Брат мой – натура впечатлительная и большой нелюбитель всякой нежити – брезгливо походил по костехранилищу и радостно вырвался на свет божий, как только я закончила любоваться останками.
– Я понять не могу, что мы здесь делаем так долго?
– Мы думаем.
– Думаем? Пошли отсюда в человеческие места, а по дороге расскажешь, что придумала.
36
3 июля 1495 г. Испания.
От полуденного зноя не спасали даже каменные стены монастыря. Бернар уже не был так суров в обычной жизни, как прежде. Монахам теперь позволялись дополнительные удобства в виде кельи на двоих братьев или медной посуды на столах. И тем не менее монастырь Монтсеррат славился своим аскетизмом.
Генеральный Капитул, не собиравшийся уже более тридцати лет, расположился в особом зале на втором этаже, рядом с покоями святого Бернара. Со времен основания ордена цистерцианцев уже несколько раз сменились ключевые фигуры – аббаты и магистры. И сам Бернар уже не мог выступать с речью, чтобы подтолкнуть высокое собрание к решениям, которые будут единственно правильными при сегодняшнем развитии дел. Он удостоил полномочий аббата Стефана и теперь, лишенный возможности прямого присутствия на Совете, мог лишь наблюдать с балкона распри святого собрания.
Антуан, как персона менее заметная и не столь запоминающаяся, мог себе позволить сесть на скамью рядом с аббатами, не вызывая подозрений. Снабженный полномочиями и печатями Клервосского аббатства, он имел лишь права почетного наблюдателя, но не участника.
Генерал от церкви выступал довольно жестко:
– Испанская корона вновь снаряжает экспедицию в Новый Свет! Зачем нужны эти колонии с душным климатом и глупыми туземцами! Нас ждут эпидемии и войны…
Аббаты засмеялись:
– Это вы про колонии?
– Нам предстоит отправить лучших людей в эту мясорубку…
Его снова прервали:
– Не беспокойтесь, лучшие люди вне опасности. С Колумбом отправились братья доминиканцы, эти псы Христовы.
Резкий стук захлопнувшейся двери на какое-то мгновенье прервал аббатов, но вскоре беседа вошла в обычное русло, и аббаты продолжили наслаждаться перебранкой. Антуан поднял глаза и понял, что Бернар в сердцах покинул свой наблюдательный пост. Помощник святого Бернара потихоньку выскользнул из зала и уже через несколько минут был в кабинете Монсеньора.
Бернар мерил шагами комнату, стараясь остыть.
– Испанская корона снаряжает экспедицию! Сборище идиотов! Испанская корона себе лошадь купить не в состоянии!
– Почему-то мне кажется, что вас беспокоит вовсе не это. Экспедиция Колумба…
Бернар вперился взглядом в Антуана:
– Кто отвечал за снаряжение?! Почему на корабле оказались доминиканцы?! Мне не нужны шпионы де Монбара!
К его удивлению, Антуан оставался спокоен.
– Доминиканцы будут под присмотром. Они займутся спасением душ туземцев, а наши люди займутся ими.
– Лучше бы наши люди занялись поисками серебра.
– Это невозможно, Монсеньор. Помните, в Чехии, когда я рвался начать добычу руды сразу же после постройки Седлецкого монастыря? Вы сказали тогда, что придется подождать лет десять, чтобы не вызвать зависти и посягательств со стороны короны. Если Колумб привезет серебро, туда сразу же отправятся все, у кого есть хоть какой-нибудь корабль. Он должен вернуться пустым. И братья доминиканцы подтвердят, что там ничего кроме малярии нет. Нам понадобится лет двадцать, чтобы организовать разработку серебряных руд в столь отдаленном месте.
Мы сможем вывезти первую партию не раньше чем через тридцать лет.
Бернар призадумался:
– Тогда лучше основать колонии прямо в Новом Свете. Тюрьмы Европы переполнены, и правительства рады будут вывезти преступников из страны. Для казны одинаково – что содержать их, что отправить морем за тридевять земель. Но в случае отправки власти избавляются от них навсегда.
– Да, Монсеньор, но чтобы поместить эту идею в головы правителей сразу нескольких государств, а тем более реализовать задуманное, потребуются годы. Пока же нам придется использовать труд туземцев.
Едва Антуан закончил свою речь, Бернар уже сидел за столом и что-то писал. Антуан подождал немного, потом собрался уйти, чтобы не мешать, но Монсеньор остановил его:
– Мы не можем рисковать нашим орденом, открыто связывая его с торговлей и войнами.
– Вы хотите создать новый рыцарский орден?
– Нет, рыцарей у нас достаточно. Связи командорств не прервались, и в этом наша заслуга. Сегодня нам нужен миссионерский орден. Общество Иисуса. Нужна трибуна, чтобы выступать от имени церкви.
Глаза Бернара горели. Он снова нащупал то, что нужно.
– Найдите мне способного и амбициозного молодого человека. Лучше, чтобы это был какой-нибудь восьмой-девятый сын мелкопоместного дворянина, без права на наследство…
Антуан улыбнулся. Бернар понял, о чем тот подумал.
– Да, Антуан. Как я когда-то…
37
20 мая 1528 г. Испания.
Найти главу нового ордена и подготовить его – задача не из легких, даже для Антуана. Лишь в 1520 году ему удалось познакомиться с сухощавым молодым человеком – пажом казначея испанского короля, Иньиго Лойолой. И Антуан понял – этот юноша именно тот, кто им нужен! Способный молодой человек с юности вращался при дворе и много путешествовал с королевской свитой. Антуану не составило труда сделать так, чтобы после смерти своего покровителя юноша оказался в осажденной крепости и был ранен. Небольшое ранение в ногу, чтобы быть привязанным к постели на какое-то время и располагать достаточным временем для духовных бесед, которые вел с ним Антуан. Новые перспективы, недоступные прежде для тринадцатого сына испанского дворянина, вдохновляли и пугали юношу. Антуан не стал давить и на какое-то время исчез из поля зрения Лойолы, пока молодой человек, зараженный новыми желаниями, сам не стал искать встречи с ним. И тогда уже Антуан не пожалел времени и сил для подготовки будущего отца иезуитов.
С хорошей новостью Антуан приехал к Бернару в Монтсеррат.
– Я нашел того, кто нам нужен, и он готов выступить от лица святой церкви. Но захочет ли папа римский утвердить новый орден?
Бернар усмехнулся.
– Мне уже задавали как-то этот вопрос. Папский престол не получал от нас ни талера со времен войны в Чехии. Скажи папе, что мы заплатим долг за сто лет.
– За сто?!
– И ни талером больше. И если папа не поспешит утвердить новый орден, то я ничего не понимаю в папстве. А чем сейчас занимается наш новый друг? Расскажите мне про него.
Выражение нескрываемого удовлетворения озарило лицо Антуана:
