– Значит, пулеметы Гатлинга.
– Вот именно. Они достаточно легки, чтобы люди справились с ними вручную.
– А как быть с боеприпасами? В бою пулеметы расходуют их в невероятных количествах.
– Опять же солдаты. Отбери самых крупных и сильных. Сформируй специальные пулеметные роты. Вооружи их револьверами вместо винтовок. Носить их легче, а в рукопашной толку от них ничуть не меньше. Придай к каждому пулемету Гатлинга специальное отделение. Пусть одни тащат пулемет, а остальные несут боеприпасы. Тогда каждый «гатлинг» всегда будет сохранять самостоятельность.
– Такого еще никто никогда не делал. – Грант в глубокой задумчивости принялся причесывать свою бороду пятерней.
– И молниеносных войн вроде этой не вел еще никто и никогда, – улыбнулся Шерман.
– Боже мой, Камп, ты прав! – расхохотался Грант. – Мы ворвемся к ним, как волк в овчарню. Не успеют они и глазом моргнуть, как окажутся в плену – или на том свете!
Так и пошло. Первый сухогруз вывесил кранцы и причалил со стороны моря к волнолому. Черный корпус покачивался на волнах вверх-вниз, кранцы угрожающе скрипели, но ничего страшного не произошло. Залязгали паровые лебедки, длинные грузовые стрелы подняли стоявшие на палубе пулеметы Гатлинга в воздух и перенесли на широкий волнолом. Как только матросы развязали канаты, дожидавшиеся солдаты покатили пулеметы на берег, где пулеметные роты строились на дороге. Как только пулеметная рота была укомплектована боеприпасами и подносящими, она рысцой устремлялась по дороге к станции, где уже сформировали первый поезд. Сам генерал Грант ехал на площадке паровоза рядом с машинистом, когда поезд с пыхтением покинул станцию и устремился вдоль берега на восток.
Второе американское вторжение на британскую территорию началось.
СТЫЧКА В ПАРЛАМЕНТЕ
– Наша страна столкнулась ныне с величайшей опасностью за всю свою историю. – Члены парламента слушали лорда Джона Рассела в напряженном молчании. – Из-за океана, из далекой Америки на наши суверенные берега прибыло могучее войско, чтобы развязать войну. Некоторые из вас скажут, что различными своими мероприятиями предыдущее правительство не покладая рук разжигало ярость американцев. Я этого не отрицаю. Я был членом правительства лорда Пальмерстона и в этом качестве не слагаю с себя определенной ответственности в связи с нынешними событиями. Но все это в прошлом, а прошлое изменить нельзя. Могу также сказать, определенные ошибки сделаны и в управлении Ирландией. Но взаимоотношения между Британией и Ирландией всегда складывались очень непросто. Однако я здесь не для того, чтобы обращаться к истории. Что сделано, того не поправишь. Я обращаюсь к настоящему, к трусливому и вероломному нападению на нашу страну. Вопреки международному праву и даже простым приличиям, нам нанесли подлый удар в спину, трусливо повторяя выпады снова и снова. Ирландские и американские войска высадились на наших берегах. Нашу землю разоряют, наших сограждан убивают. Так что ныне я призываю вас поддержать меня и правительство единства, которое сплотит нашу бедствующую страну и сбросит захватчиков обратно в море.
Располагающей внешностью Рассел не отличался. Мелкий, хрупкий и какой-то расхлябанный, он извивался во время речи всем телом, не зная, куда девать руки и ноги. Его тонкий голос звучал настолько тихо, что пять сотен парламентариев изо всех сил напрягали слух, чтобы разобрать слова. Он говорил продуманно и рассудительно, с душевным подъемом, но впечатление сумел произвести отнюдь не на всех. Стоило Расселу на миг умолкнуть, чтобы заглянуть в тезисы, как Бенджамин Дизраэли тотчас же вскочил.
– А не будет ли премьер-министр любезен проинформировать нас о масштабах опустошений со стороны захватчиков-янки? Газеты только брызжут слюной – и ничего более, так что факты в их разглагольствованиях крайне трудно отделить от эмоций.
– Интерес достопочтенного джентльмена вполне понятен. Посему мой прискорбный долг посвятить вас в подробности, которых требует лидер оппозиции палаты, – заглянув в бумаги, Рассел вздохнул. – Пару дней назад, двадцать первого мая, в Ливерпуле произошла высадка иностранных войск – очевидно, по большей части ирландских, однако нам известно, под чью дудку они пляшут. Город взят. Наши доблестные воины сражались отважно, но не выстояли перед подавляющим численным превосходством противника. Далее нападающие проследовали в Бирмингем, где после вероломного яростного штурма захватили город и окрестности.
Преисполненный праведным гневом Дизраэли снова величаво выпрямился во весь рост.
– А разве не правда, что атакующие войска направились прямиком в Сэфтон-Парк в Ливерпуле, где вступили в бой с нашими солдатами и разбили их? Как вам, несомненно, известно, там находится лагерь для ирландских изменников. И разве не правда также и то, что в это самое время другие захватчики овладели поездами и проследовали в Бирмингем? Похоже, из-за того, что телеграфные провода были перерезаны, тамошние войска были захвачены врасплох в Эстон-Холле, атакованы и безжалостно перебиты. Правда ли это?
– Как ни прискорбно, это правда. По крайней мере, эти факты газеты изложили верно.
– Тогда поведайте нам: не правда ли и то, что в этих местах находятся лагеря, где сосредотачивали граждан ирландского происхождения – не только мужчин, но также женщин и детей? Людей, которых схватили и заключили под стражу, даже не удосужившись предъявить им обвинений в каких-либо преступлениях?
– Все упомянутое будет освещено в самое ближайшее время. Если мне позволят продолжить, позднее я отвечу на любые вопросы самым детальным образом.
Члены парламента одобрительно зароптали.
Поклоном выразив согласие с их решением, Дизраэли снова сел на место.
– Как только мы узнали о нападении, военные нашей страны как один выступили на ее защиту. Согласно приказу герцога Кембриджского, шотландские войска из Глазго и Эдинбурга ныне следуют в центральные графства. Кавалерия и йомены, равно как и прочие войска, ныне пребывают на полях сражений, и мы ждем скорых вестей о победе. Следующим полкам приказано… – тут голос Рассела осекся, потому что по залу прокатился ропот голосов. Подняв голову, он увидел, что один из клерков парламента спустился в проход и трусцой припустил к передним рядам, сжимая в руке единственный листок бумаги. И молча протянул его Расселу.
Взяв записку, премьер-министр охнул и пошатнулся, будто от удара.
– Атакованы… – выдохнул. – Снова нападение – на сей раз на военно-морскую базу в Плимуте!
***
Настал решающий момент. Локомотив первого воинского состава остановился на станции Солташ. Из трубы еще тянулась к небесам струйка дыма, а раскаленный стальной котел негромко потрескивал, остывая. Спрыгнув с подножки локомотива, генерал Грант прошел вперед, к паровозу, остановившемуся перед мостом Альбертбридж через реку Тамар. При его приближении из окон двух вагонов начали выглядывать солдаты; молодой капитан, спрыгнув с локомотива, лихо козырнул.
