил свой угрюмый взгляд вниз и наткнулся на подозрительное отверстие с оплавленными краями в панели под пультом, не вписывающееся в общую эргономическую архитектуру пульта. Странно, обычно такой наблюдательный, как я раньше его не приметил! Хотя в такой суматохе, в общем-то, и немудрено.
