Глава 10
Сергеев и не предполагал, что схватка будет столь быстротечной.
Конечно, кубинцы всегда считались крутыми вояками, особенно в те годы, когда борьба за освобождение от колониализма и апартеида на советские деньги носила массовый характер, но то, что охрана каравана стоимостью в сотни миллионов долларов будет настолько халатна и беспомощна, было трудно даже предположить. И ведь не по бульвару прогуливались – известно, что в Африке безопасных дорог нет, – ехали по воюющей стране. Должны были, просто обязаны были, оплатить достойный конвой – БТРы, БМП – и на звено боевых вертушек не поскупиться.
Конвой, сопровождавший караван, был слабоват даже для перевозки сотни тонн топлива. Для местных партизан или эритрейских повстанцев горючка была очень даже не лишней, а уж об оружии и говорить бы не пришлось. То, что нельзя использовать, можно перепродать. В Африке, где цена жизни одного человека и полутора сотен человек отличаются только стоимостью потраченных патронов, Сергеев не рискнул бы перевозить такой груз без должной охраны.
Те, кто организовывал доставку – рискнули. В принципе, в их действиях была определенная логика. Не могли же они притащить из Европы целый батальон наемников, да и нанимать бойцов здесь, на месте, не могли. Это было бы равнозначно тому, чтобы нарисовать на лбу мишень, а на грудь повесить табличку: «Я – идиот! Ограбьте меня!». Впрочем, как минимум рота контейнеры сопровождала. Рота темнокожих парней из местных племен: бойцы, умеющие грабить, но не охранять и защищать. Шпана в разномастном хаки и с автоматами. Естественно, предатель, сообщивший маршрут каравана, был из их числа. Никто не стал его искать или оберегать во время атаки. И в планах такого не было.
Восемь минут. И еще пять на зачистку. Кубинцы не участвовали в добивании раненых и не мародерствовали. Было кому добивать и мародерствовать: команда Кэнди-Конго работала с огоньком, экономя патроны – со стороны бывшего поля боя доносились хрусткие удары мачете и иногда стоны или вскрики.
Ни сам Сергеев, ни Хасан, ни перепуганный до потери рассудка Базилевич в нападении практически не участвовали. Трудно было назвать участием бег трусцой с разряженными автоматами в руках на фоне горящих грузовиков и окровавленных тел под бдительным оком Вонючки и чернокожего оператора с теле– и фотокамерами, одетого в «разгрузку» поверх грязной майки с надписью «Я люблю Нью-Йорк». Но на пленке, Михаил это твердо знал, все будет выглядеть совершенно по-другому. На пленке даже неуверенная иноходь Базилевича будет выглядеть вполне бодрым шагом, а уж они с Аль-Фахри будут смотреться настоящими сухопутными флибустьерами. Что, в общем-то, и требовалось доказать всему цивилизованному миру.
Сергеев невольно покачал головой.
«Бред! Базилевич! С автоматом! Чихуахуа под седлом! Ну не может же автор этого сценария считать всех остальных идиотами! Или все-таки может? Ведь не дурак же был Геббельс, говоривший, что люди охотно верят самой чудовищной лжи? И чем она глупее, тем охотнее верят? Что из того, что люди масштаба Базилевича, пусть даже и проигравшиеся по жизни в пух и прах, НИКОГДА не принимают участия в акциях, подобной этой? Они к таким эскападам просто не приспособлены! Что из того, если есть документ, подлинность которого признает любая экспертиза! Не верите! Вот посмотрите! Я и сам не знаю – зачем… Но вы узнаете? Это Базилевич? Ах, человек, похожий на Базилевича? Ну, хорошо… Хорошо… Значит, человек, похожий на Базилевича, участвует в операции по захвату оружия в Африке! Да, на границе с Эритреей! Что из того, что он был в Лондоне! Он же живет на деньги оппозиции! Вот они и профинансировали это нападение! Заметьте, это не я, это вы сказали! Я просто показал вам кинодокумент! Нет, нет… Не монтаж. Мы и сами думали, что монтаж, заказывали экспертизу… Пленка настоящая… Вот видите, здесь этот здоровый негр отрезает раненому голову… Да что ж вы так пугаетесь, не дай бог! Что ж вы такой впечатлительный! На войне как на войне… Вот, на заднем плане стоит человек, похожий на Базилевича! Весь забрызганный кровью? Видите? А рядом с ним бывший военный советник Сергеев… Ах, помните? Да, да… Действительно, жил в Киеве, МЧС. Все так. Террорист, работал на террористов… Я не шучу, работал на оппозицию и имел еще интересы в этом деле. А рядом с ним арабский террорист, очень известный – Аль-Фахри. Понимаете теперь, куда шло оружие? А ведь обвинять во всем будут нас!»
