1 Мая – день солидарности трудящихся. Я своему другу, трудящемуся, озверевшему от одиночества, подарил надувную женщину. Так он мне её на другой день вернул со словами: «Дура дурой, ни одного слова в кроссворде подсказать не может».
И наконец, 5 мая – мой день рождения. И все пришли: и друзья, и сотрудники, и соседи. И все подарки принесли. Я глянул и обалдел. Вот всё, что я им весь год дарил, всё мне назад и вернулось.
Иностранцы и мы
Им, иностранцам, нас никогда не понять, ни как мы живём, ни как работаем, ни как отдыхаем. И юмора нашего они никогда не поймут, сколько бы ни изучали русский язык.
Как им понять, почему мы заборы делаем из досок, а мебель из опилок?
Да что там дальним соседям, ближние-то нас и то не понимают.
Один эстонец говорит: «Эти русские – странные. У них ограда, церковь и расстройство желудка – всё одно слово – сапор».
Кавказец один говорил: «Они странные люди, у них „сол“ пишут с мягким знаком, а „вилька“ без мягкого».
А другой кавказец утверждал, что мы свой язык плохо знаем. «У них Настя – это девочка, а не Настя – это плохая погода».
Где уж тут дальним понять? У меня друг, Джозеф, американец, давно изучает русский язык, довольно прилично его знает, подолгу живёт в Москве, но какие-то простые вещи ставят его в тупик.
Я как-то при нём сказал, что у меня руки не доходят посмотреть. Он чуть с ума не сошёл, всё пытался понять, на чём ходят руки и чем они смотрят.
Иностранец, изучающий наш язык, привык, что у предложений есть подлежащее, сказуемое и так далее. А у нас есть предложения из четырёх глаголов и никаких подлежащих. Например: «Пойти купить выпить-закусить».
И как им это понять? Или такое обычное выражение: «Да нет, наверное».
Джозеф извёлся: «Так да или нет? Нет или наверное?» А нам всё понятно.
– Выпить хочешь?
– Да нет, наверное.
– А будешь?
– Буду.
А какой иностранец может понять, когда на вопрос жены: «Ты куда идёшь?» – муж отвечает: «Скоро вернусь».
Я как-то сказал при Джозефе, что моя жена пришла с работы без задних ног. Он подумал и спросил: «Значит, у неё есть ещё и передние ноги?»
Мы как-то с ним ели борщ. После этого он спросил: «А зачем вообще русские варят салат?»
Кстати, о салате. Мы с Джозефом были в ресторане. Я спросил официанта:
– Скажите, салат сегодняшний?
Официант ответил:
– Я вам больше того скажу: он ещё и завтрашний.
Я даже не стал объяснять Джозефу смысл ответа. Всё равно не поймёт.
Мы с ним изучали русский счёт: один, два, три и так далее. Он хорошо его усвоил.
Я пошёл в магазин за яйцами и позвал Джозефа с собой. Там он решил проверить свои знания. Он показал на яйцо и сказал:
– Один яйцо.
Я поправил:
– Одно яйцо.
Он сказал:
– Два яйцо.
Я поправил:
– Два яйца, и три, и четыре яйца.
Он сказал:
– Пять яйца.
Я поправил:
– Нет, пять яиц и шесть яиц.
Он сказал, показывая на картонку с яйцами:
– Это яиц?
– Нет, – говорю, – это яйца. И не пытайся понять, мы сами этого понять не в состоянии.
Зато иностранец, изучая русский язык, может заметить то, чего мы, привыкнув, не замечаем. Например, Джозеф услышал наш стишок:
Баба шла, шла, шла, пирожок нашла,
Села, поела, опять пошла.
Он был в шоке и тихо спросил:
– Она нашла на дороге пирожок и съела его, даже не помыв руки?
– Я тебе больше скажу, она и пирожок с дороги не помыла.
В другой раз он услышал нашу песенку: «По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах». И совершенно естественно спросил: «Так где у вас всё-таки роют золото – в горах или диких степях?»
Однажды мы с Джозефом побывали в грузинском ресторане. Он долго изучал меню, потом сказал официанту:
– Мне, пожалуйста, вот это блюдо – ах-вле-ди-ани.
Официант сказал:
– Это невозможно, Ахвледиани – директор нашего ресторана.
Один ирландец пытался купить билеты в нашей кассе Аэрофлота.
Он сказал:
– Ту тикет ту Даблин.
Кассирша сказала:
– Куда, блин?
– Ту Даблин.
– Так куда, блин?
– Ту Даблин.
– Ну, туда так туда, – сказала кассирша и дала два билета в Караганду.
Один иностранец пошёл в булочную, хотел купить булочки, пять булочек, но забыл слово «пять». Но таким оказался сообразительным, сказал продавцу:
– Дайте мне шесть булочек, а одну не давайте.
И продавец его отлично понял и дал ему за те же деньги четыре булочки.
Конечно, условия нашей жизни плохо известны иностранцам. Они в нашей жизни просто не ориентируются. Так, например, один иностранец попал осенью к нам в деревню. Дождь, слякоть. По улице идёт мужик в одном сапоге, но при этом очень радостный. Иностранец спросил:
– Чему вы радуетесь? Дождь, грязь, вы сапог потеряли.
Мужик закричал:
– Не потерял, нашёл!
Однажды Джозеф пришёл ко мне домой сильно встревоженный. Он недалеко от дома, в развале, хотел купить арбуз и задал совершенно невинный вопрос:
– Арбузы хорошие?
Продавец ответил:
– Кто брал, ни один не вернулся.
Джозеф положил арбуз и побежал домой.
Иностранцы не перестают удивляться, попадая в нашу страну.
Джозеф как-то сказал мне: «Вы – удивительные люди. У вас рубль падает, цены растут, плата за ЖКХ растёт, а вы заняты тем, что всей страной следите по телевизору за дружбой тигра и козла».
Один иностранный специалист попал к нам на завод и видит, как по цеху мечется человек и жутко ругается матом.
Иностранец спросил:
– Почему он так кричит?
Ему ответили:
– Это главный инженер. Он кричит от того, что должны были собрать трактор, а получился не трактор.
– А что получилось?
– А вот то, что он кричит, то и получилось.
Одного иностранца поселили в нашем районном центре в гостиницу три звезды. Он решил поинтересоваться, спросил у охранника:
