Правда, обычно личной жизни у этих бытовых джедаев не складывалось. Наташа так и не смогла выяснить, куда исчез ее отец-орнитолог. Последний раз она видела его на своем пятом дне рождения. Отец из-за чего-то ссорился с мамой, а бабушка с дедушкой увели ее в магазин за ирисками и газировкой. Больше папу она не видела. Разве что помогала бабушке переносить папины вещи в погреб.
Правда, почти перед самой смертью бабушка случайно в разговоре с дедушкой обмолвилась, что папа был гулящим. Что это означало, Наташа не поняла, но решила, что папа гуляет и собирает бабочек.
Он ей даже снился так: будто бежит с сачком через зеленое поле, а перед ним летит туча прекрасных бабочек. А полю края нет.
Мама открыла дверь в кожаном фартуке поверх обычного платья, руками в длинных черных перчатках из толстой резины.
– Входи осторожней, – здесь везде кровь на полу. Грузчики-алкаши мясо из пакета прямо на линолеум вывалили. Пакет бракованный, мол! Я все разделаю и с моющим средством отмою. А пока тапки будут липнуть.
Наташа прислушалась к совету матери, надела тапки и зачмокала на кухню.
– Я влюбилась, – призналась она, подходя к столу, заваленному мясом.
– Ты девка порядочная, тебе можно, – усмехнулась мама и продолжила нарезать от подвешенной к потолку туши куски.
– Он хронический алкоголик, места живого на нем нет, и, скорее всего, у него белая горячка, – продолжила свой рассказ Наташа.
– И в этом есть своя польза, – уверила мама, в очередной раз замахиваясь огромным ножом. – С хрониками как – либо они быстро мрут, либо волю в кулак, и горя знать не будешь!
– Спасибо, мама, – ты всегда меня поддерживаешь, – искренне поблагодарила Наташа и поинтересовалась: – Опять мэр на шашлыки?
– Что там – мэр! Губернатор! – похвалилась пожилая женщина. – Дорогу принимать приехал, а уехать второй день не может. Больно дороги хорошие! Не уедешь!
Она на мгновение прекратила терзать баранью тушу и, зачем-то покосившись на окно, тихо спросила дочь:
– Про барсука рассказывала?
– Нет, – зарделась от смущения Наташа.
– И не рассказывай! Не будь дурой!
Дочь послушно кивнула и покинула родительский дом, совсем забыв выведать для старосты нужный рецепт.
* * *
Петра Николаевича она застала в страшном возбуждении. Словно пес на цепи, он метался по двору вокруг своего ржавого изобретения и что-то бормотал себе под нос.
– Случилось что? – встревожилась Наташа.
– Как бы тебе это объяснить, чтобы не напугать?! – задумался Петр Николаевич. – Наверное, проще всего будет так: ты зарядила Шарика.
– Кого? – растерялась женщина.
– Я так называю свое изобретение. Вообще у нас, физиков, это принято – наделять прибор личностными чертами, БНАМ – не звучит, – продолжил объяснять Петр Николаевич. – Но это все не важно. Важно, что ты наполнила Шарика до краев антиматерией.
– В каком смысле? – еще больше запуталась Наташа.
– В прямом, – развел руками Петр Николаевич. – Может, на пульт управления села. Когда…
– Я поняла… – перебила его женщина и после непродолжительной паузы полюбопытствовала: – Но почему Шарик?
– Потому-то, он реально шарик, все эти железки вокруг него выполняют дополнительные, обслуживающие операции. А так… Я его вырастил в институтской лаборатории, как кристалл. И если это все ломом расковырять, то получится прозрачный шар, как бильярдный. Размером.
– Он, наверное, переливается в темноте? – не удержалась Наташа.
– Нет, не переливается. Он гудит. Проблема не в этом, – и Петр Николаевич сел на ветхую лавочку у калитки.
– Какая проблема? – уточнила женщина.
– Проблема в том, что я его еще в том тысячелетии создавал, при коммунистах, – объяснил физик. – От института только стены остались. Я там употребляю иногда. Из романтических соображений.
– И?!
– И тогда я придумал, как удержать антиматерию. Как заполнять и чего дальше с ней делать, проектировала моя коллега, а она покончила с собой на почве неразделенной любви. Так что же дальше будет – непонятно. Может, через минуту весь мир засосет в черную дыру, или изменится вектор галактического времени, или все станет в 4D. Фиг его знает. Гаврилыч считает, что если суметь удержать антиматерию, то можно любое желание загадать, и антиматерия перестроит Вселенную под твой заказ. Так мне советовал: как наполните, так хлопайте ладонью по шару и орите: «Счастья всем!», а потом шарик в речку.
– Гаврилыч?! – оценила Наташа и спросила: – А лом есть?
– Нет, – признался Петр Николаевич. – Есть топор с кельтским орнаментом. Мне на сорок лет подарили.
– Пойдет, – кивнула Наташа и принялась закатывать рукава на кофте.
– Чего мы с ним делать будем, когда выковыряем? – поинтересовался физик.
– Посмотрим. Подумаем. Может, Гаврилыч прав, – ответила добрая женщина и уточнила: – Прости, а кто такой Гаврилыч?
– Никто не знает, – развел руками Петр Николаевич. – Рашид Сардарович считает Гаврилыча пришельцем из космоса, отец Августин из Никольского намекал, что Гаврилыч как-то напрямую с Богом связан, но просил не распространяться, потому что не хотел, чтобы епархия дополнительные поборы ввела.
– А что с Гаврилычем не так? – заинтересовалась женщина.
– В том-то и дело, что с Гаврилычем все «так». Это у нас проблема! – загадочно заверил Петр.
На разрушение механизма и извлечение шара ушло три часа. После чего испачканные влюбленные шар отнесли и положили на стол в доме. Долго сидели и смотрели на него. Шар и вправду чуть незаметно гудел.
– Выпить-то есть? – в конце концов не выдержала Наташа.
– Ой! – растерялся Петр Николаевич. – С этой штукой я про все забыл! Ничего. У Рашида возьмем.
– У меня деньги есть. Карточка то есть… А на ней нормально. Ползарплаты еще! – путано начала Наташа.
– Брось! – успокоил ее физик. – Рашид – человечище!
* * *
Добравшись до магазина лезгина, пара стала свидетелем безобразного зрелища: здоровенный мужик в белом костюме, облитом чем-то коричневым, тряс продавца за грудки и орал ему в лицо:
– Совсем, чурка, горизонты потерял?! Ты где эту манеру взял – давленое фейхоа на пиджаки покупателей вываливать, у своего папаши-чурки научился?!
– Не смейте оскорблять моих родителей! Я сын профессора и балерины, а вот чей вы сын – стесняюсь озвучить! – пытался вырваться из его бодибилдинговых рук несчастный Рашид. – Откуда мне было знать, что банка плохо закрыта? И зачем вы ее так трясли?
– Я сейчас тебе этими ножницами ухо отрежу, – схватив с прилавка ножницы с красными пластиковыми ручками, пригрозил хулиган.
