Хотя описание средств защиты было довольно невнятным, все было прекрасно понятно по чертежу.
– Пойдем, – сказал Эрикссон, – осмотрим судно ВМФ США «Тор», первое из построенных.
Это бог грома – тот, кто размахивает молотом, сокрушающим врага.
После многолетних настояний изобретателя дать одному из кораблей такое название министерство военно-морского флота неохотно уступило. Однако вдобавок к «Тору» в ВМФ США числились «Громовержец», «Нападающий» и «Разрушитель». Весьма уместные названия для этих могучих кораблей.
Покинув контору и направившись к причалу, они впервые смогли оценить грубую мощь плавучего дивизиона мортир. Сами орудия предназначались для осады, и никому даже в голову не приходило возить их по морю. В просторное жерло такой пушки без труда влез бы человек, а посланный ею фугасный снаряд посеял бы чудовищные разрушения на любой артиллерийской батарее, какие бы надежные стены ее ни защищали.
– Восхитительно, – кивнул Шерман, взирая на мрачную мощь мореходной батареи. – Восхитительно. Этот ключик и отопрет нам дверь к победе. Вернее, это один из двух ключиков. В атаке на переднем крае окажутся танки с пушками.
– Сейчас я вам покажу их новую защиту.
– Тогда искренне прошу простить, но вынужден откланяться, – заявил адмирал Фаррагут. – Они на вашей совести, генерал Шерман, а не на моей. У меня нет ни малейшего желания видеть их снова.
Ни Шерман, ни Грант его чувств не разделяли. Глядя на грозные машины, они видели победу в сражении, а не вороненую сталь и угловатые обводы.
– Это новейшее усовершенствование. – Эрикссон похлопал по выпуклому стальному щиту, ограждающему стрелка. Наружу выступали только стволы пулемета Гатлинга. – Щит, конечно, вы и сами видите, это очевидно всякому, но внутри самой конструкции вы найдете плоды трудов гения механики. – Он поднял дверцу и указал внутрь машины. – Вон там, позади мотора, видите тот короб?
Оба генерала кивками подтвердили, что видят, но не стали высказывать вслух, что это им ровным счетом ничего не говорит.
– Рассмотрим передачу энергии, – провозгласил Эрикссон, и Шерман мысленно застонал, осознав, что грядет очередная невразумительная лекция. – Двигатель вращает приводной вал. Затем он должен вращать второй вал, на котором закреплены колеса. Но они не движутся. Как передать им энергию вращения? – Эрикссон, увлеченный своей страстью к изобретательству, пребывал в блаженном неведении по поводу полнейшего недоумения, написанного на лицах слушателей. – Сие таково мое изобретение – коробка передач.
К концу крутящегося вала прикреплена шероховатая стальная пластина. К ней обращена вторая стальная пластина, связанная шпоночным соединением с осью колес. Рычаг, вот этот, толкает вторую пластину вперед, так что обе пластины смыкаются и энергия передается, колеса крутятся, экипаж движется вперед.
– Вот уж действительно, плоды трудов гения, – произнес Шерман. Если в его словах и была тень иронии, она совершенно ускользнула от шведского инженера, ухмыльнувшегося и закивавшего в знак согласия.
– Ваши машины готовы к бою, генерал, куда бы вас ни занесло.
ТЕНЬ ВОЙНЫ
Теперь планы сражения были совсем готовы, и было уже невозможно ничего к ним добавить.
Бесчисленные папки и ящики с подробнейшими документами покоились в комнате 313 военного министерства. Генерал Шерман определенно знал, что должно быть сделано. Знал с точностью до человека размеры войсковых подразделений, которыми будет командовать, число и силу кораблей, которые задействует. Теперь в сильно разросшейся комнате 313 трудились офицеры, а не клерки, облекая эти приказы плотью конкретных цифр численности личного состава, офицеров, материального обеспечения и снабжения. Они не обладали ни сноровкой, ни проворством вышколенных клерков, зато отличались одним неоспоримым преимуществом: умением хранить секреты.
Воспоминания о едва не разыгравшейся катастрофе в министерстве военного флота из-за кражи боевых приказов еще были чересчур свежи и не изгладились из памяти. Лейтенанты и капитаны, ворча, что их заставляют заниматься школьными прописями, все-таки исправно строчили сотни дубликатов, необходимых для ведения современной войны. А поскольку для успеха грядущей операции требовалась мощь флота, адмирал Фаррагут стал неизменным напарником Шермана. Без его рекомендаций нельзя было ступить и шагу, и потому оба командующих совместно решали, какие силы понадобятся, а затем формировали флот из разнообразнейших кораблей, потребных для поддержки десанта и обеспечения победы. С дотошностью, доводившей его офицеров до безумия, Шерман снова и снова пересматривал организационные планы, пока они не пришли в полнейшее соответствие с его замыслами.
– Это война нового рода, – втолковывал он генералу Гранту. Наступил первый день апреля, и Вашингтон нежился в теплых объятьях ранней весны. – Я порядком раздумывал об этом и пришел к заключению – признаться, неохотно, – что сейчас все решают машины, а не люди.
– Без солдат войну не выиграешь.
– Разумеется. Должен же кто-то управлять машинами. Сперва вспомним о магазинной винтовке, заряжающейся с казенника, и как она преобразила ведение боя. Достаточно подумать, что один человек может выпустить столько же пуль, сколько раньше – целое отделение. Теперь перейдем к пулемету Гатлинга. Сейчас в руках одного человека огневая мощь почти целой роты. Поставь ряд пулеметов Гатлинга на надежно укрепленной закрытой позиции, и вражеским солдатам ее нипочем не взять, как бы отважны они ни были. А теперь поместим пулеметы Гатлинга на самоходные транспортеры – и получим новый вид грозной кавалерии, способной смести с лица земли любого противника на своем пути.
– Эта война нового рода больше смахивает на бойню, нежели на сражение, – поморщился Грант.
– Как же ты прав! Если такая армия нового типа осуществит массированное наступление, она сокрушит всех на своем пути. И чем стремительней наступление, раньше окончится конфликт – вот почему я называю такую войну молниеносной. Война переносится на территорию врага и уничтожает его. Как ты говоришь, бойня вместо сражения. И верная победа. Вот как надлежит вести наши грядущие войны. Тигр «механизированной» войны выпущен на свободу, и мы должны оседлать его – или погибнуть. Старые времена миновали, им на смену пришли новые. Надеюсь, что враг осознает это слишком поздно и будет уничтожен. В прошлом сражения выигрывали отвага и сила духа. В сражении при Шайло Север и Юг были настолько равными противниками, что чаша весов могла склониться в любую сторону.
– Но не склонилась, – возразил Грант. – Ты не позволил. Ты в тот день возглавил атаку, вдохновив солдат своим примером. Исход сражения решила твоя отвага.
– Возможно. Пожалуйста, поверь, я не принижаю энтузиазм и отвагу наших войск. Американские солдаты лучше всех на свете. Но я хочу наделить их оружием и организацией, помогающими выигрывать сражения. Я хочу, чтобы они вышли из грядущего конфликта живыми и невредимыми. Мне больше не хочется видеть двадцать тысяч сложивших головы на поле боя за один день, как при Шайло. Если уж без погибших не обойтись, пусть они будут из вражеских рядов. А в конце я хочу, чтобы все воины моей армии-мстительницы триумфальным маршем вернулись на родину, к своим семьям.