Сергеев еще раз окинул взглядом поле боя и содрогнулся.
На каменистой взлетно-посадочной полосе, специально расчищенной для приема тяжелых самолетов, дымили два «транспортника» – брюхастые, одутловатые C-130. Под провисшим крылом одного из них ярко пылал, выплевывая из себя жирные черные клубы, грузовик с охраной. Вернее, с телами охранников – осколочный «выстрел» из гранатомета рванул прямо под тентом, обратив полтора десятка человек в фарш. Второй грузовик, осевший на корму, словно собака с перебитыми задними лапами, не горел и не дымился. Солдат, ехавших в нем, разбросало на несколько метров вокруг, а тело одного из них нанизало на лопасти пропеллера. В начале «взлетки» валялся на боку «лендровер», попавший под шквальный огонь из тяжелых пулеметов, а два его собрата уткнулись в валуны за пределами ВПП. И везде в красной пыли валялись тела… Изуродованные, практически целые, разорванные на части…
Кубинец недаром слыл неплохим стратегом тайных операций – нападение было произведено классически, в тот момент, когда контейнеры уже были закреплены на платформах, а колонна сопровождения еще не была сформирована: все только рассаживались по машинам. А вот охрана полосы сворачивалась – необходимости в ней уже не было, и часовые со стрелками занимали свои места в джипах. Вот тут-то и вступили в бой гранатометчики и мигом подскочившие на позиции моторизованные пулеметчики.
Восемь минут. Почти мгновенный огневой контакт. Вечность для тех, кто участвует в бою.
По контейнеровозам ударили снайперы – все стрелки были кубинцами. Лишь одному из них понадобилось два выстрела для того, чтобы убить водителя. Остальные справились с первого. Только один сопровождающий успел выпрыгнуть из машины и тут же попал под шквальный автоматный огонь группы заграждения.
В последнюю очередь стрелки ударили по самолетам.
Один из транспортников даже успел завести моторы и пытался развернуться, но тут заговорили едва успевшие разогреться тяжелые пулеметы, и тысячи крупнокалиберных пуль начали дырявить обшивку, прошивая насквозь фюзеляжи, баки, кабины и затаившихся в них людей. Четыре «машингана», делающих более семисот выстрелов в минуту, превратили оба C-130 в решето, а экипажи и обслугу – в покойников менее, чем за три минуты.
Целыми остались только контейнеровозы и контейнеры. Стандартные сорокафутовые контейнеры, без маркировок. Обслуга, прибывшая на самолетах, руководила выгрузкой-погрузкой настолько ловко, что возникало впечатление, что в работе участвует натренированная команда. Затаившимся в засаде оставалось только ждать, пока прибывшие закончат дело, и уж потом…
Все, что задумал Раш, пока получалось. Случайности в таких вот партиях крайне редки, а это значит, что Рашид Мамедович продумал все в тонкостях и дело свое знает туго. «Настолько туго, что и мы с Хасаном бродим в кадре с автоматами в руках, исполняем свои роли в фотосессии и мирно готовимся к закланию».
