– Но я же об этом не знала.
– Незнание закона не освобождает от ответственности. Мы вам позвоним, когда надо будет давать показания. – И повесил трубку.
Лариса, с которой мы тогда дружили, тут же позвонила мне и рассказала об инциденте.
– Да, – говорю я, – плохо дело, он действительно занесён в Красную книгу, и куда ты его столько накупила?
– Слушай, я взяла-то всего ничего, всем родственникам и друзьям.
Я говорю:
– Нет, не всем. Мне, например, ты не привезла.
– Ну, забыла, извини.
– Я-то извинил, а вот они вряд ли.
– И что делать?
– Если он снова позвонит, скажи, что ты готова всего угря отдать в детский дом.
– Так я уже половину раздала!
– Ну, оставшееся. В крайнем случае поезжай на рынок, купи недостающее, а то они тебе визу закроют или в суд подадут.
Через час Белявский снова звонит Рубальской, говорит, что они уже получили признательные показания торговки и теперь будут принимать меры. Рубальская пытается оправдаться.
И так он ей звонил ещё два-три раза. Они торгуются, что отдавать, что докупать.
В конце концов Белявский говорит:
– Давайте так: мы закроем глаза на ваше преступление при условии, что оставшиеся полтора килограмма вы отдадите Белявскому и Измайлову.
– А почему именно им? – недоумевает Рубальская.
– А потому, что именно они вас разыграли.
Угря мы так и не попробовали.
Однажды я разыграл Геннадия Хазанова. Я ждал его выхода у дома. Мы должны были куда-то вместе идти. Рядом крутился какой-то парнишка.
Я говорю ему:
– Хочешь заработать сто рублей?
– Хочу.
– Сейчас выйдет Хазанов, ты подойди к нам и попроси автограф у меня. Не перепутай, не у Хазанова, а у меня. Понял?
– Понял.
Вышел Хазанов, пацан подошёл к нам и попросил у меня автограф. Я дал автограф, парень стал от нас отходить.
Хазанов посмотрел ему вслед и спросил у меня:
– Лёнь, сколько ты ему заплатил?
Как-то я разыграл своего напарника по концертам, куплетиста Вадима Дабужского. Позвонил с неизвестного Вадиму телефона и с жутким, непонятно какой национальности акцентом попросил Вадима Анатольевича.
– Это я, – сказал Вадик.
– Вы работаете на корпоративах?
– Конечно. На свадьбах, на днях рождения.
– Мы хотели бы вас пригласить.
– Я с удовольствием, две тысячи у. е.
– Это в другой стране.
– Тогда три тысячи у. е. А где это?
– В Непале.
– Вы что, шутите?
– Нет.
– Тогда три тысячи пятьсот у. е.
– Мы согласны. Вы свободны 28 июля?
– Да, свободен. А что у вас за мероприятие? День рождения?
– Нет, это поминки.
– Вы что, меня разыгрываете?
– Нет, что вы, просто покойник был очень весёлый человек, и он завещал, чтобы на поминках обязательно было весело.
– Тогда четыре тысячи у. е.
– Мы согласны. Только у нас ещё одна просьба. Мы знаем, что вы иногда выступаете с этим, как его, с Измаиловым.
– С Измайловым.
– Ну да. Говорят, он тоже хорошо выступает. Нельзя его тоже пригласить?
– Нет, – говорит Вадик, – он 28 июля занят.
Тут я своим голосом говорю:
– Чем это я занят, Вадик? Я как раз 28 июля свободен.
Вадик бросил трубку.
Ещё был такой розыгрыш. Я зашёл в магазин канцелярских принадлежностей, хотел купить тетради. Продавщица говорит мне:
– А у нас вчера Михаил Танич был, покупал лампочки, блокноты.
– А на сколько рублей он купил?
– На сто восемьдесят.
Там у них на прилавке стоял телефон. Я набираю номер Танича и говорю изменённым голосом:
– Это Михаил Исаевич?
– Да, слушаю вас.
– Вы вчера были в магазине на Трубной?
– Ну да, был.
– Извините, пожалуйста, но девочка-продавщица ошиблась, она слишком много вам насчитала.
– Я тоже вначале подумал, что-то многовато.
– Вы нас извините, мы хотим вернуть вам лишние восемьдесят рублей, куда подвезти?
Танич говорит:
– Не надо подвозить, я сам к вам завтра заеду.
А вокруг меня продавщицы умирают со смеху.
Я говорю:
– Михаил Исаевич, не надо заезжать.
Он спрашивает:
– Почему?
– Потому что это я, Лион Измайлов, разыграл вас.
Как он закричит:
– Ты чего меня позоришь! Ты что устраиваешь! – швырнул трубку.
Не разговаривал со мной месяца два. Потом я ему позвонил, говорю:
– Михаил Исаевич, вы же сами любите разыгрывать, что ж, вам можно, а вас нельзя?
– Ладно, приезжай, – сказал Танич. И мы помирились.
Один наш общий с Аркадием Аркановым розыгрыш длился несколько дней. Дело было в Баку. Мы там были с М. Задорновым, пародистом Брайниным и куплетистом Дабужским.
Всё шло хорошо. Миша Задорнов уже набирал обороты, но ещё не был известен. Для большего успеха, кроме своих монологов, он ещё исполнял и «Нарочно не придумаешь» из журнала «Крокодил». Среди прочего у него была шутка: вместо фильма «Убийство Маттеоти» в афише было «Убийство Матюти».
Брайнин и Дабужский, как соавторы, жили в одном номере. Задорнов в другом. Я набрал телефон Брайнина и сказал хриплым голосом с сильным кавказским акцентом:
– Дорогой, это Тенгиз говорит, были вчера на ваш концерт. Ай, маладец, давай завтра к нам, но не все, можешь собрать?
Брайнин от радости чуть не ошалел:
– А по сколько платить будете?
– По пятьдесят рублей.
– Да, могу, а кого возьмём?
– Возьми этот, как его, который Матютя, потом сам давай, ну, ещё этот, пожилой возьми.
– Арканов?
– Да, вот, Арканов. Запиши мой телефон.
И я дал ему номер его же телефона. Радости Брайнина не было предела. Он тут же побежал к Задорнову и договорился о выступлении. Тот, естественно, согласился.
Я снова позвонил Брайнину:
– Слушай, как тебя?
– Борис, Борис.
