Всё! Обессиленный, я отключил движок и упал в кресло рядом с Софьей.
– Я скоро! – прошепатал я княжне и… заснул мёртвым сном.
И снилась мне вновь зелёно-голубая Земля, такая, какой я её запомнил из иллюминатора «дракона».
ЭПИЗОД VI. ВОЗВРАЩЕНИЕ ЮРОДИВОГО
Пробуждение пробуждению рознь. Особенно когда долгое время ты «просыпался» в эпицентре кошмаров, а в одно, во всех смыслах прекрасное космическое утро, почувствовав нежное прикосновение ласковых рук, открываешь глаза и видишь склонившуюся над тобой любимую девушку. Её широко распахнутые глаза источают неуловимый свет любви. И хоть открытый лоб пересекает тревожная ложбинка, её губы улыбаются. А вокруг, в огромных прозрачных иллюминаторах сверкают россыпи галактических алмазов.
Тишина.
Только слышен стук двух сердец, одно из которых определённо принадлежит мне. Мгновенья этого блаженства невозможно представить в полной мере. Я даже зажмурился сам не зная зачем. Наверное пытался избавиться от этого «наваждения». Я всё ещё не верил, что сделал это.
А «наваждение» и не собиралось исчезать. Софья молча сидела на краешке своего кресла, поближе ко мне (гляди-ка умудрилась самостоятельно отстегнуть ремни безопасности) и терпеливо ждала.
Ничего, потерпи ещё немного, солнышко! Вот сейчас я потянусь со сна, осмотрюсь, соорентируюсь в какую сторону развернуть этоого на удивление крепкого «кашалота», в чреве которого помимо нас, былоо несколько сотен «спящих красавиц» и тогда уже всё тебе расскажу.
Ну, может не всё, но многое! Ну может не многое, а основное! В части касающейся!
Главное, что у нас будет достаточно времени не только поговорить по душам но и познакомить тебя, милая, с моим другом – Господином Великим Космосом.
Сейчас, сейчас! Вот только узнаю как делишки у Эхнафаила. Что-то я не чувствую его присутствия в своей голове. Никак «выветрился», нарушитель!
– Эха-ха! – якобы вздохнув, вымолвил я имя своего ангела. – Эх-ха!
А в ответ лишь приглушённое эхо.
Эхнафаил молчал. Опять, небось цену набивает, ждёт когда я начну причитать, выкрикивая его имя. А может всё-таки его за нарушение свои «повязали». Не ясно!
Я не стал покамест отвлекаться на раздумье по этому вопросу. Надо было сматываться отсюда домой и как можно скорее.
Разобравшись с местоположением нашего судна, я развернул звездолёт курсом на далёкую Солнечную систему, где нас ждала одна маленькая, но такая драгоценная, голубая планета.
Я вёл корабль в режиме радиомолчания, чтобы, не дай бог, вновь не нарваться на рыщущих в поисках наживы по всему космосу инопланетных форм жизни.
Пока земляне ещё не были готовы к встече с инопланетным, зачастую коварным и злобным разумом, и нам, заброшенным волею судьбы на другой край Галактики оставалось только постараться незаметно прошмыгнуть к своему дому, дабы не привести «хвост» и потихоньку переждать пару-тройку тысячелетий, чтобы потом поговорить с любой иноземной расой на равных.
Однако режим радиомолчания я с лихвой компенсировал болтанием. Софья оказалась благодарной слушательницей. Она внимательно слушала мои рассказы о том «диве дивном», которое окружало нас в течении нескольких дней пути, лишь изредка интересуясь теми или иными «чудесами» и тайнами Вселенной. Я был «рад стараться» поведать ей всё что знал сам, так что к концу нашего полёта Софья знала о космосе немногим меньше меня, хотя по сути и я знал о нём не так уж много.
Впереди нас ждала ещё одна встреча с «чудом» – с бирюзовой жемчужиной Солнечной системы, в которую мы вошли на четвёртый день нашего пути. Земля была так же восхитительна и хрупка. Её, кажущуюся такой маленькой с расстояния в несколько тысяч вёрст, хотелось взять в ладони и спрятать от недружелюбных глаз у бога за пазухой.
Чтобы Софья лучше разглядела Землю, я сделал несколько витков вокруг неё. Показав ей все океаны и материки, а также её (да и мою тоже) родину (прародину), я сделал ещё один круг почёта над планетой, усадил девушку в кресло, сам встал у штурвала и начал снижение.
Над дремучими лесами занималась ранняя заря. Войдя в плотные слои атмосферы, я сбавил мощность силовой установки до минимума, чтобы рёвом двигателей не сеять панику в пробуждавшемся ото сна мире.
Снизившись настолько, чтобы показать Софье ставшие хорошо различимыми реки, заросшие тёмными елями холмы и покрытые рябью озёра, я провёл корабль на малой высоте до предгорья тех самых Скал Волчьего Оскала, где и совершил посадку, надеясь припрятать в этой глуши трофейный звездолёт от лишних глаз.
На этом наше межзвёздное путешествие удачно завершилось. Оставалось вывести из анабиоза других девушек и отправить их всех по домам.
– Пойдём, Софьюшка, провентилируем наши лёгкие, истосковавшиеся по свежему ветерку, – расстегнув ремни безопасности я протянул Софье руку. – В том «княжестве» хорошо, а дома, на родной планете, намного лучше.
Держась за руки, мы с Софьей вышли на лестницу трапа.
– Лепота! – хапнул я полной грудью добрый «кус» родимой атмосферы и почувствовал в нём запах дыма, как-будто где-то недалеко жгли костры. – И дым отечества нам сладок и приятен!
Софья тоже хотела что-то сказать, но тут грянуло грмкоголосое «Урраа!!!» и из леса нам навстречу выкатилась рать воинов. Впереди на коне, как и положено отважному полководцу, скакал князь Святополк. Рядом с ним, только на своих двоих, бежали в атаку Никитка и Мызга, а уже за ними неслась лавина княжеских дружинников.
Я так понимаю, князь решил в этом месте устроить засаду на «дракона». Стратег, растудыть его в кушак!
Надо было вмешаться, пока ещё лучники не подключились к «травле чудища» и по нелепой случайности не омрачили радости нашего возвращения.
– Стой здесь! – заставил я зайти за створу люка Софью. – А то, сама видишь, там наши спасатели бегут, как бы беды не было. Пойду их остановлю. А ты будь умницей, не выглядывай, от греха подальше, пока не позову.
Оставив девушку на попечении железной заслонки, я сбежал по трапу и, размахивая руками, пошёл навстречу стремительно приближавшимся ратникам. Переживая, чтобы какой-нибудь мнительный «снайпер» не пустил в меня стрелу, я, натянуто улыбаясь, продолжал жестикулировать.
К моей радости стрелять с дальнего расстояния по «одиночной ростовой мишени» никто не сподобился. Надвигавшееся войско, ориентируясь на своего князя, сначала сбавило темп, а потом и вовсе остановилось и стало вглядываться кого это из «дракона» им навстречу вынесло.
Слава богу, они меня узнали, хотя и было это мудрено – в грязных лохмотьях, чумазый и растрёпанный – я мало походил на того Глеба, которого они видели в последний… пардон, крайний раз.
– Это же Ковалёк юр… вещий, кажись! – с некоторым сомнением крикнул самый зрячий из остановившейся толпы засадного полка.
– Верно, это же Глеб Вещий! – признал меня и Никитка.
